Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
Хотя официальное решение о начале «кукурузного проекта» было принято только в январе 1955 года на новом Пленуме ЦК, где Н. С. Хрущев выступил с докладом «Об увеличении производства продукции животноводства» [772], ставшим затем основой для одноименного Постановления ЦК. Именно здесь, ссылаясь на успешный опыт канадцев и американцев, он поставил задачу на порядок увеличить площадь кукурузных полей и уже в ближайшие два года «обеспечить новые районы возделывания кукурузы» нужным количеством семян, «выращенных на юге страны». Более того, тогда же была поставлена задача к 1960 году довести посевы кукурузы до 28 млн. га (т.е. в 39,7 раз больше, чем в 1954 году) и «приблизиться по этому показателю к площади освоения целинных земель» [773]. А вскоре во все регионы страны за подписью первого зам. министра В. В. Мацкевича последовала директива Минсельхоза СССР, где содержалось требование «районировать кукурузу во всех районах страны, так как она одновременно решает две задачи — пополнение ресурсов зерна и получение из ее стеблей хорошего силоса» [774].
В своих «кукурузных иллюзиях» Н. С. Хрущев еще более окреп, когда в июле 1955 года на своей крымской госдаче встретился с делегацией американских фермеров из центра «кукурузного пояса США» штата Айова, приглашенных на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку уже и. о. министра сельского хозяйства СССР В. В. Мацкевичем. По утверждению У. Таубмэна [775], именно здесь Н. С. Хрущев не только познакомился, но и подружился с «кукурузным магнатом» и мультимиллионером Росуэллом Гарстом.
Затем в январе 1956 года опять-таки с подачи Н. С. Хрущева ЦК КПСС и Совет Министров СССР принимают новое совместное Постановление «Об увеличении посевов кукурузы и других сельскохозяйственных культур» [776], где предельно лапидарно было указано, что «повсеместное распространение этой зерновой и силосной культуры является важнейшей партийной задачей». Логика данной установки, в принципе, была предельно проста: всю пахотную землю в стране, абсолютно невзирая на зональные, природно-климатические условия и прочие различия, необходимо засеять самыми высокоурожайными культурами и таким нехитрым способом «очень дешево, быстро и надежно» получить максимум сельскохозяйственной продукции и животноводческих кормов. Поэтому именно с этого момента под «царицу полей» и другие «чудо-культуры», в частности «царя-гороха», стали распахиваться и целинные земли, и земли под кормовые культуры, и малоурожайные зерновые пашни, и поля, находящиеся под паром, и даже стойбища и пастбища, вовсе непригодные для пашенного земледелия. Более того, чтобы «не попасть под раздачу» и не вызвать «начальственный гнев», многие руководители аграрных хозяйств стали отводить под кукурузу и бобовые культуры лучшие пахотные земли, испокон веков отводившиеся только под традиционные зерновые культуры — пшеницу и рожь. В результате уже к середине 1959 года кукурузный клин в общем севообороте страны вырос с 4,8 до 18,0 млн. га, то есть почти в 3,9 раза.
Причем по настоянию Н. С. Хрущева, который считал себя непревзойденным знатоком сельского хозяйства, все кукурузные поля стали сеять квадратно-гнездовым методом, удобным для обработки сорняков и окучивания растений, а также одновременного машинного сбора урожая продольным и поперечным способами. Однако этот метод оказался слишком сложным в исполнении, да и просто непривычным для советских крестьян. Кроме того, кукуруза, с которой подавляющее большинство колхозов и совхозов страны вообще никогда не имели дела, была очень капризной однолетней культурой, для выращивания которой требовались много тепла, высокоплодородная удобренная почва, своевременный посев в сжатые сроки на высоком агротехническом уровне, постоянный уход с рыхлением и подкормкой почвы во время ее роста, сбор урожая специальными силосными комбайнами и т.д. Всего этого советские колхозники и работники совхозов практически не знали.
Тем не менее «кукурузная лихорадка» продолжала лихорадить всю страну, особенно после возвращения Н. С. Хрущева из США, которые он посетил с официальным визитом в сентябре 1959 года. За две недели своего вояжа он не только вел переговоры с президентом Д. Эйзенхауэром, мэром Нью-Йорка Н. Рокфеллером и другими официальными лицами, а также встречался со звездами Голливуда, но и посетил ферму своего друга Р. Гарста. В результате уже к концу 1963 года посевные площади под кукурузу были увеличены с 18,0 до 36,8 млн. га лучших пахотных земель и в итоге почти сравнялась с объемом целинных земель, введенных в севооборот. Причем, как совершенно справедливо подчеркнули многие ученые (А. В. Пыжиков, Н. А. Кричевский, Д. Н. Конышев [777]), резкий рост кукурузных посевных площадей происходил в основном за счет посевов традиционных зерновых культур.
Так, 18 декабря 1961 год вышло в свет Постановление Бюро ЦК КПСС по РСФСР и Совета Министров РСФСР «О мерах по улучшению откорма, нагула и доращивания скота», где рекомендовалось максимально сократить площади посевов под однолетними травами и чистыми парами [778]. И в итоге уже в 1962 году только в РСФСР посевные площади озимой ржи сократились с 23,6 до 15 млн. га, овса — с 16,2 до 5,7 млн. га, а гречихи — с 3,0 до 1,8 млн. га. Но самое главное состояло в том, что за счет кукурузных посевов аж в пять раз сократилась площадь чистых паров — 32,0 до 6,3 млн. га. На 1962 год пришелся и пик посевов кукурузы, когда в той же РСФСР они составили 20–21 млн. га, из которых на зерно отводилось только 2,5–3 млн. га (около 14%), а все остальное шло на создание кормовой базы для животноводства. Всего же, как утверждает И. В. Русинов, в пик «кукурузной эпопеи» площади под засев кукурузы достигли 17,2% всех посевных площадей страны [779]. Причем одновременно с резким ростом объемов посева «царицы полей» уменьшился общий объем сенокосов с 35 до 28,5 млн. га, а также выгонов и пастбищ с 60 до 54,2 млн. га [780].
Что касалось урожайности «царицы полей», то, как говорится в народе, это «отдельная песня». Например, наивно считалось, что для полного обеспечения кормами животноводческой отрасли урожайность кукурузы должна составить 300–600 ц зеленой массы на гектар в зависимости от климатической зоны. А между тем урожайность кукурузы на силос и зеленый корм в колхозах и совхозах Нечерноземной зоны РСФСР, где ею были засеяны почти 3,5 млн. га земли, составляла всего 32–34 ц/га. То же самое касалось и урожайности кукурузного зерна. Так, в той же Нечерноземной зоне она колебалась от 13,6 до 16,5 ц/га, в то время как озимая пшеница ежегодно давала в среднем 17–18 ц/га при значительно меньших затратах на ее производство [781]. И тем не менее многие секретари нечерноземных обкомов упорно продолжали засевать этой культурой все что можно и нельзя. Особо в этом отличился «кировский царь Борис» — первый секретарь Кировского обкома партии Борис Федорович Петухов, возглавивший эту область в середине февраля 1961 года. Будучи уроженцем Кубани и проработав там почти 9 лет сначала вторым секретарем Краснодарского крайкома, а затем главой Краснодарского крайисполкома, он топорно насаждал в сердце российского Нечерноземья «кубанский шаблон», принесший немало бед аграрному хозяйству древнего Вятского края [782]. Но тем не менее известные агитпроповские прорабы горбачевской перестройки, в частности И. Е. Зеленин, рассматривая «кукурузную эпопею» в тесной связке с проблемами животноводства и говоря «о скромной роли данной культуры в решении зерновой проблемы страны», одновременно продолжают уверять о значительном вкладе кукурузы в «производстве зеленой массы» и отвергают известный тезис своих оппонентов о полном провале кукурузной кампании по всей стране [783].
