Руслан Скрынников - Начало опричнины
632
По мнению А. А. Зимина, списки членов Боярской думы в Дворовой тетради 1551—1552 гг. заполнялись вплоть до начала 1562 г. (См. А. А. Зимин. Реформы, стр. 373). Нам представляется, что думные списки перестали заполняться сразу после падения А. Ф. Адашева в конце 1560 г. В списках окольничих в числе последних записаны Ф. И.‘Сукин, А. А. Бутурлин и Головины. Первый из них стал окольничим между январем 1559 г. и январем 1560 г. (См. Разряды, л. 260; Сб. РИО, т. 71, стр. 1). А. А. Бутурлин получил чин во всяком случае ранее 11 января 1560 г. (См. Сб. РИО, т. 129, стр. 68). В тексте Дворовой тетради последняя запись явно испорчена: «Иван да Фома Петровичи Головины».
Фома умер еще в 7065 (1556—1557) г., зато его младший брат М. П. Головин получил окольничество к весне-лету 1560 г. (Разряды, л. 267).
В боярском списке последним записан Ф. И. Умной, который был. окольничим еще 30 января 1560 г., а чин боярина получил ранее марта 1562 г. (Сб. РИО, т. 59, стр. 602; СГГД, ч. I, № 176). Зато в список не внесен боярин Ф. И. Сукин, получивший чин боярина между декабрем 1560 г. и 11 февралем 1561 г. (Сб. РИО, т. 71, стр. 20, 33). В мае 1562 г. были составлены подробные разряды, в которых упоминались бояре Н. Р. Юрьев, В. П. Яковлев, В. В. Морозов, окольничие В. И. Умной, И. И. Чулков, кн. И. Ф. Хворостинин и т. д. (ПСРЛ, т. XIII, стр. 341; Разряды, лл. 287—287 об, 281 об). Никто из них не записан в думные списки Дворовой тетради, хотя многие из них получили думный чин, по-видимому, еще в конце 1560 —начале 1562 гг. Отсюда можно заключить, что Дворовая тетрадь утратила значение официального документа и перестала пополняться вскоре после отставки Адашева.
В своей последней работе А. А. Зимин отмечает, что ведение Дворовой тетради было прекращено около 1561 г. (См. А. А. Зимин. Опричнина, стр. 353—354, прим. 4).
633
Окольничество получил троюродный брат Юрьевых М. М. Тучков-Морозов. Из прочих Морозовых боярский чин получил прежде всего оружничий Л. А. Салтыков, как и И. П. Челяднин, связавший свою судьбу с Захарьиными еще в дни кризиса 1553 года. В думу вошли также однородцы И. П. Челяднина А. А. Бутурлин и И. И. Чулков. Окольничими стали дальний родственник Юрьевых М. П. Головин, брат регента В. И. Умной и т. д. Отметим, что Головины породнились с Захарьиными благодаря браку Н. Р. Юрьева с В. Ю. Ховриной-Грязной, происходившей из рода Головиных. (См. Веселовский. Исследования, стр. 130).
634
Разряды, лл. 287—287 об.
635
Сб. РИО, т. 71, стр. 24.
636
Сб. РИО, т. 71, стр. 24.
637
ПСРЛ, т. XIII, стр. 331.
638
Витебская старина, т. IV, стр. 38. В Разрядных книгах дьяки писались в строго определенном порядке: сначала разрядный дьяк, затем посольский и т. д. Еще в 1559 г. первым разрядным дьяком числился И. Е. Цыплятев, тогда как Клобуков был записан пятым в дьяческом списке. (Разряды, л. 260). Но уже в Полоцком походе 1562 г. И. Т. Клобуков сопровождал царя как первый разрядный дьяк. (См. ; там же, л. 287 об). Через три года дьяк вновь упомянут как глава Разряда: «в Розрядной избе у дьяков у Ивана Клобукова с товарыщи». (Сб. РИО, т. 71, стр. 345).
639
См. Витебская старина, т. IV, стр. 38; Сб. РИО, т. 71, стр. 139, 257, 273. Поздняя традиция неизменно связывала между собой имена Сукиных и Щелкаловых. Авторы одного родословного памфлета XVII в. утверждали, будто Сукиных «вынесли в люди» всемогущественные Щелкаловы. Однако в действительности дело обстояло как раз наоборот. Ф. И. Сукин был одним из главных руководителей приказного аппарата, когда А. Я. Щелкалов делал первые шаги на бюрократическом поприще. (Родословная роспись XVII в БАН, отдел рукописей, 32.15.16, лл. 118—119; -Н. П. Лихачев. Разрядные дьяки, стр. 215).
640
Курбский. Сочинения, стр. 221.
641
Фуников приходился племянником троицкому монаху Иеву, крестившему новорожденного Ивана Васильевича. (См. ПСРЛ, стр. 48).
642
Послания Ивана Грозного, стр. 537.
643
АИ, т. I, № 154, стр. 269.
644
Напомним, что в начале 50-х гг. в период всевластия Боярской думы правительство не смогло сколько-нибудь основательно пересмотреть земельные пожалования периода боярского правления, исключая земельные пожалования церкви. В тот период боярство пыталось разрешить земельный вопрос исключительно за счет церкви.
645
То же самое правило распространялось на все без исключения вотчинные владения Твери, Рязани и Белоозера (эти города названы и в приговоре 1551 г.), а также Ярославля и Романова, где вотчинами владели ярославские князья.
646
Именно так прокомментировал смысл царского Уложения 1562 г Поместный приказ в одной из своих грамот конца 70-х гг.: «наш указ как есмя не велели ярославских вотчин в монастыри давати во 70-м году» Грамота адресовалась в Ярославль, поэтому в ней и упоминались только ярославские вотчины. (См. Исторический архив, т. III, № 78, стр. 294)
647
Согласно приговору 1551 года, ограничению подверглось родовое вотчинное землевладение князей Суздальских-Шуйских, Ярославских, Стародубских, а также всех вотчинников Оболенска (Оболенские князья), Рязани (Пронские князья), Твери, Микулина (князья Микулинские) и Белоозера (князья Белозерские).
648
АИ, т. I, № 154, стр. 268. Уложение 1562 г. обнаружило тенденцию к ограничению удельно-княжеского землевладения, включая уделы Северской Украины. Но его едва ли можно считать мерой, направленной преимущественно против уделов. Дело в том, что действие Указа не распространялось на крупнейшие удельные княжества в стране, а именно, уделы кн. Ю. Углицкого и В. А. Старицкого, князей Бельского, Мстиславского, Глинских и т. д. Свидетельством того, что в начале 60-х гг. политика не отличалась последовательной антиудельной направленностью, служит образование в тот период крупнейшего Углицкого удела.
649
Курбский. Сочинения, стр. 114—115. (Курсив наш.— Р. С.).
650
Послания Ивана Грозного, стр. 38. Примечательно, что после победоносного похода на Полоцк правительство впервые отказалось от традиционной раздачи «великих вотчин» князьям и боярам в виде награды и т. д.
651
Послания Ивана Грозного, стр. 37—38.
652
В столкновениях между Глинскими и Захарьиными царь всегда принимал сторону вторых. Вообще говоря, он недолюбливал жадную и недалекую родню по материнской линии. Когда М. Глинский возглавил поход в Ливонию (1558 г.), его люди распоряжались в Псковщине как в неприятельской стране. Они разбивали и жгли крестьянские дворы, грабили население и т. д. Узнав о бесчинствах дяди, царь велел произвести розыск и взыскать с него все убытки. В архиве хранилось следственное дело «Сыск князя Михаила Глинского про грабеж, как шел в Ливонскую землю». (Описи царского архива, стр. 38; Псковские летописи, т. II, стр. 235).
653
Отцом опального князя был крупный литовский магнат кн. М. Л. Глинский, прославившийся блестящими победами над Крымом. После отъезда на Русь он оказал крупную- услугу Василию III при покорении Смоленска. Через два года Василий III выделил Глинскому Малоярославское удельное княжение. Впоследствии, за попытку отъехать в Литву, Глинский был заключен в тюрьму и 1 провел в заключении несколько лет. После освобождения в 1527 г. он женился на дочери кн. И. Немова и через пять лет получил боярский титул. Великий князь Василий III перед смертью назначил Глинского опекуном малолетнего царя Ивана при великой княгине Елене Глинской. Великая княгиня тяготилась опекой со стороны сурового и деспотичного дяди. Через полгода после смерти Василия III, кн. М. Л. Глинский попал в темницу и там умер. (ПСРЛ, т. XIII, стр. 420; Разряды, лл. 89 об, 108; С. Герберштейн. Записки о московских делах, СПб., 1908, стр. 168—172).
Сын М. Л. Глинского княжич Василий начал карьеру в конце 50-х гг. Он получил первые воеводские назначения в 1559 г., и, вероятно, тогда же его имя было внесено в список удельных («служилых») князей Дворовой тетради. Несмотря на крайнюю молодость, В. М. Глинский уже в 1560 г. был произведен в бояре. (См. Разряды, лл. 233, 255 об, 269; ТКТД, стр. 118).
654
В грамоте упомянуто имя царицы Марии. Между тем, известно, что кабардинская княжна, нареченная царской невестой, получила имя Марии при крещении 20 июля 1561 г. (ПСРЛ, т. XIII, стр. 333; СГГД, ч. I, стр. 470—473).
655
СГГД, ч. I, стр. 470—472.
656
СГГД, ч. I, стр. 470—472.
657
