Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
Кстати, по мнению профессора Р. Г. Пихои [918], желая усилить контроль над партийно-советской бюрократией, Н. С. Хрущев «оказался блокированным той системой, которую сам же и предлагал». Более того, КПГК «идеально соответствовал созданию предпосылок к организационному устранению Н. С. Хрущева», поскольку власть А. Н. Шелепина «была реальнее, лучше организованной, а поэтому и более опасной для любого чиновника, чем власть самого Первого секретаря ЦК и председателя Совета Министров СССР». Однако вряд ли это мнение отражало реальное положение вещей. Во-первых, как верно указал Г. И. Ханин [919], «перечень заместителей А. Н. Шелепина не впечатляет», поскольку среди них «отсутствуют крупные фигуры, с явными заслугами и большим и успешным опытом работы», в том числе в сфере экономики. А во-вторых, А. Н. Шелепин тогда даже не был в статусе кандидата в члены Президиума ЦК. Более того, минуя этот «предбанник», он сразу станет полноправным членом этого высшего партийного ареопага только в середине ноября 1964 года, уже после отставки Н. С. Хрущева, в организации которой он принимал самое активное участие.
Кстати, следует опять напомнить, что создание КПГК в том же ноябре 1962 года, что и СНХ СССР, также находилось в русле курса на рецентрализацию советской экономики, который был продолжен созданием через четыре месяца ВСНХ СССР. Причем, по мнению того же Г. И. Ханина, создание этого органа, не предусмотренного, кстати, решениями ноябрьского Пленума ЦК, венчало все организационные мероприятия по рецентрализации советской экономики. Определенные в Постановлении ЦК функции этого органа в сфере экономики «были настолько велики, что непонятно было, чем должен заниматься Совет Министров СССР» [920]. Несмотря на то что в самом Постановлении ВСНХ СССР определялся как высший госорган по руководству промышленностью и строительством, по факту в его подчинение были переданы не только СНХ СССР и все Государственные производственные комитеты по атомной и газовой промышленности и электроэнергетике и Госкомитеты по оборонным отраслям, государственным стандартам и по делам изобретений и открытий, но и Госплан, Госкомитет по координации научно-исследовательских работ, Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых и даже Стройбанк СССР. А поскольку все решения внешнеполитических и военно-промышленных вопросов, как и руководство деятельностью всех силовых структур, давно были выведены из-под влияния Совета Министров СССР, то, в сущности, сфера его деятельности ограничилась только сельским хозяйством, розничной и внешней торговлей, здравоохранением и образованием, а также контролем над деятельностью Минфина СССР. Неслучайно в своих мемуарах бывший зам. председателя Совета Министров СССР и глава Госплана СССР В. Н. Новиков со знанием дела говорил о том, что «Высший совет народного хозяйства во главе с Д. Ф. Устиновым практически заменял или подменял Совмин. Все оперативные вопросы, большие и малые, решались именно в ВСНХ» [921].
Нет нужды доказывать, что принятые организационные решения привели к серьезным кадровым передвижкам во всей номенклатурной обойме страны. По форме этот процесс напоминал известную «перетряску» кадров, которая весьма болезненно происходила в связи с созданием совнархозов весной 1957 года. Однако теперь она шла в противоположном направлении, не из Москвы, а, напротив, в Москву или в столицы союзных республик. Естественно, что многие «региональные бароны», поддержавшие тогда Н. С. Хрущева в немалой степени из-за его готовности передать им больше власти и полномочий, теперь же оказались недовольны принятыми решениями, повышавшими роль центра в управлении страной в ущерб регионам. Такое же недовольство, как считает Г. И. Ханин [922], вызвало и усиление борьбы с коррупцией во всей властной вертикали. Судя по той части доклада Н. С. Хрущева на ноябрьском Пленуме ЦК, которая не вошла в официальную стенограмму, только за последние два года за экономические преступления было арестовано более 4000 партийных работников и вынесено более 150 расстрельных приговоров. Причем впервые со сталинских времен под раздачу попали и ряд членов ЦК и ЦРК, в том числе первые секретари ЦК Компартий Киргизии и Таджикистана И. Р. Раззаков и Т. У. Ульджабаев, глава Совета Министров Таджикской ССР Н. Д. Додхудоев, второй секретарь ЦК Компартии Таджикистана П. С. Обносов и ряд других вип-персон [923]. Более того, в том же докладе Н. С. Хрущев заявил об отмене довоенного Постановления ЦК, требующего решения партийных органов для привлечения членов партии к судебной ответственности, что, естественно, настроило против него немало нечистых на руку партработников. Тем более что сразу после громкого скандала с «хлопковыми приписками» 24 мая 1961 года Л. И. Брежнев подписал Указ Президиума ВС СССР «Об ответственности за приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов», где было установлено: «приписки в государственной отчетности и представление других умышленно искаженных отчетных данных о выполнении планов должны рассматриваться как противогосударственные действия, наносящие вред народному хозяйству СССР, и лица, виновные в этом, наказываются лишением свободы… или исправительными работами… с лишением права занимать» ответственные должности.
Еще одной особенностью кадровой политики начала 1960-х годов стало выдвижение на первый план очень крупных хозяйственных руководителей с огромным опытом работы в военно-промышленном комплексе. Достаточно сказать, что, помимо Д. Ф. Устинова, заместителями председателя Совета Министров СССР тогда были назначены новый глава Госплана СССР Петр Фадеевич Ломако, председатель Комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам Леонид Васильевич Смирнов, председатель Госкомитета СССР по координации научно-исследовательских работ Константин Николаевич Руднев, а также постоянный представитель СССР в СЭВ Михаил Авксентьевич Лесечко. Кроме того, новым главой СНХ РСФСР был назначен Сергей Александрович Афанасьев, а его первым замом остался его предшественник Василий Михайлович Рябиков и т.д. Как считает Г. И. Ханин, такое «выдвижение на первый план в руководство экономикой страны видных представителей ВПК преследовало цель перенести во все гражданские отрасли организационный и технологический опыт этого самого передового сектора всей советской экономики» [924].
11. За что сняли Н. С. Хрущева
Что касается причин отставки Н. С. Хрущева, то почти все авторы солидарны в том, что последние два-три года его пребывания на вершине власти, которые ознаменовались крупными провалами во внешней и внутренней политике, и особенно реформаторский зуд в административно-управленческой сфере, приведший его к непримиримому конфликту со всей партийно-хозяйственной номенклатурой страны, поставили окончательную точку в его многолетней партийно-государственной карьере. Внимательный анализ многих документов и исторических исследований позволяет нам сделать ряд собственных выводов о главных обстоятельствах и мотивах смещения Н. С. Хрущева с занимаемых им постов и уход его в политическое небытие.
Итак, хорошо известно, что с начала мая 1960 года самой влиятельной фигурой в высшем советском руководстве был второй секретарь ЦК Фрол Романович Козлов, который, по мнению А. В. Сушкова, «оставил далеко позади не только всех «рядовых» членов Президиума ЦК, но и наиболее влиятельных, составлявших ближайшее окружение главы государства». Сам Н. С. Хрущев совершенно не скрывал, что именно в Ф. Р. Козлове он видел своего преемника на посту руководителя партии и государства. Да и в западных политических кругах и тамошней прессе его уже давно окрестили «кронпринцем», то есть реальным наследником хрущевской власти. Тем более что в апреле 1962 года на сессии Верховного Совета СССР он стал членом его Президиума, что придало ему дополнительный властный статус как члена высшего органа государственной власти страны.
