Вячеслав Софронов - Отрешенные люди
- Дорогие, наверное, - предположил Сенцов, - как делить будем? На троих? Сколько их у тебя, Егор? - очень по-деловому отнесся к находке Сенцов, словно он здесь был старший.
- Три и есть камешка, - промямлил что-то Федюнин, отводя глаза.
- Нехорошо от товарищей скрывать, - назидательно выговорил ему Артамон, - напрятал, верно, еще по карманам-то...
- Дай-ка мне камни, - попросил Зубарев, - никакой дележки не будет. Забудьте о том. Не на большой дороге. Вы тут под моим началом, и сам губернатор распорядился мне на Урал ехать. А потому все, что найдете, должно быть передано по назначению...
- Это по какому еще назначению? - не пожелал признавать главенство Ивана Сенцов. - Ты нам глаза не заливай... "по назначению"... Знаем мы это назначение, заграбастаешь все, и готово.
- Молчать! - заорал вдруг Иван, и сам не узнал своего голоса. - Не на посиделки заявились, чтоб языком трепать. В острог захотел? Я те устрою, посидишь на цепи в застенке. Все, что ни сыщем, в казну должно быть доставлено.
- А ты здесь при чем? - и не думал уступать Сенцов. - Не стращай острогом, а то мы с ружьями, - щелкнул он курком, - кинем вон тебя заместо Егора в колодец и кукуй, пока Богу душу не отдашь.
- Бунт?! - негромко спросил Зубарев, сощуря глаза в нехорошей усмешке. - Супротив губернаторской воли идти вздумал? Давай... давай, убей меня, а я тебя и с того света достану. Косточки мои все одно найдут и тебя, любезного, потянут в Сыскной приказ, да и спросят, как могло выйти, что вы оба живы остались, а я в колодце лежу? Под пыткой все и расскажешь быстрехонько. Ты не думай, не на того напал, я еще в Тюмени кому надо сообщил, куда ехать и где чуть чего искать меня, коль в срок не вернусь. Так что не выгорит твое дело, Артамон.
- Да подавись ты камнями своими, - швырнул ему под ноги злополучную находку Сенцов, - может, и не изумруды то вовсе, а так, пошутковал я малость.
- Вот, у меня еще есть, - вытащил со вздохом из кармана пригоршню зеленоватых камней Федюнин, - дома показать хотел.
- Сперва сам им покажись, а то в следующий раз в колодец полетишь, шею сломаешь, тут тебя и схороним, - проворчал Иван, пряча находки.
На дальнейшие поиски Иван решил солдат не брать, чтоб не вызывать лишних осложнений, тем более нога у Федюнина распухла, передвигаться сам без посторонней помощи он не мог, а Сенцова Иван поставил заниматься приготовлением обеда. Сам же он с утра пораньше отправлялся пешком за образцами руд, и вскоре им было найдено еще несколько обветшалых старых колодцев, где, судя по всему, древние старатели искали то ли серебро, то ли самоцветы. Спускаться в них Иван не рисковал, но некоторые, не особо глубокие, обследовал и в двух нашел черные, будто вымазанные сажей куски руды, очень похожие на те, что он привез из этих мест в прошлом году. Теперь он, уже наученный горьким опытом, делал на ближних деревьях затесы, вырубал на них специальные метки, а в тетрадку записывал, где и в каком месте те образцы брал. Вскоре у него набралось тех камней почти три мешка, и он уже стал беспокоиться, как ему вывезти их из леса, чтоб добраться хотя бы до проезжего тракта, где сможет нанять попутного возчика.
Прошла неделя, как они разбили лагерь возле двуглавой горы, которую Иван назвал про себя Верблюдом, до того она была похожа издали на двугорбого верблюда, - такие частенько появлялись на тобольских базарах. Погода благоприятствовала его поискам: стояли тихие погожие деньки, и только все прибывающие комары, не дающие спать по ночам, омрачали их пребывание. За все это время никто не потревожил их, поскольку ближайшее русское селение находилось в двух днях пути, а башкиры кочевали значительно южнее и в этих местах почти не появлялись.
Но однажды, объезжая верхом вокруг Верблюда в поисках других старых шахт, Иван увидел на открытом безлесном месте нескольких всадников, неторопливо едущих вдоль леса. Он остановился, хотел повернуть обратно, но его уже заметили, замахали руками. Он на всякий случай проверил захваченный с собой пистолет, закрыл его полой кафтана и решил рискнуть, поехал им навстречу. Верховых оказалось пять человек, и еще издали, по цветистые нарядам, лохматым шапкам, отороченным мехом лисицы, он определил, что это не иначе, как башкиры.
- Здорово, бачка, - закричал передний, гостеприимно и широко улыбаясь и подняв в приветствии правую руку. - Урус? - спросил он.
- Точно, русский, - улыбнулся в ответ Иван, видя, что башкиры настроены дружелюбно и никакой враждебности по отношению к нему не проявляют.
- Якши, якши, - закивал тот и, обернувшись, на своем языке пояснил что-то спутникам, - куда ехать будешь? Один?
- Нет, там еще со мной люди, много люди... - Иван махнул в сторону лагеря. - Купец будешь? - поинтересовался башкир. - Имя как?
- Иван, - ответил Зубарев.
- О, русский всех Иван звать, якши. Меня, - башкирец показал рукой на грудь, - Янгельды зовут. Понял, да? - он довольно сносно говорил по-русски, во всяком случае, понимал его Иван без труда.
- Да, да, Янгельды. Очень хорошо, - согласился Зубарев. - Сами куда едете?
- Конь потеряли, много конь, угнал кто-то, - лицо Янгельды мигом посуровело, и он потряс в воздухе тяжелой нагайкой. - Шибко худо, нельзя так... Не видел наш конь?
- Нет, - покрутил головой Иван, - мы здесь уже неделю, - показал на всякий случай на пальцах, - никого не видели.
- Далеко встал? - спросил башкирец, и Иван понял: тот желает убедиться, что у них нет украденных коней, которых те ищут.
- Вон там, под горой с двумя вершинами, - указал он; скрывать ему было нечего, коль башкиры захотят найти их лагерь, то они и без его указаний сделают это, поскольку хорошо знают те места.
- Гости можно? - хитро улыбаясь, спросил Янгельды.
- Поехали, - легко согласился Иван и, повернув коня, поехал первым.
Георгий и Артамон схватились было за ружья, когда увидели скачущих прямо на них башкир, но, разглядев Зубарева, чуть успокоились, хотя оружие не выпускали из рук, настороженно поглядывая по сторонам. Один из башкир заметил мешки с образцами и что-то быстро-быстро затараторил, указывая рукой на них Янгельды.
- Камень ищешь, однако, - спросил он, спешившись, - у нас много разный камень будет. - Подошел к мешкам, присел на корточки, вытащил кусок руды и зацокал языком:
- О, вон чего ищешь, золото? Богатым стать хочешь?
От Ивана не укрылось, как переглянулись меж собой Артамон с Георгием, но промолчали, считая неловким при посторонних выспрашивать Зубарева о золоте, но глаза их при том нехорошо заблестели.
- Зачем золото, - поспешил успокоить и башкир и солдат Иван, - разве оно тут может быть? Просто образцы беру, чтоб губернатору отвезти. Понимаешь? Губернатору, - показал рукой, обозначая очень высокого человека.
- Знаю, бачка, знаю, шибко большой человек, - согласно закивал Янгельды, - к нам много разный люди едут, ищут все, землю копают. Зачем копать, когда все на ней и так видно.
- А серебро тут раньше добывали? - осторожно спросил Иван и, чтобы чем-то отвлечь солдат, которые стояли рядом и не пропускали ни слова из их разговора, приказал им:
- А ну, хватит зенки пялить, чтоб мигом костер горел и чаем гостей напоить, - солдаты нехотя пошли выполнять его распоряжение. Федюнин уже почти не прихрамывал, зажила нога, но Иван все равно предпочитал не брать их с собой в поездки, и они оба томились от безделья, играли в самодельные кости, спали целыми днями, рассказывали друг другу всякие истории и, как казалось Ивану, сговаривались против него, возможно, готовясь подстроить ему какую-то каверзу.
- Серебро, говоришь, - переспросил Янгельды, - и оно есть. Старики помнят, как мой народ много серебра, по-нашему "кэмеш" будет, раньше имел. Посуда из кэмеш была, подковы для ханских коней и то из серебра делали. Правда, говорю...
- А где его брали? - поинтересовался Иван, уже заранее радуясь своей удачной встрече с башкирами.
- Э-э-э... - сощурился Янгельды, - ты хороший человек, я хороший человек, зачем ссориться станем?
- Почему ссориться? - удивился Иван.
- Ты придешь, я приду, бжик-бжик, - указал башкирец на ружья, - делать станем, смерть много будет, баба выть станет, башкир, бжик-бжик, совсем убивать будут. Не надо это знать, худо будет.
- А ты можешь определить, есть ли серебро в этой руде? - спросил Иван, указывая на мешки с образцами.
- Моя - нет, - покачал тот головой, - моя конь может сказать какой, баба может сказать, какой, - засмеялся он, - серебро другой человек понимай, только шибко старый.
- Кто старый? Человек тот, что ли? Как зовут его?
- Чагыр зовут, далеко живет, говорить с тобой не будет, урус Иван.
- А ты покажи как, мне добраться до него, - попросил Зубарев, - деньги дам тебе. Сколько хочешь?
- Зачем мне деньги твоя, - брезгливо наморщил губы Янгельды, - моя ружье надо пуф-пуф делать, зверь стрелять. У тебя хороший ружье, дашь Янгельды, провожу к Чагыру.
- Там поглядим, - неопределенно ответил Иван, - сперва дело, а потом расчет.
