Константин Романенко - Борьба и победы Иосифа Сталина
Чрезвычайный высший орган Советского государства, Совет рабочей и крестьянской обороны правительство образовало 30 ноября 1918 года. Ленин стал председателем Совета, его заместителем был назначен Сталин. Членами в состав Совета вошли председатель Реввоенсовета Троцкий, нарком путей сообщения Невский, замнаркома продовольствия Брюханов и председатель Чрезвычайной комиссии по снабжению Красин. По существу это было правительство в правительстве. Как и год назад, сразу после революции, Сталин опять непосредственно управлял работой высшего чрезвычайного органа страны.
Одновременно Ленин исправил и перекос, возникший в структуре власти в период его болезни, появлению которого способствовал поторопившийся после ранения главы правительства Свердлов. Новый орган управления не только сосредоточил в своих руках военно-хозяйственные вопросы Республики, но и взял под свой контроль деятельность Реввоенсовета, возглавляемого Троцким. Надежды Троцкого на постепенное перетягивание всей полноты власти на себя не оправдались. Когда в первую годовщину Октября Ленин выступил на Красной площади, Троцкий скромно стоял под трибуной.
До конца года он провел несколько заседаний Совета, рассмотревших вопросы транспорта, о расквартировании воинских частей и посылке комиссаров во вновь формирующиеся дивизии.
Между тем становилось все очевиднее, что Троцкий не справлялся с руководством армией. Наркомвоенмор проводил свободное время на даче в Архангельском, а вследствие его дилетантских действий обстановка на фронтах продолжала ухудшаться.
Вскоре после Февральского переворота Временное правительство вызвало адмирала Колчака в Петроград, чтобы отдать в его руки Балтийский флот. Но вместо этого в начале августа 1917 года он тайно отправился в Лондон, где встретился с морским министром Великобритании, а затем перебрался в США. Летом Колчак написал своей любовнице Тимиревой: «17 июня я имел совершенно секретный важный разговор с послом США Рутом и адмиралом Тленном... я ухожу в ближайшем будущем в Нью-Йорк. Итак, я оказался в положении, близком к кондотьеру».
Кондотьерами в Италии XIV—XVI веков назывались предводители наемных военных отрядов, находившихся на службе у отдельных государей и римских пап, набираемых преимущественно из иноземцев. После Октябрьский революции адмирал поступил «на службу Его Величества короля Великобритании», а в марте 1918 года он получил телеграмму начальника британской военной разведки, предписывавшую ему «секретное присутствие в Маньчжурии».
В апреле, направляясь в Пекин, Колчак записал в дневнике, что должен там «получить инструкции и информацию от союзных послов. Моя миссия является секретной, и хотя догадываюсь о ее задачах и целях, но пока не буду говорить о ней». В Омск он прибыл уже в сопровождении представителей Антанты. Здесь он стал военным министром, а позднее главой созданного ранее эсеровско-кадетского правительства.
В период сибирского «похода» Колчака неустанно опекали британский генерал Нокс и французский генерал Жанен со своим советником Зиновием Пешковым (Гаухманом) — младшим братом Якова Свердлова (Гаухмана). Капитан французской армии, родной брат-погодок Я.М. Свердлова и приемный сын Горького (Пешкова) Зиновий Пешков еще в июле 1917-го был назначен представителем французского правительства при Керенском. Как и Колчак, он прибыл в Сибирь через Японию и Китай.
Получается странный, если не парадоксальный симбиоз: с одной стороны Колчак и Зиновий Пешков, с другой — Троцкий и Яков Свердлов. Но и тот и другой союзы основаны на американо-франко-британских связях и деятельности разведок стран Антанты.
Таким образом, алчные взоры на Россию устремили не только кайзеровские советники. Вожделенный лакомый кусок от распадавшейся империи жаждали получить и другие предприимчивые нации. Впрочем, британский лев шарил своей когтистой лапой по российскому карману Закавказья еще до «освободительного» похода Колчака,
В ноябре 1918 года «сухопутный адмирал, не способный руководить военными и гражданскими делами на суше, кокаинист, позер и истерик», тайно состоявший на службе у англичан, объявил себя «диктатором России». Действительно, особая роль Колчака для Запада определялась не его военными талантами, а тем, что в его в руках оказалось золото Российской империи, захваченное чехами в Казани. Разогнав эсеров и пристроив к власти в городе правых и кадетов, адмирал начал продвижение из Сибири к Центру России.
Восточный фронт красных отступал. В ночь на 25 декабря войска диктатора заняли Пермь. С падением Перми возникла угроза захвата белыми Вятки, появилась возможность их соединения с интервентами, наступавшими из Архангельска.
Сдача Перми стала серьезным поражением Красной Армии. 1 января в Кремле слушали доклад Уральского комитета. Доклад оказался маловразумительным, Реввоенсовет, возглавляемый
Троцким, тоже не владел ситуацией. «Для подробного расследования причин сдачи Перми» решением ЦК и Совета обороны была создана «партийно-следственная комиссия в составе И.В. Сталина и Ф.Э. Дзержинского».
Поезд с членами правительственной комиссии прибыл на станцию Вятка-1 рано утром 5 декабря. Город переполняли слухи о предстоявшей его сдаче, в учреждениях царила сумятица и неразбериха. Сразу по прибытии комиссия срочно направила на фронт батальон, состоявший при вятской ЧК, и несколько сводных подразделений.
Положение красных войск под Пермью казалось катастрофическим. При беспорядочном бегстве из Перми войска бросили имущество и технику. В телеграмме Ленину от 5 января Сталин сообщил: «Расследование начато... От 3-й армии (более 30 тысяч человек) осталось около 11 тысяч усталых, истрепанных солдат, еле сдерживающих напор противника...» В ночь на 7 января Сталин и Дзержинский выехали в Глазов. Здесь они посетили 3-ю бригаду 7-й дивизии, состоявшую из трех полков и направленную для подкрепления 3-й армии уже после падения Перми.
Первый краткий отчет комиссия отправила в Москву 13 января. В нем указывалось, что причинами сдачи Перми стали усталость и измотанность армии, отсутствие резервов, бездеятельность командарма и оторванность штаба от войск. Но в качестве основной причины указывался недопустимый способ управления фронтом со стороны Реввоенсовета Республики
Выводы отчета были категоричны: «Первое же знакомство с бригадой показало, что она не имеет ничего общего с Красной Армией (явно контрреволюционные настроения, озлобленность против Советской власти, наличность внутри бригады сплоченной группы кулацких элементов, угрозы сдать Вятку и прочее). Кроме того, бригада и в боевом отношении не подготовлена (не умеет стрелять, обоз у нее летний), командиры не знают своих полков, политическая работа мизерная».
Вернувшись 19 января в Вятку, члены правительственной комиссии приступили к наведению порядка. Ликвидировав скопившиеся в городе учреждения, на совещании партийных и советских организаций Сталин создал Реввоенсовет, передав ему всю полноту власти. Экстренные меры дали эффект. При новой поездке в Глазов 21 января представители Центра застали улучшение положения 3-й армии. Она даже начала наступать.
Понять причины поражения под Пермью членам комиссии было нетрудно: истрепанные, плохо довольствуемые и усталые дивизии, сражавшиеся «при 35-градусном морозе», насчитывающие всего 17 тысяч штыков и сабель, — были не в состоянии перекрыть фронт, протянувшийся на 400 километров. Вина за такое состояние армии лежала на Троцком. Сталин с Дзержинским пробыли на Восточном фронте почти месяц, до 31 января. Переезжая с одного участка на другой, объясняя и требуя, настаивая и приказывая, они наводили порядок. В результате осуществленного комплекса экстренных мер фронт стабилизировался.
Однако выводы комиссии шли дальше простого рассмотрения частного состояния дел на Восточном фронте. Сталин и Дзержинский требовали: «отказаться от формирования больших, громоздких единиц (дивизий)... объявив предельной единицей бригаду». Вместе с тем они отвергали партизанщину: «Необходимо установить на фронтах... режим строгой централизации отдельных армий вокруг осуществления определенной, серьезно обдуманной стратегической директивы». Предметом критики стало и формальное отношение военного руководства к нуждам солдат, незнание действительного положения дел в армии, плохая организация управления войсками.
И все-таки основной, специфически военной причиной «пермской катастрофы» члены комиссии называют бюрократическую деятельность Реввоенсовета Республики, который расстраивает «своими так называемыми директивами и приказами дело управления фронтом и армиями». Они подчеркивали, что «без соответствующих изменений в военном Центре нет гарантий успеха на фронтах».
