Константин Романенко - Борьба и победы Иосифа Сталина
На центральном участке противник захватил станцию Воропоново, находившуюся в десяти верстах от города. Теперь линия обороны города напряженно выгнулась дугой. Она начиналась на севере у станции Гурмак и кончалась на юге. В тылу красных частей простиралась невысокая гряда холмов, а за ней, до самого города, тянулась покатая равнина. Дальше отступать было некуда — только в ледяные воды Волги...
Приближался день решающего сражения. Накануне в салон-вагоне Сталина состоялось совещание. Всем было ясно, что резервов у Председателя Реввоенсовета Южного фронта нет. Понимал это и сам Сталин. Очевидцы вспоминали, что в этот день он был возбужден больше обычного, почти «не переставая, дымил трубкой», но говорил своим ровным голосом, что «успокаивало окружающих».
Сталин не испытывал растерянности. Готовясь к отражению наступления противника, он действовал по тщательно продуманному плану. Он знал, что главные силы белых сосредоточились в районе Дубровки. Отсюда должен был последовать главный удар противника. Он полагал, что утром войска Мамонтова двинутся к городу, на Садовую, построившись в походные колонны и пустив впереди небольшой авангард. Сталин предложил пропустить авангард белых и расправиться с ним уже в глубине войск фронта.
Он распорядился снять скрытно ночью всю артиллерию фронта и сосредоточить ее в районе Дубровки. Сюда же надлежало свезти все снаряды и укрыть здесь сводную кавалерийскую дивизию Думенко. То есть на наиболее угрожавшем направлении, в районе Садовой, он предлагал нанести главный удар.
Предложение Сталина было неожиданным и дерзким. Его расчет строился на том предположении, что в предвкушении победы белые утратили бдительность. И, сконцентрировав свои силы в единый кулак, он намеревался нанести удар на основном острие штурма, обеспечив подавляющее превосходство артиллерийского и войскового потенциала красных. Это было смелое, но одновременно и рискованное решение.
Начальник царицынской артиллерии Кулик рассказывал, что близко к полуночи он приехал в штаб армии. Дежурный проводил его к Сталину. В кабинете находился и Ворошилов. Кулик доложил, что основная часть артиллерии уже стягивается к центральному участку, но несколько дивизионов он оставил на флангах.
— Какие фланги? — переспросил его Сталин, и лицо его посуровело. — Гумрак? Сарапот? Либо в приказе неясно написано, либо вы не поняли приказа Реввоенсовет приказывает вам сосредоточить на центральном участке всю — вы понимаете? Всю! — артиллерию! До единого орудия!
Возражения Кулика о риске он прервал категорически:
— Мы должны пойти на этот риск. Вчера они были биты на южном участке, и у нас есть основания полагать, что сегодня они попытаются атаковать именно у Садовой.
— Но наши части, в первую очередь пехота, устали, — резонно заметил Кулик.
— Верно! — согласился Сталин. — И именно потому, что пехота устала, ей должна помочь техника: артиллерия плюс пулеметы, плюс бронепоезда и бронемашины...
Его психологический расчет оправдался. Утром 17 октября войска генерала Мамонтова действительно пошли к городу в походных колоннах в сторону Садовой. На рысях вдоль дорог двигалась кавалерия. Ближе к городу части стали перестраиваться в несколько рядов, уставя штыки. Офицерские батальоны развернулись, как на параде, с интервалами, впереди развевались два знамени.
Удар артиллерии красных был неожиданным. Разорвавшиеся в хмуром небе облачка шрапнели напоминали всполохи фейерверка Но затем, сотрясая воздух, на наступавших навалился тяжелый, давящий грохот. Казалось, что обрушилось само небо. Это дала залпы царицынская артиллерия.
Никогда еще ранее в этой войне не было сосредоточения такого количества артиллерии на узком участке фронта Почти 200 орудийных стволов, бьющих с предельной скоростью. Снаряды рвались в гуще колонн, огромное пространство покрылось трупами. Не давая опомниться, в ряды белых врезались грузовики с пулеметами и хлынула конница Затем в наступление пошел весь фронт.
Донское войско дрогнуло, а затем побежало. 25 октября мамонтовцы отступили за Дон. Это была блестящая победа.
Сталин уехал из Царицына в Москву 19 октября. Ему предстояло принять участие в подготовке съезда партии, на котором военные вопросы заняли ведущее место. Проинформировав Ленина о положении на фронте, он добился регулярных поставок в Царицын боеприпасов и обмундирования. В своих выступлениях на съезде он подчеркивал героизм бойцов, а новых командиров назвал «красным офицерством».
В конфликте с Троцким он не проиграл. Наоборот, его авторитет как одного из руководителей партии только укрепился. Впрочем, авторитет Сталина большевиками не подвергался сомнению. На II съезде партии Украины 25 октября его избрали членом заграничного бюро ЦК КП(б)У 13 ноября ВЦИК принял постановление об аннулировании Брестского мирного договора. Это означало прекращение невмешательства России в вопрос оккупации Украины немцами. В изменившейся ситуации Сталин опять оказался на острие текущего момента.
Теперь его внимание было направлено на Западное направление. Получив полномочия Ленина и изучив возможность освобождения Украины, он начал действовать. В ноябре коллегия Наркомата национальностей обсудила положение дел на Украине и в других оккупированных областях. В постановлении отмечалось, «что в связи с обострением революционного кризиса в оккупированных областях центр тяжести советской работы должен быть передвинут из Москвы в эти районы».
Сталин подытожил обсуждение: «Пока вся власть — Реввоенсовету, правительство — потом, когда продвинемся на Украину». Бывший член Временного рабоче-крестьянского правительства Украины В.П. Затонский вспоминал, что на следующий день вместе с ним и Пятницким Сталин в своем салон-вагоне выехал в Курск. В Орле подсели Артем Сергеев и Квиринг. Сталин не объявил спутникам цели поездки, сказав, что деловой разговор будет после обеда в Курске, он заперся в своем купе. Когда принесли обед и выпили чаю, он велел закрыть двери. «Теперь начнем, — сказал он и без предисловия объявил: — ЦК РКП постановил создать Советское правительство с... (тут была пауза) с Пятаковым во главе...»
Дав улечься реакции, он добавил: «Одновременно ЦК РКП постановил: создать Реввоенсовет группы Курского направления. В РВС войдут: я, Затонский и командующий тов. Антонов». «Это, — вспоминал Затонский, — уж окончательно вывело наших товарищей из равновесия: мало того, что Пятакова делают главою, да еще и Антонова в командующие...» Сталину пришлось доказывать причины такого выбора, но единодушие он обеспечил Правда, в Курске он пробыл недолго. Уже 20-го числа его отозвали в Москву.
Его заместителем остался Артем Сергеев, но украинские проблемы требовали постоянного внимания Сталина, В его адрес летели пространные телеграммы, порой резкие по тону, порой с жалобами, что Центр сдерживает инициативу, или с требованием немедленного вмешательства. Дела не позволили ему выехать и на первое заседание Временного рабоче-крестьянского правительства Украины, и вместо себя он направил Антонова.
28 ноября Сталин телеграфировал Затонскому: «Я очень занят и не могу выехать. Антонова уже выслал к вам. Приедет Беленко-вич, приезда которого добивался Артем. Приедут еще украинцы, и среди них имеются опытные командиры с Царицынского фронта... Если имеются разногласия, решайте сами вместе с Антоновым. У вас все права в руках».
В этот же день в Судже прошло первое заседание Временного рабоче-крестьянского правительства Украины. И на следующий день был опубликован манифест «К трудящимся Украины». Первого декабря 1918 года в статье «Украина освобождается» Сталин пишет: «Настоящая борьба на Украине еще впереди...»
Но что не позволило Сталину в эти дни вплотную заниматься украинскими делами? На какую занятость ссылался он, препоручая свои полномочия другим? Чем был занят он, никогда не увиливающий от живого дела?
Конечно, успешное ведение войны нельзя было обеспечить только назначениями командующих армиями и эпизодическими выездами на фронт Троцкого с карательными приказами и агитационными выступлениями. Очевидно, что развертывание боевых действий не может осуществляться без слаженной работы всего хозяйственного, промышленного потенциала страны, питающего армию ресурсами. Ленин это хорошо понимал.
И, вернувшись после выздоровления к делам, Ленин решил создать орган, призванный в условиях Гражданской войны взять в свои руки всю полноту полномочий в вопросе руководства армией и мобилизации всех сил и средств государства на военные нужды. Для практического решения этой задачи Ленину нужен был человек, имевший опыт организации и налаживания механизма, позволявшего связать тыл и фронт прочными приводными ремнями. Таким человеком и стал Сталин. Именно ему Ленин поручил практическую работу по организации Совета обороны.
