Джон Киган - Первая мировая война
Таково было настроение, с которым в течение сентября германские армии на Западе отходили на свою последнюю линию обороны. Большая часть "Линии Гинденбурга" соответствовала первоначальной линии Западного фронта, образовавшегося в ходе сражений 1914 года, хотя и была значительно усилена в последующие годы — особенно в центральном секторе, укрепленном после отступления при Сомме весной 1917 года. 26 сентября, в ответ на вдохновенный призыв Фоша "Все в бой!", в обшей сложности 123 дивизии (с 57 дивизиями в резерве) британской, французской, бельгийской и американской армий атаковали 197 германских дивизий. По утверждению разведки союзников, только 51 из числа последних были полностью боеспособны.
Людендорф был вызван в "черный день германской армии", после того как франко-британская танковая армада обрушилась на немецкие передовые в Амьене. Это произошло 28 сентября и стало его собственным черным днем. Невзирая на свой бесстрастный и суровый вид, Людендорф был человеком эмоционально неустойчивым. "Вы не знаете Людендорфа", — говорил Бетман-Гольвег главе морского кабинета кайзера в начале войны. По словам германского премьер-министра, "он был велик только во время успеха. Если дела шли плохо, он терял выдержку". Это суждение было не вполне беспристрастным. В критические дни августа 1914 года Людендорф вполне уверенно держал себя в руках. Тем не менее, теперь он действительно потерял выдержку, которая уступила место параноидальному гневу "против кайзера, Рейхстага, военно-морского флота и внутреннего фронта". Его штабные держали закрытыми двери его кабинета, чтобы оттуда не доносились его крики — до тех пор, пока он постепенно не восстановил утраченное спокойствие. В шесть часов Людендорф вышел из кабинета и спустился этажом ниже, где в штаб-квартире находилась комната Гинденбурга. Там он сообшил старому фельдмаршалу, что теперь не видит никакой альтернативы, кроме как добиваться перемирия. Позиции на западе упущены, армия не может сражаться, гражданское население потеряло мужество, политики хотят мира. Гинденбург молча пожал ему руку, и они расстались "подобно людям, которые похоронили свои самые дорогие надежды".
Внутренние последствия не заставили себя ждать. 29 сентября, в день, когда Болгария, бывшая союзником Германии, начала переговоры с Францией и Великобританией по поводу перемирия на фронте в Салониках, Верховное командование встретилось с кайзером, канцлером фон Хертлиигом и министром иностранных дел фон Хинтце в штаб-квартире в Спа, чтобы посоветовать им, что теперь Германия должна прийти к такому же соглашению. 8 января 1918 года президент Соединенных Штатов Вильсон представил Конгрессу четырнадцать пунктов, на основании которых мог быть заключен мир, почетный для всех участников войны и гарантирующий будущее согласие в мире. Они легли в основу "Четырнадцати пунктов", которые германское руководство теперь решило предложить союзникам. Хинтце предположил, что успешное завершение переговоров, каким бы ни был результат, приведет к неразберихе среди парламентских партий в Германии, которая потребует установления либо диктатуры, либо же полной демократии. Конференция решила, что только в случае демократизации будет возможно убедить союзников принять условия, на принятие которых руководство все еще надеялось. Они включали сохранение за Германией Эльзаса и Лотарингии и Немецкой Польши — и по этой причине отставку канцлера Хертлинта. На его месте 3 октября кайзер назначил человека умеренных взглядов, принца Макса Баденского, уже известного как сторонник обсуждаемого мирного договора и крупная фигура в деятельности Германского Красного Креста. Он был также оппонентом Людендорфа, и поэтому сразу же получил от Гинденбурга письменное признание в том, что "в дальнейшем уже не будет шанса заставить неприятеля подписать мир".
Это было предусмотрительным шагом. В начале октября Людендорф начал восстанавливать свое эмоциональное состояние. Пока принц Макс убеждал множество разнообразных партий объединиться и войти в его правительство, включая бывших в большинстве социалистов, и пока он обеспечивал себе поддержку Рейхстага, Людендорф вновь заговорил о том, чтобы продолжить сопротивление и отвергнуть условия президента Вильсона. Это касалось нового заявления союзников от 16 октября, где в числе условий стояло уничтожение монархии как одной из "деспотических сил", которые угрожали "миру во всем мире" и в отношении которых американский президент объявил себя неумолимым противником.
Армия на фронте, чей моральный дух серьезно пошатнулся в сентябре, теперь постепенно возвращалась в прежнее состояние, восстанавливая некое подобие прежнего боевого духа. Наступление союзников к границе Германии было отражено. Во Фландрии, где имелись многочисленные водные препятствия, французы, к возмущению маршала Фоша, были вынуждены остановиться. Это происходило в условиях, когда 24 октября Людендорф написал обращение к армии, где полностью игнорировал полномочия канцлера и отвергал мирные предложения Вильсона. Он заявил, что эти предложения представляют собой "призыв к безоговорочной капитуляции и… неприемлемы для наших солдат. Они доказывают, что желание неприятеля уничтожить нас, которое развязало войну в 1914 году, все еще существует и нисколько не ослабло. [Оно] таким образом, не может быть для нас, солдат, ничем, кроме требования продолжать наше сопротивление со всей возможной стойкостью".
Офицерам Генерального штаба удалось изъять обращение прежде, чем оно было выпущено. Одна копия, тем не менее, по ошибке попала в штаб-квартиру на востоке (Ober Ost), где клерк службы связи, независимый социалист, отправил его членам своей партии в Берлин. К полудню обращение было опубликовано и произвело в Рейхстаге большой шум. Принц Макс пришел в ярость от неповиновения, которое пытался проявить Людендорф, и поставил перед кайзером требование выбрать между Людендорфом и ним самим. Когда 25 октября Людендорф вместе с Гинденбургом прибыл в Берлин — оба они оставили штаб-квартиру вопреки особой инструкции канцлера, — ему велели прибыть в рапортом на Шлосс Беллевью, где находилась резиденция кайзера. Там 26 октября Людендорфу предложили подать в отставку. Отставка была принята немногословно и без благодарностей. Прошение об отставке, которое подал Гинденбург, было отклонено. Когда два солдата оставили дворец, Людендорф отказался сесть в автомобиль Гинденбурга и один проделал свой путь в отель, где оставалась его жена. Упав на стул, он тихо сидел в течение некоторого времени, затем поднялся и произнес слова, ставшие пророческими: "Через две недели у нас не будет Империи и не останется Императора, Вы увидите".
Крушение империиПрогноз Людендорфа исполнился с точностью до дня. Тем не менее к 9 ноября, когда Вильгельм II отрекся от престола, две другие империи, Оттоманская и Габсбургская, также заговорили о мире. Неминуемое приближение краха Турции было очевидно уже в течение некоторого времени. После побед ее армии в Галлиполи и Куге для нее наступил отлив жизненной энергии. Продолжающаяся на Кавказе кампания против России истощила силы, а хроническая неэффективность деятельности администрации не давала возможности их замены. Хотя количество дивизий в течение войны удвоилось — с тридцати шести до семидесяти, — одновременно их существовало не более сорока. В 1918 году все они были слабыми, численность некоторых едва достигала численности британской бригады. Кроме того, вызывала сомнения лояльность арабских дивизий, после того как шериф Мекки Хуссейн поднял знамя мятежа в 1916 году. Его Арабская армия, действуя против турецких формирований в Аравии и Палестине под командованием ставшего впоследствии знаменитым офицера связи полковника Е.Т. Лоуренса, отвлекла значительные силы с основных фронтов. Однако главную борьбу продолжала в основном Индийская армия в Месопотамии, а также Египетская британская армия в Палестине. Последняя теперь включала большое число австралийской и новозеландской кавалерии.
Месопотамия, южнее Багдада — административного центра Турции, была завоевана британцами в течение 1917 года. В конце 1918 года они продвинулись к нефтяному центру Мосул. Реальным фокусом их действий против турок, тем не менее, была Палестина, где на другой стороне пустыни Синай, в Газе, в 1917 году находился турецкий опорный пункт. Многочисленные попытки прорвать турецкие оборонительные линии в Газе закончились эвакуацией турецких позиций и падением Иерусалима 9 декабря. В течение 1918 года командующий британскими войсками Алленби реорганизовал свои части и продвинул свои передовые в северную Палестину. К сентябрю его войска уже противостояли туркам в Мегидо, месте, где произошла первая битва, описанная в истории. Прорыв войск Алленби 19–21 сентября сокрушил турецкое сопротивление. 30 октября, спустя пять дней после отставки Людендорфа, турецкое правительство подписало перемирие в Мудросе, на эгейском острове Лемнос, откуда 42 месяцами ранее была начата Галлнполийская операция.
