Евгений Кукаркин - Черная дыра Сибири
Выяснено следующее:
Севернее города, отравлена почва и погиб лесной массив общей площадью 120км/кв., вода в речке Вишенка, впадающая в Енисей, имеет имидных и щелочных остатков выше нормы в пять раз. Берега и дно реки имеют прочное химическое соединение, в результате весь животный мир и растительность исчезли. Ежегодно в отравленном лесном массиве погибают тысячи птиц и зверей. Общая статистика и результаты биологических исследований представлены в дополнении к акту на пяти листах..."
И так далее, куча цифр на пяти листах. Мы еще долго не спали, разбирая документы, под конец Катя сказала.
- Странное наследство оставил тебе Григорий Павлович. Что ты с ним будешь делать?
- Понятия не имею. Надо разобраться во всем.
- Тогда, - зевнула она, - пошли спать, время почти два часа.
Я пришел в третий цех, около шести вечера. Кругом бушевала суета. Рабочие катили к реакторам тележки с емкостями, операторы отключали пар, воду, энергию. Только первые мешалки прекращали свое нытье, тут же настырные сменщики большими ключами откручивали гайки от крышек. Катя ждала в свой конторке и только я вошел, как она приложила палец к губам.
- Только тихо, возьми инструменты на столе и иди за мной. У меня есть фонарь, там очень темно.
На столе мешок с инструментами, я поднял его и охнул, ничего себе тяжесть. Мы выбрались из конторки и Катя повела вдоль предохранительных перегородок, за которыми почти не видно света. Кончился второй участок и на стыке с третьим, а большой опорной колонной на стене показался серый, железный ящик с белым номером 17. Катя осветила его и, вытащив ключ открыла замок. На большом мраморном щитке, трехфазовый рубильник и под ними три мощных предохранителя.
- Посмотри, здесь только три подводных и три выходных провода, - шепчет она.
Я приблизился поближе.
- Осторожно, здесь 380 вольт.
- Вижу. Дай фонарик.
Пытаюсь посмотреть, что в щелке между щитком и корпусом ящика. Ничего не видно. Тогда лучом света осматриваю железный ящик. Странно, корпус не цельный, с правой стороны, под краской, слабо видны головки винтов. Всего восемь, прижимающих боковой лист.
- Катя, возьми фонарь, посвети здесь.
- Ты что-нибудь нашел?
- Да.
Винты плохо подаются, но мне все же, с трудом, удалось отвертками отвинтить их. Я потратил на это почти пол часа времени. Катя начала нервничать.
- Андрей быстрей. Сейчас закончится загрузка и сюда кто-нибудь может зайти.
- Сейчас.
Я отковыриваю лист и ахаю.
- Катя, здесь рубильник. Он... не замкнут...
- Вижу. Лучше быстрей все закрывай.
Винты в этот раз вкрутились быстрее. Только мы закрепили лист и закрыли дверцу ящика на замок, как Катя погасила фонарь и прижала меня к стене.
- Тихо, сюда идут.
Мы замерли, мимо нас проходили двое.
- Ну теперь до следующей разгрузки два часа, - говорил один голос, пойдем придавим на антресоли.
- А вдруг мастер не найдет нас?
- А что ему то? Он в своей конторе дрыхнуть будет. Вечером здесь никого, ни начальства, ни мастеров. Одни операторы почти бодрствуют, следят за приборами...
Голоса удаляются и Катя отходит от меня.
- Пошли.
В своей конторке, Катя прячет фонарик и инструменты в шкаф и только мы собирались уйти, как дверь открылась и на пороге появилась кряжистая фигура механика цеха Самсонова.
- Андрей Николаевич? Я не знал, что вы здесь...
- Да вот пришел забрать Катю.
- А... дело молодое... Я же спешил сюда, застать Катерину Михайловну. Начальник цеха просил меня передать ей, что со следующей недели, она выходит в вечернюю смену. Давно ищу вас, пол часа назад был здесь и никого, а потом вы оказывается пришли... Увидел свет и удивился, как же вы так мимо моей конторки прошли. Старею наверно, раз не заметил.
- Мы с Андрей Николаевичем ходи смотреть по цеху, где ставить вентиляцию, а по поводу следующей смены, я знаю. Мне уже старший сменный мастер сказал об этом.
- Тогда зря спешил. Извините. До свидания, Андрей Николаевич.
За проходной завода, я взял Катю под руку.
- Ну вот, придется раньше времени заняться вентиляцией в твоем цехе.
- Надо было что то придумать, я и сказала.
- Умничка...
- А если начнешь делать вентиляцию, все рабочие тебе только спасибо скажут. Итак в цехе дышать нечем, - она вдруг поежилась. - Чего то стало прохладно. Наверно скоро будут холода.
- Тебе бы надо купить что-нибудь теплое.
- У меня пальто есть, я привезла.
На следующий день меня разбудил звонок телефона.
- Але..., - тяну спросонок.
- Андрей Николаевич, это я, Виктор Владимирович. Хочешь посмотреть редкое зрелище, выгляни в окно.
Я подбегаю к окну и сквозь молочную пелену рассвета далеко за горизонтом вижу кровавый ореол, обрамленный черным густым дымом. Огромная черная туча нарастала и ширилась в небе.
- Ой,... что это?
- Свалку жгут. Завтра обещают северные ветры, поэтому спешат.
- Это наши отходы?
- А что же еще? Они и есть.
- Господи, что творится.
- С твоего дома еще хорошо видно, а вот у меня нет, зато гари запашок уже дошел до нас, до тебя через минут двадцать тоже докатится. Лучше сиди дома не высовывайся. Благо сегодня суббота.
- Почему запах, ведь ветер дует в тайгу?
- Пока ветерок слабоват, в основном тянет наверху, поэтому вонища медленно распространяется понизу. К средине дня ветер усилится и все снесет на север.
- Какая гадость. Спасибо, что предупредили Виктор Владимирович.
- Да ничего. Катюше большой привет. Пока.
Я бегу в спальню и трясу Катю.
- Катя, вставай.
- Ну чего еще? - лениво потягивается она. - Сегодня суббота, дай поспать.
- Свалку жгут.
Катя подпрыгивает и трясет головой. Ее ночная рубашка чуть приспускается, оголив нежную маленькую грудь. Она не замечает этого.
- Нашу свалку?
- Заводскую.
Она натягивает тапочки и бежит к окну.
- Боже мой, какой ужас.
- Звонил Виктор Владимирович, просил не выходить на улицу, на улице неприятный запах.
Катя поворачивается ко мне. Ее грудь по прежнему точит из под рубашки.
- Куда же мы попали? Это же... это же... могильник...
- Прикройся.
- Что?
Она с недоумением смотрит на меня.
- Ты меня дразнишь своей грудью.
Катя окидывает себя взглядом и вдруг краснеет. Поспешно натягивает угол рубашки.
- Прости.
- Ни за что.
Девушка срывается с места и проскочив мимо меня, несется в ванну.
И все же в дом стал проникать кисловатый запах с улицы. Катя закрылась в спальне, а я устроился в кабинете и изучаю зеленую папку Григория Павловича. Интересно, во всех домах так же как у нас. Опять выглядываю в окно. Черная туча, отцвечиваемая красными бликами, стала пониже и пошире. Я представил как тайгу заваливает черной смоляной пылью и она медленно превращается в гладкие стеклянные поверхности, обволакивающие все неровности фауны. До чего же гадкий запах разложения... И так, что там еще за бумаги у главного... Здесь список. На листочке без заглавия пронумерован ряд фамилий, всего около 22 человек. Напротив каждой фамилии число, месяц и год. В чем же здесь загадка? За окнами шум машины. Похоже к нам гости, я осторожно выглядываю из-за занавески. Из черной Волги выходит.. Степан Степанович, представитель местного МВД. Я в панике. Хватаю все бумаги, небрежно заталкиваю их в зеленую папку и несусь с ней в спальню. Катя сидит полуголая перед зеркалом и изучает себя. При виде меня, ее брови подлетают до волос.
- Как ты смеешь..., - она прикрылась руками.
- Срочно спрячь, к нам гости, - я швыряю папку на смятую кровать. Постарайся не выходить.
Во входную дверь уже стучат. Захлопываю спальню и бегу открывать.
- Здравствуйте, Андрей Николаевич.
У него искусственная улыбка до ушей.
- Здравствуйте, Степан Степанович.
- Проезжал мимо и решил заехать в гости. Знаю, знаю, не приглашали, но вот хочу наладить дружеские отношения. Посмотрите, что я принес.
В его руке появилась бутылка коньяка.
- Заходите.
МВДешник принюхался.
- У вас еще не выветрился запах улицы. Ветер уже все снес. Можете открывать все окна и двери, проветрить все комнаты.
- Хорошо. Пойдемте в мой кабинет, где то там у меня есть рюмки.
С удивлением смотрю, как Степан Степанович идет впереди меня и уверенно двигается к кабинету. Он входит в помещение, ставит коньяк на стол и плюхается в кресло.
- Хорошо у вас. У меня дома такого кабинета нет.
Я тем временем, разыскал рюмки за темным стеклом шкафа и тоже поставил их на стол. Мой гость сразу выбрался из кресла, ловко вскрыл бутылку и разлил по рюмкам.
- За наши дружеские отношения.
Он первым выпил коньяк и зажмурился.
- Хорош черт. Я его доставал в рай центре. Не подвел зав маг.
Я пригубил пахучую жидкость и почувствовал крепость напитка.
- Сильная вещь.
Степан Степанович опять в кресле.
- Да сильная. Раньше я такой пил на заводе, в кабинете главного энергетика. У него в сейфе всегда стола бутылка коньяка.
