Евгений Кукаркин - Черная дыра Сибири
- Сильная вещь.
Степан Степанович опять в кресле.
- Да сильная. Раньше я такой пил на заводе, в кабинете главного энергетика. У него в сейфе всегда стола бутылка коньяка.
Я насторожился, но сделал вид, что заинтересовался.
- А он то где доставал?
- Наверно тоже по своим каналам. А вы разве не видели у него в сейфе рюмки? Там на верхней полочки, где пачки денег.
- Видел.
- Ага. Значит уже вскрывали сейф?
- Конечно.
- Где зеленая папка?
- Какая? Там по моему только отчеты.
- Ох, хитришь, Андрей Николаевич. Папка должна быть.
Он опять разлил коньяк по рюмкам.
- Не видел.
- Вот так и попадаются умные люди. Я ведь ее сам туда положил, знал что вы вскроете сейф и если будете нашим человеком, то ее оставите, а если нет..., то наверняка утащите. Те документы которые там есть... так ерунда. Можно собирать всякую рухлядь, но вот главного... Григорий Павлович был странный человек. Ему везде чудились враги, поэтому он и искал, так сказать, компрамат. К этой папочке нужен ключ. То звено, которое нам не хватает. Вот почему я вернул папку в сейф, следил за вами. То что вы ее сперли, нет у меня никакого сомнения.
Он выпил свой коньяк, но в этот раз не поморщился.
- Вон оно как. Ладно, я скажу вам тоже кое что. Папку действительно стащил я. И не потому что уж слишком заинтересовался, а потому что жаль было Григорий Павловича. Не хотелось, чтобы вы после его смерти искали тех людей, чьи фамилии упоминались в письмах или актах. Поэтому я ее сжег...
- Сожгли?
- Да, очень просто, изорвал на клочки и здесь дома на кухне сжег.
Степан Степанович задумался.
- Мне трудно в это поверить, да в общем то я по долгу службы и не должен этого делать. Но все же, я приехал к вам наводить мосты, иметь вполне дружеские отношения, мне бы хотелось полного доверия с вашей стороны. Черт с ней этой папкой, сожгли так сожгли, но все же, хорошо бы если бы вы поделились со мной, что же вам перед смертью передал Григорий Павлович?
- Мы с ним говорили только о делах завода.
- И только?
- Только.
- А на кладбище? Вам на кладбище тоже никто ничего...?
- Ничего. Скажите, Степан Степанович, если это не секрет, почему такой интерес к Григорий Павловичу. Ведь даже по тем документам из зеленой папочки, что я прочел, я не нашел в них криминала...
- Конечно нет. Но Григорий Павлович своими действиями привлек внимание всех силовых органов, он создал группу, так называемых единомышленников, которые иногда и действовали... Например, они пытались парализовать работу завода, ломали оборудование, рвали силовые провода, устраивали забастовки, везде жаловались...
Мой гость опять стал разливать коньяк. Ловко выпил рюмку и потянулся.
- А что вы хотите от меня? Ведь я здесь свежий человек.
- Вот именно, свежий... К вам пока все приглядываются, ждут когда проявите себя, чью займете сторону. Если примите сторону тех... кто мешает работе завода, то естественно и спрос с вас будет другой. Пока за вами один грешок, вы утащили с завода и сожгли папку, но это еще не тот случай, когда можно определить, кто вы. А вот когда вам те, террористы, передадут все ключи к уничтожению завода, то сразу все станет на свои места.
- Спасибо, что предупредили.
- Пожалуйста. Засиделся я у тебя. Как поживает Катерина Михайловна?
- Нормально.
- А где она, чего то я ее не вижу?
- Спит.
- Пусть спит. Мне пора.
Степан Степанович поднимается и вдруг его взгляд упирается на пол.
- А это что у вас?
Я вздрогнул, у самой ножки стола лежит список с фамилиями, который я недавно изучал. Видно я его нечаянно уронил, когда в панике собирал папку. МВДешник легко сгибается, берет бумажку и пробегает ее взглядом, потом заулыбался.
- Этот список тоже был в зеленой папке и знаете что здесь? Это фамилии тех людей, которые погибли, вот их даты, даты дня смерти.
- Зачем же они были в папке?
- У вас хорошее самообладание. Я скажу вам, сегодня у меня день, когда я все время раскалываюсь... Эти люди были в кружке Григория Павловича и к несчастью, они все умерли или погибли..., - этот тип аккуратно кладет бумажку на стол. - Ну ладно, я пошел. До свидания, Андрей Николаевич. Сегодня день отдыха, проведите его как можно лучше.
Гость уверенно вышел из кабинета. Я проводил его до входной двери и как только он исчез, чуть не сполз на пол. Из спальни вышла Катя, она в накинутом на плечи халатике.
- Боже мой, - шепчут ее губы.
- Ты все слышала?
- Да. Я стояла за дверью.
Свалка горела весь день, черные облака, обнявшие землю, еще долго лежали на ней. Сумерки сгладили весь фон. Катя все время нервничала, иногда срывалась на меня в крике. Она моталась по комнатам и когда я включил свет, по моему стала отходить.
- Андрюша, прости.
- Ты о чем?
- Мне кажется я сорвалась...
- Со всяким бывает.
- Но я так не хочу. Мы попали в жуткое место, неужели нет выхода...
- Выходов много. Это во первых, сбежать от сюда, во вторых, все таки побороться за себя и в третьих, остаться и медленно гнить как все.
- А что же ты выбрал?
- Я выбрал второе. Кто то должен помочь этим несчастным.
- Но как? Ты знаешь как?
- Еще нет. Но мне кажется, не я один такой. Эти люди еще не доверились мне, а я им, хотя... этот ключик, который передал Григорий Павлович, не в нем ли весь корень событий, не за ним гоняется Степан Степанович...
Катя подходит ко мне в плотную и вдруг прижимается к груди.
- Я с тобой.
- Я очень рад этому.
И тут я поцеловал ее в губы, она впервые нежно ответила мне.
Неделя началась с совещания у директора завода. Генеральный разносил начальника хоз цеха.
- Неужели у вас нет сметливых бригадиров или людей, которые могли бы навести порядок на ваших объектах. Почему мы не можем обходится без ЧП?
- Так это..., - оправдывался седоватый старик, - мы только что получили эту свалку и я еще не вошел в курс дела. Сказали поджигать и дал команду это сделать.
Я еще не понял в чем дело, но догадался, что то произошло.
- Дали команду? Хороша ваша команда, люди перепились на рабочем месте и погибли. Погибли по вашей вине, полная бесконтрольность...
Вот это новость, значит вся бригада мусорщиков погибла. Генеральный уже бушевал, а я старался вспомнить этих ребят с которыми побыл немного в аду.
- Неужели мы не можем навести элементарного порядка даже в таких вещах как поджечь кучу мусора, - гремел голос
И тут я не вытерпел, сказал громко и внятно.
- Чтобы не было никаких происшествий, свалку надо ликвидировать.
Наступила тишина, генеральный как бы захлебнулся и, открыв рот, бешено смотрел на меня.
- Еще один умник нашелся.
- Нашелся. Это хорошо когда есть несколько умников, по крайней мере они всегда могут подумать, что делать с теми злачными местами, которые просто терроризируют город.
- И о чем же вы подумали? Куда деть отходы производства? Если мы их завтра не сожжем, то через пол года полностью завалим территорию тайги до Енисея.
- Неразрешимых вопросов нет. Либо отходы надо увозить от сюда в другие районы страны, либо перерабатывать здесь, расширив производство.
Генеральный вдруг обмяк.
- Все, совещание закончено. Все можете идти на рабочие места. О том, что я решил по поводу ЧП сообщу позже. А вас, Андрей Николаевич, я прошу остаться...
Начальники цехов и отделов тихо удаляются из кабинета. Мы остаемся одни.
- Какая вас муха укусила? - вдруг задает мне вопрос директор. - Какое ваше дело по поводу производства? Вас нанимали на работу, как главного специалиста по энергетике, так и делайте свое дело, не лезьте куда не надо.
- Когда вчера горела эта свалка, до моего дома дошел запах гари. Это был не запах горелого леса, а запах химии, которая отрицательно действует на человека, першит горло, болит голова, страдают желудки. Скажите, вам свой город не жалко?
- Жалко... не жалко, что за дурацкий вопрос. Жизнь города зависит от завода...
- Это не ответ.
- Хорошо, я разберу этот случай и дам нагоняй метеорологам, чтобы в следующий раз давали более точный прогноз, а вас прошу в последующем не вносить в наш дружный коллектив раскол. Можете идти.
Татьяна Юрьевна в испуге смотрит на меня.
- Ну как? - тянет она.
- Что как?
- Вас... не того..., не уволили?
- За что меня можно уволить?
- Мне тут звонки бесконечные, вы там, на совещании, чего то наговорили...
- Все в порядке, решались обычные производственные вопросы. Сейчас мне надо поработать над документами, в кабинет ко мне никого не пускай, а глупые телефонные соболезнования отсекай. Соединяй только по важным вопросам.
- Хорошо, Андрей Николаевич. Вам кофе или чайку приготовить?
- Не надо.
Включиться в дела я сразу не смог. Только уселся в кресло, как по селектору услышал голос секретарши.
- Андрей Николаевич, тут на телефоне начальник первого цеха.
- Подсоедини.
- Ну чего бунтарь, попало? - слышу голос Виктора Владимировича
