Жоффруа Виллардуэн - Завоевание Константинополя
75
Larmat J. Sur quelques aspects de la religion chretienne dans les chroniques de Villehardouin et de Clari // Le Moyen age. 1974. № 3-4. P. 427; ср.: Ibid. Note. Здесь приведено аналогичное мнение Ж. Ш. Пайен (Payen J. Ch. Le Motif du repentir dans la Litterature francaise medievale (des origines a 1230). Geneve, 1968).
76
Larmat J. Op. cit. P. 415.
77
См.: Робер де Клари. Указ. соч.
78
Beer J. Op. cit. P. 58.
79
Larmat J. Op. cit. P. 408.
80
Ср.: Beer J. Op. cit. P. 13—18.
81
Larmat J. Op. cit. P. 415.
82
Цит. по: Beer J. Op. cit. P. 16.
83
Ср. Ibid. P. 21.
84
Хронист допускает здесь очевидную путаницу: как известно, главным антагонистом графа Сен-Жилльского в 1098—1099 гг. был князь Боэмунд Тарентский, а вовсе не герцог Лотарингский.
85
См. подробнее: Dufournet J. Op. cit, P. 220 ss.
86
Поясняя суть цитированного пассажа из § 120, Э. Фараль указывал, что Виллардуэн употребляет обычно глагол mentir (лгать) не в смысле «сознательно искажать истину», а лишь в значении «не говорить чего-либо неверного»; часто хронист сопровождает этот глагол выражением «а son escient», означающим, по мнению комментатора, отнюдь не «умышленно», а только «зная» (о чем-то). См.: Geoffroy de Villehardouin. Op. cit. T. 1. P. 123, note 1.
87
Geoffroy de Villehardouin. Op. cit. Introduction. P. XXIX.
88
См.: Заборов М. А. Введение в историографию крестовых походов: (Латинская хронография XI-XIII вв.). М., 1966. С. 25-39.
89
Так, с точки зрения Ж. Дюфурнэ, автора охарактеризованной гипотезы, для Жоффруа де Виллардуэна смерть Бонифация Монферратского «означала конец целой эпохи». К осени 1207 г. ушли из жизни — умерли или сложили свои головы в сражениях — все видные синьоры, связанные с крестовым походом: граф Тибо III Шампанский скончался еще до начала выступления крестоносцев — в мае 1201 г.; граф Луи Блуаский и Шартрский погиб в битве при Адрианополе 14 апреля 1205 г.; там же попал в плен к болгарам и бесследно исчез латинский император Бодуэн Фландрский; в июне 1205 г. умер в Константинополе венецианский дож Энрико Дандоло. А теперь, в сентябре 1207 г., на поле боя последовала смерть маркиза Монферратского. Может быть, сочувственно рассуждает французский историк, вся эта цепь событий рисовалась Виллардуэну знаком «божественного возмездия» и будущий хронист как-то ощущал свою причастность к гибели маркиза, которого ведь именно он навязал в 1201 г. крестоносцам? (Dufournet J. Op. cit. P. 37). Хотя это построение привлекает своей стройностью и логичностью, все же оно имеет явно умозрительный характер: в хронике «Завоевание Константинополя» отсутствуют какие-либо факты, которые в состоянии были бы убедительно подкрепить гипотезу Ж. Дюфурнэ.
90
См.: Митрофанов П. Изменение в направлении четвертого крестового похода // Византийский временник. СПб., 1897. Т. IV. С. 480.
91
Dufournet J. Op. cit. P. 162. Виллардуэн вообще не считает нужным утаивать многие факты, которые хотя и характеризуют крестоносцев в невыгодном свете, однако, вместе с тем как бы способствуя поддержанию реноме хрониста в качестве правдивого и честного историка, нисколько не нарушают, и уж во всяком случае не подрывают общий апологетический смысл его концептуальной схемы. Так, мы узнаем, что из пяти посольских миссий, которыми маршал Шампани был облечен во время похода (§ 11, 39, 53-54, 184, 211), в сущности только две окончились успешно (посольство в Венецию весной 1201 г. и к Исааку II Ангелу, восстановленному на престоле, для подтверждения обязательств царевича Алексея). Достаточно откровенно рассказывает Жоффруа де Виллардуэн об амбициях главных предводителей похода, связанных с разделом бывших византийских владений; о том, каким образом первые, попытки примирить соперников (Бонифация Монферратского и Бодуэна Фландрского) через Бега де Франсюра потерпели неудачу (§ 292-293); о панике, охватившей уцелевших после разгрома при Адрианополе рыцарей, — с трудом удалось остановить их бегство в Константинополь (§ 367) и т.д. Короче, хронист «в меру» добросовестен, а передаваемые им сведения действительно заслуживают доверия, но тоже «в меру». Ниже будет показано, что автор весьма искусно отбирал, систематизировал и преподносил события, свидетелем и участником которых ему довелось выступать, причем, как мы покажем далее, осуществлял все это нередко в силу собственной убежденности в том, что поступает правильно, обращается с фактами в соответствии с подлинным развитием событий, а отнюдь не творит насилия над историей.
92
Это мнение в наше время отвергнуто, см.: Kittel Е.Е. Was Thibaut of Champagne the leader of the Fourth Crusader // Byzantion. l981. № 59. P. 557-565.
93
Ср.: Dufournet J. Op. cit. P. 56. Note 5.
94
Dufournet J. Op. cit. P. 60-61.
95
A. History of the Crusades. Madison; Milwaukee; London, 1969. т. II (The Later Crusades 1189-1311). P. 167.
96
Dufournet J. Op. cit. P. 63.
97
Dufournet J. Op. cit. P. 76.
98
Любопытно, что в числе этих 12 сеньоров, Виллардуэн не упоминает себя самого, «растворяя» собственную персону в общей формуле «и восемь других, которые держали их сторону» (§ 99). В одном из рукописных вариантов упомянутого выше письма графа Гюга де Сен-Поля в числе лиц приводятся (с похвальными эпитетами) Матье де Монморанси, Конон Бетюнский, Милон ле Бребан, Жан Фриэзский, Ренье де Трит и др. Хотел ли Виллардуэн скрыть от читателей, что он сам вместе с небольшой группой сеньоров руководил всей этой дипломатической операцией? Возможно, что это и входило в его намерения, но, с другой стороны, он не утаивает того факта, что лишь немногие сеньоры поставили свои подписи под соглашением с царевичем. Хронист даже снижает их число по сравнению с называемым Гюгом де Сен-Полем. Впрочем, быть может, он стремится таким своеобразным путем повысить авторитет ничтожного меньшинства, сумевшего все-таки увлечь войско, в подтверждение того, что Всевышний одобрял политику этих 12 баронов? См.: Ibid. Р. 77.
99
Guntheri Parisiensis Hisroria Constantinopolitana. P. 77.
100
Ср. Dufournet J. Op. cit P. 83.
101
Ср. Tafel G. L., Thomas G. M. Urkunden zue alteren Handels-und Staatsgeschichte der Republuk Venedig mit besonderer Bezieung auf Byzanz und die Levant. Th. 1. Wien, 1856.
102
A History of the Crusades. Т. II. P. 184—185.
103
Маршал Шампани преимущественно и повествует о свершениях «сильных мира сего», о видных персонажах, участвовавших в событиях. Масса простых рыцарей, ее настроения и действия мало занимают хрониста, она остается у него в тени, на заднем плане, да он и плохо знает ее. Типично в этом отношении описание вооруженного конфликта между «пилигримами» и венецианцами, вспыхнувшего после захвата Задара (§ 88—90). Ни о причинах распри, ни об условиях замирения сторон, вообще о каких-либо деталях события Виллардуэн не сообщает; зато он не забывает упомянуть о столь «достопримечательном» факте, как гибель во время этой стычки «знатного человека из Фландрии по имени Жиль де Ланда, которому был нанесен удар мечом меж глаз, и от того удара он умер, а равно и многие другие, о которых здесь не сказано». Не забывает Виллардуэн и воздать хвалу дожу и баронам, немало потрудившимся, чтобы унять пыл бойцов: «И столь велики были их труды, что воцарился в войске, хвала Господу, мир» (§ 90).
104
Ср.: Dufournet J. Op. cit. P. 177—179.
105
Ibid. P. 177.
106
Ничего похожего на эту эйфорическую сцену нет в хронике Робера де Клари: пикардийский рыцарь не без подозрительности говорит о мотивах крестоносного усердия и пыла венецианцев (гл. VI).
107
Текст — в Приложении к цит. монографии Ж. Дюфурнэ (Р. 423—430).
108
См. подробнее: Dufournet J. Op. cit. P. 224 ss.
109
Ср.: Ibid. P. 209 ss.
110
Ibid. P. 213.
111
Cp. Ibid. P. 220.
112
Ср.: Ibid. Р. 229.
113
В свое время Э. Фараль утверждал, будто вся разница в данном случае сводится к различию точек зрения и не имеет отношения к каким-либо политическим тенденциям хронистов. Робер де Клари, мол, — это «человек толпы», он потирает руки от удовлетворения тем, что выбран граф Фландрский, это отвечает его желаниям и желаниям его собратьев. Виллардуэн же, будучи одним из руководящих деятелей крестоносцев, напротив, полагал ученый, проявляет мудрость политика, озабоченного-де прежде всего удержанием войска в единении. Поэтому он и констатирует в первую очередь, что благодаря избранию Бодуэна Фландрского опасность раскола войска была предотвращена. См.: Faral Е. Villehardouin. La question de sa sincerite // Revue historique. 1936. T. 177. P. 377. Конструкция Э. Фараля представляется искусственной, поскольку граф Фландрский обязан был своим избранием вовсе не уступчивости маркиза, а поддержке Венеции, чьи политики считали, что фламандец, сравнительно молодой и неопытный, на троне Латинской империи в перспективе менее опасен для нее, чем Бонифаций Монферратский. Если бы произошли его возвышение, то в Италии он ведь мог бы поддержать Геную, конкурента Венеции! Ср.: Dugournet J. Op. cit. P. 230.
