Андрей Смирнов - Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!»
А вот в 1944–1945 гг., отмечают немцы, Пе-2 стали противостоять истребителям люфтваффе гораздо успешнее. Причины этого немецкие эксперты усматривают прежде всего в «снижении активности немецкой истребительной авиации» и в увеличении числа самолетов в группах советских бомбардировщиков209.
Первый из этих факторов (как и в случае с динамикой потерь штурмовиков Ил-2) имел явно не первостепенное значение. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить два воздушных сражения с участием 1-го (с февраля 1944 г. – 2-й гвардейский) бомбардировочного авиакорпуса – в ходе оборонительной операции Воронежского фронта под Курском 5—23 июля 1943 г. и в районе Ясс 30 мая – 8 июня 1944 г. В обоих случаях немцы ввели в бой над небольшим по протяженности участком фронта крупные силы истребителей Bf109G – на южном фасе Курской дуги четыре, а под Яссами – три группы. Но если над Курской дугой корпус за 19 дней потерял от атак «мессершмиттов» 20 % Пе-2, которыми располагал к 1 июля (36 машин из 179), то над румынской Молдавией в нем за весь май было сбито – и отнюдь не только истребителями! – всего около 1,4 % «пешек», имевшихся к началу месяца (2 из 141), а за весь июнь – лишь около 2,6 % (4 из 156)210.
Просто в 1944-м выросли уровень выучки пилотов Пе-2 и уровень тактической грамотности советских авиационных командиров. Улучшилась групповая слетанность экипажей; теперь, отмечали немцы, «бомбардировочные подразделения сохраняли строй, даже будучи атакованными немецкими истребителями»211. Соответственно, возросла плотность оборонительного огня! Да и вообще, по оценке немцев, в 1944–1945 гг. в воздушном бою советские бомбардировщики «действовали более сплоченно, без присущей им ранее нервозности и неуклюжести»212… Большое значение имело и отмеченное немецкими экспертами увеличение средней численности групп Пе-2. Это опять-таки позволяло создать на пути нападающих «мессеров» или «фоккеров» такую плотность огня крупнокалиберных пулеметов, что успех могла иметь только внезапная атака. К тому же результату приводило и усовершенствование боевых порядков. Например, группа из 27 «пешек» могла лететь «змейкой эскадрилий» – когда средняя девятка шла выше или ниже головной и замыкающей. В результате, атаковав любую из эскадрилий, немецкие истребители оказывались под перекрестным огнем верхних УБТ той, что летела внизу, и люковых – той, что шла вверху…
Заметим, однако, что и в последнем периоде войны истребители люфтваффе могли временами существенно снижать эффективность работы Пе-2. Если на пути к цели «пешкам» удавалось поддерживать правильный плотный строй, то при уходе домой – далеко не всегда. По наблюдениям служившего тогда в 183-й танковой бригаде 10-го танкового корпуса 3-го Белорусского фронта В.Т. Федина, еще в конце Восточно-Прусской операции, в мартовских и апрельских боях 1945-го под Браунсбергом, из-за этого «гибло очень много [sic! – А.С. ] наших пикирующих бомбардировщиков. Когда «пешки» разворачивались на обратный курс, их разрозненный строй прорезали один-два немецких истребителя на большой скорости и обязательно сбивали несколько наших самолетов»213. Поскольку подобное повторялось неоднократно, растягивание строя следует приписать не расслаблению летчиков после выполнения боевого задания (с расслабленностью должна была бы покончить первая же потеря), а тому, что квалификация пилотов Пе-2 оставляла желать лучшего и в 1945-м. Для того чтобы в спокойной обстановке, в районе своего аэродрома, выстроиться в компактный боевой порядок и поддерживать его, летя по прямой, этой квалификации уже хватало, но для того чтобы быстро восстановить правильный походный строй после перестроения в ударный «круг» и удара по цели, она все еще, видимо, была недостаточной… Сказывалась, очевидно, и самоуспокоенность советского командования, которое, достигнув в 1944-м превосходства в воздухе, все чаще привлекало истребители, сопровождавшие «пешки», к совместным с последними ударам по наземным войскам – то есть лишало бомбардировщики истребительного прикрытия при уходе от цели! По наблюдениям В.Т. Федина, сопроводив Пе-2 к цели, «ястребки» оставляли их и исчезали – по-видимому, именно для нанесения собственного бомбоштурмового удара (как свидетельствуют немцы, подобная практика была характерна для советских ВВС как раз весной 1945-го214)…
На северном участке советско-германского фронта сказывалось также сохранение действовавшими там I и II группами 54-й истребительной эскадры костяка опытных пилотов – летавших к тому же на «убийцах» FW190. Так, в еще в конце июля 1944 г. над северо-восточной Эстонией (между Раквере и Нарвой) «фоккеры» «Грюнхерца», не обращая внимания на сосредоточенный огонь, уверенно атаковали колонну из 54 (!) «пешек» 34-го гвардейского и 58-го бомбардировочных авиаполков 276-й бомбардировочной авиадивизии 13-й воздушной армии Ленинградского фронта и сбили в концевой девятке не менее трех машин215. Если в 6-м гвардейским бомбардировочном авиакорпусе в 1945 г. (когда он летал над Польшей, Силезией и Бранденбургом) на долю истребителей пришлось от 29,1 до 45,4 % боевых безвозвратных потерь Пе-2, то в 1-м гвардейском бомбардировочном во второй половине 1944-го (когда он действовал над Прибалтикой, т. е. там же, где и эскадра «Грюнхерц») – 57,3 %216. Только в одном бою 14 сентября 1944 г. группа FW190 из I группы «Грюнхерца» сбила от 6 до 11 «пешек» (советская сторона признала потерю 11 машин, но 5 из них сочла жертвами зениток)217…
Впрочем, и при уменьшении потерь от истребителей общие боевые безвозвратные потери Пе-2 после 1943 г. уменьшались очень медленно. Если в июле 1943-го в 1-м бомбардировочном авиакорпусе на одну безвозвратно потерянную по всем причинам «пешку» пришлось 24, а в 3-м бомбардировочном – 41 боевой вылет, то в 4-м бомбардировочном в 1944-м – 43 (а на одну боевую безвозвратную – 57), в 1-м гвардейском бомбардировочном даже и во второй половине 1944-го – тоже 43, а в 6-м гвардейском бомбардировочном в 1945 г. – 88, но только на одну боевую безвозвратную потерю218…
8. О БОЕВОЙ РАБОТЕ БОМБАРДИРОВЩИКОВ «БОСТОН»
Как уже говорилось, вторым по численности советским дневным фронтовым бомбардировщиком в 1942–1945 гг. был американский самолет «Дуглас» А-20, который в СССР (как и в Англии) был известен под наименованием «Бостон» (ранние модификации этой машины – DВ-7В и С, «Бостон» III и А-20С – в советских ВВС официально обозначались как Б-3, а для последующих – А-20В и G – сохраняли их американское обозначение; правда, вместо «А-20G» в советских документах писали «А-20Ж»). Как нарочно, и этот самолет проектировался отнюдь не как бомбардировщик; он задумывался как штурмовик и был поэтому, как и Пе-2, относительно небольшой машиной. Максимальный полетный вес «Бостонов» (9900—10 900 кг) был лишь немногим больше, чем у бывшего истребителя Пе-2, и максимальная бомбовая нагрузка составляла вначале всего 780–940 кг219. Однако в полтора раза более мощные, чем у Пе-2, двигатели позволяли поднимать и больше, и уже летом 1942-го, после соответствующих переделок, Б-3 стали брать на борт до 1200–1300 кг. Применявшиеся наряду с Б-3 с конца 1942 г. А-20В сначала поднимали 1000 кг бомб, а летом 1943-го их бомбовую нагрузку довели до 1600–1800 кг (с бетонных полос – на фронте, правда, использовавшихся редко – А-20 могли взлетать и с двумя тоннами бомб). До 1800 кг поднимали и поступавшие с лета 1943-го А-20G220. Таким образом, со второй половины 1943 г. по бомбовой нагрузке «Бостоны» существенно превзошли Пе-2 и были доведены до уровня Ил-4 (ДБ-3Ф) – однако немецким Ju88 и Не111 все-таки уступали… Кроме того, они не могли нести бомбы калибром более 250 кг, уступая здесь даже Пе-2.
Что касается точности бомбометания, то «Бостоны» могли бомбить только с горизонтального полета, а в отношении прицельного оборудования машины, поставлявшиеся в СССР, не имели каких-либо преимуществ перед Пе-2 и Ил-4. Высокоточным бомбовым прицелом «Норден» американцы оснащали только те А-20, что служили в ВВС США, а советские штурманы сначала, летом 1942-го, вынуждены были пользоваться примитивным американским D-8 «Вимперис», а затем – все тем же несовершенным прицелом советского производства ОПБ-1 (в варианте ОПБ-1Р). Тем не менее «Бостон» все же мог обеспечить несколько бóльшую точность бомбометания с горизонтального полета, чем Пе-2 и Ил-4: он не страдал характерной для этих машин продольной неустойчивостью и был гораздо проще и легче в пилотировании. В результате летчику было проще вывести самолет на боевой курс и удержать его на нем во время бомбометания.
Способность «Бостонов» противостоять немецким истребителям оказалась примерно такой же, что и у «пешек». По скоростным данным эти самолеты были очень близки. Б-3 летом 1942 г. развивали (на высоте 4500 м) 530 км/ч – превосходя, следовательно, тогдашние Пе-2; в 1943-м, из-за увеличения бомбовой нагрузки и усиления оборонительного вооружения, максимальная скорость «Бостонов» снизилась, и А-20 уже несколько уступали по этому показателю качественно изготовленным «пешкам»221. Оборонительное вооружение также проделало ту же эволюцию, что и на Пе-2. Весной – летом 1942 г. Б-3, как и ранние «пешки», были оснащены пулеметами только винтовочного калибра – 7,7-мм английскими «Браунингами», причем самую опасную, заднюю, полусферу простреливали только три ствола из семи (два у верхнего стрелка и один у нижнего). А верхняя турель, опять-таки, как и на ранних «пешках», имела недостаточные углы обстрела и требовала времени на приведение из походного в боевое положение. Поэтому в летних боях 1942-го «Бостоны» сбивались «мессершмиттами» так же легко, как и ранние Пе-2 (сказывалась, конечно, и разница в квалификации тогдашних советских и немецких пилотов). Например, 221-я бомбардировочная авиадивизия ВВС Юго-Западного фронта всего за месяц потеряла от атак Bf109 27 самолетов222, т. е. свыше трети штатного состава. Однако в сентябре 1942 г. – начале 1943 г. все «Бостоны» советских ВВС перевооружили крупнокалиберными пулеметами Березина. Вместо верхней спарки «Браунингов» поставили один УБТ на экранированной турели УТК-1, вместо люкового «Браунинга» – УБТ на установке ЛУ-Пе-2, а четыре неподвижных «Браунинга», стоявших по бортам кабины штурмана и стрелявших вперед, заменили двумя УБК. Так же перевооружались с тех пор и все вновь поступавшие в СССР А-20; на А-20G верхний стрелок стал располагать даже двумя 12,7-мм пулеметами – сначала УБТ, а затем американскими «Кольт-Браунингами», устанавливавшимися на эффективной электрифицированной турели еще в США… Иными словами, оборонительное вооружение «Бостонов» довели до уровня современных им Пе-2, и в июле 1943 г. в тех участвовавших в Курской битве частях и соединениях, которые были оснащены «Бостонами» (в 221-й бомбардировочной авиадивизии 16-й воздушной армии Центрального фронта, 244-й бомбардировочной авиадивизии 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта и 454-м бомбардировочном авиаполку 2-й воздушной армии Воронежского фронта), уровень боевых безвозвратных потерь оказался таким же, что и в соединениях «пешек» (в 1-м и 3-м бомбардировочных авиакорпусах) – соответственно 8 и 7 машин на полк223. В 1944 г. в боевых безвозвратных потерях «Бостонов» и Пе-2 ВВС Красной Армии доля первых составила 24,3 % (166 машин против 517 Пе-2)224, что никак не больше их доли в общем количестве машин обоих типов, использовавшихся на фронте в этом году. Заметим, что боевую живучесть «Бостона» должно было повышать то обстоятельство, что, в отличие от Пе-2, он свободно – без ограничений по высоте – летал на одном моторе.
