Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936
Объявление США о нейтралитете во второй мировой войне
31 марта 1935 г. редактор иностранного отдела газетного треста "Скриппс — Говард" опубликовал текст заявления, переданного ему высокопоставленным официальным лицом. В нем говорилось, что целью политики США являлось воздерживаться от каких-либо актов, которые позволили бы вовлечь страну в европейский конфликт, и в Вашингтоне заняты разработкой закона о нейтралитете, отказе предоставления займов как агрессору, так и его жертве. 1 апреля 1935 г. комиссия Ная представила в конгресс доклад, высказавшись за необходимость регулирования экспорта оружия. 9 апреля сенаторы Д. Най и Б. Кларк внесли в сенатский комитет по внешним сношениям две резолюции о нейтралитете. В них говорилось о запрете американцам путешествовать на пароходах воюющих стран и предоставлять займы и кредиты им для покупки контрабандных товаров. Президент мог объявлять состояние войны и автоматически вводить в действие эти положения29. Питтмэн выразил недовольство чрезмерной активностью сенаторов, усмотрев превышение ими полномочий и ущемление прерогатив его комитета, хотя сам разделял взгляды изоляционистов. В связи с нарушением Гитлером статей Версальского мирного договора он открыто заявил о незаинтересованности США в европейских делах, с негодованием говорил о тех, кто обеспокоен происходившими событиями в Европе, утверждая, что Соединенным Штатам не следовало бы вмешиваться в конфликты: "...Мы должны оставаться нейтр альными "30. Узнав о резолюциях сенаторов, Хэлл реагировал немедленно. 11 апреля он представил президенту меморандум. В нем говорилось, что в госдепартаменте давно уже разрабатывался законопроект о нейтралитете, но он еще не завершен. Сообщалось также, что председатель комитета по внешним сношениям Питтмэн недоволен излишней инициативой сенаторов, так как прерогативы законодательства относятся к его комитету, который и обязан этим заниматься. В меморандуме обращалось внимание на протесты британского и французского послов по поводу оглашения комиссией Ная секретных соглашений, заключенных американскими банками с союзными правительствами в годы первой мировой войны31. Пытаясь выйти из неблагоприятной для него ситуации, Хэлл намеревался послать президенту свой проект билля, подготовленный юристом Г. Хэквортом, в котором фиксировалось применение эмбарго на оружие без различия агрессор это или его жертвы, запрет путешествовать американцам на кораблях воюющих стран и запрещение входить подводным лодкам в американские порты. Но Хэкворт возражал, заявив, что проект еще не готов и требует доработки. Согласившись с его доводами, госсекретарь проинформировал президента и заявил об этом также на пресс-конференции. Хэлл продолжал считать, что проблема нейтралитета весьма сложная и нельзя проявлять поспешность, необходимо ее всестороннее изучение. Весной 1935 г. он уже не полностью разделял изоляционистские взгляды. Как отмечает историк Р. Дайвайн, ему хотелось задержать на некоторое время принятие законодательства о нейтралитете в конгрессе.
Обсуждение законопроекта в США о нейтралитете
В это время события в Европе развивались стремительно и опасно. 1 апреля американский посол в Италии Б. Лонг направил в Вашингтон доклад, в котором отмечал, что планы Гитлера об ускорении создания сильной армии неминуемо приведут к росту напряженности политической ситуации на европейском континенте; Англия и Франция не намерены сотрудничать с Советским Союзом, вместо коллективной безопасности они предпочтут контроль Германии над Центральной и Юго-Восточной Европой33. В это же время госдепартамент получил депешу от своего представителя Эммета из Гааги, который сообщал, что визит британского министра иностранных дел Джона Саймона в Берлин и его беседы с Гитлером показали незаинтересованность канцлера в Западной Европе. Его взоры обращены на Восток, там следует ожидать действий Германии34. В связи с заявлением Гитлера об увеличении численности армии и флота, переговорами британского министра Джона Саймона в Берлине Сталин в беседе с А. Иденом заявил 29 марта, что международное положение тревожно, так как на Востоке и Западе нарастает опасность войны, исходящая от Японии и Германии. В это же время посол Буллит информировал президента о росте вооруженных сил советского государства, численности самолетов, танков, артиллерии. Все это свидетельствовало о поляризации сил в Европе, назревании вооруженных конфликтов, что не могло не привлечь внимания Белого дома, госдепартамента и конгресса. Примечательно и, возможно, не случайно 7 мая сенаторы Д. Най и Б. Кларк внесли третью резолюцию в комитет по внешним сношениям, которая дополняла первые две, и они вместе составляли единое целое. Они предлагали применить эмбарго на экспорт оружия и боеприпасов, запретить американским гражданам путешествовать на кораблях воюющих государств, не давать займы и кредиты воюющим государствам, а также не предоставлять им американские суда для доставки товаров. Подобные резолюции поступили в палату представителей от конгрессменов Ф. Клоуба и М. Маверика. Сенатор Най был убежден в том, что только полное эмбарго на всю торговлю могло уберечь США от втягивания в большую войну35. 13 мая Рузвельт в третий раз встретился с членами комиссии Ная и спросил, кто будет контролировать по линии правительства торговлю оружием. Он предложил предусмотреть создание национального бюро для контроля над экспортом вооружения, выдачи лицензий на его производство. Сенатор Д. Поуп внес такую резолюцию в сенатский комитет по внешним сношениям. Пацифистские общественные организации горячо поддерживали резолюции сенаторов. 27 мая национальная конференция, объединявшая 28 различных пацифистских групп, организовала большой митинг в зале Карнеги в Нью-Йорке под лозунгом: "Как удержать Америку от войны". Перед участниками массового митинга выступили сенаторы Най, Кларк и конгрессмен Маверик. Они призывали к проведению политики строгого нейтралитета в связи с назревающей войной в Европе. Через неделю была подготовлена и издана декларация в поддержку резолюций о нейтралитете. В июне также поступил Федеральный Совет церквей. В конгресс стали поступать многочисленные телеграммы и письма от местных пацифистских обществ с требованием быстрее принять резолюцию Маверика, который в это время активно выступал в палате представителей.
В комитетах по внешним сношениям палаты представителей и сената шли бурные дебаты по поступившим резолюциям о нейтралитете36. В дискуссиях приняли участие К. Хэлл, Н. Дэвис, Р. Мак-Рейнолдс и К. Питтмэн. Единого мнения не было. Обнаружились серьезные расхождения. Повышенный интерес к законопроектам и ходу их обсуждения проявил президент Рузвельт37. Со второй половины июля обмен мнениями в сенатском комитете по внешним сношениям относительно проектов законодательства о нейтралитете США вступил в завершающую стадию. Он приобрел напряженный и интенсивный характер. Группа изоляционистов во главе с сенатором Наем действовала решительно. С неменьшим усердием старался и председатель сенатского комитета К. Питтмэн. Состоялось много заседаний, отличавшихся длительными острыми дебатами, разными взглядами и оценками положения в мире и позиции США в случае возникновения большой войны. 25 июля состоялось заседание госдепартамента и подкомитета, назначенного сенатским комитетом по внешним сношениям. Н. Дэвис, самый убежденный сторонник и защитник дифференцированного подхода к применению эмбарго на оружие, вместе с заместителем и помощником госсекретаря — Филлипсом и Муром представляли точку зрения правительства. Дебаты не дали результатов и были перенесены на 30 июля. На них Филлипс зачитал меморандум госдепартамента. Подчеркивая сложность вопроса, он призвал сенаторов к осторожному и благоразумному подходу при рассмотрении резолюций о нейтралитете, напомнил о непредсказуемости развития ситуаций в мире, к необходимости создания Национального бюро по контролю за боеприпасами, о невозможности это делать вне Женевской конвенции по вооружению. Он пообещал представить законопроект о нейтралитете от госдепартамента38. На следующий день это было сделано. Проект был вручен председателям комитетов по внешним сношениям сената и палаты представителей Питтмэну, Макрейнолдсу и сенатору Наю. В нем предусматривался дискреционный подход при применении эмбарго на оружие. Президенту запрещалось предоставлять займы воюющим странам, использовать их корабли и подводные лодки; граждане США могли путешествовать на кораблях воюющих стран лишь на собственный риск. Статьи проекта противоречили намерениям и резолюциям группы сенатора Ная, развернувшего лихорадочную деятельность, дабы отвергнуть основные статьи проекта госдепартамента. В сенатском подкомитете в течение первой недели августа продолжались острые дискуссии. Сотрудники госдепартамента оказались не в состоянии отстоять свой проект, и он был отклонен. Подкомитет пообещал сенатору Наю рекомендовать проект его жесткого закона о нейтралитете. Но 9 августа подкомитет составил собственный проект, в котором объединил предложения госдепартамента с обязательными статьями из резолюций Ная —Кларка. В результате получился жесткий билль, содержавший статьи, предусматривавшие беспристрастное, одинаковое применение эмбарго на оружие к агрессору и его жертве, запрещение предоставления займов воюющим странам и путешествий американцев на их кораблях. Най был доволен и 10 августа сказал представителю госдепартамента Д. Грину, что у него более нет принципиальных возражений. Однако в сенатском комитете по внешним сношениям проект совместной резолюции вызвал дискуссию между сторонниками жесткого и гибкого законодательства о нейтралитете. Создалась тупиковая ситуация. Узнав об этом, в Вашингтон прибыли исполнительный секретарь ассоциации Лиги наций Кларк Эйхельбергер и Джеймс Шотвел и как представители общественности потребовали срочного принятия предложений госдепартамента, его законопроекта о нейтралитете с учетом назревания вооруженного конфликта между Италией и Эфиопией. Медлить нельзя, утверждали они. Положение в мире действительно вызывало обоснованное беспокойство. 27 июня посол У. Додд телеграфировал из Берлина помощнику госсекретаря У. Муру о подготовке Германии в союзе с Польшей к захвату прибалтийских стран, западной территории Советского Союза, вовлечении Японии в войну на Дальнем Востоке. Некоторые в Германии высказывались о выдвижении на первый план колониальных притязаний39. Несколько дней спустя, б июля, министр иностранных дел Константин фон Нейрат в беседе с Доддом сказал: "Цель Германии нанести удар по франко-русскому пакту и не допустить соглашения между дунайскими странами, установить контроль над Балтийским морем и не давать России доступа к океану". Размышляя над политикой Берлина, американский посол 15 июля информировал госдепартамент об активности германской дипломатии, стремившейся установить контроль над Балтикой, Латвией и Эстонией, добиться союза с Японией и таким образом окружить Россию с запада и востока, поставить ее в неблагоприятные условия. 26 июля на совещании сотрудников американского посольства в Берлине военный атташе капитан Крокетт заявил, что он объехал всю Германию и увидел, что страна усеяна учебными плацами, аэродромами, военными заводами. Командование армии намерено за три —четыре года обучить восемь миллионов солдат42. Когда в августе в сенате началось обсуждение внесенных резолюций, первыми выступили сенаторы Д. Най, Дж. Норрис и Р. Лафоллет. Они много говорили о тревожном состоянии в Европе, возможности возникновения войны и настойчиво призывали заблаговременно принять меры к тому, чтобы США не были в нее вовлечены. Сенатор Най, в частности, настаивал на срочном принятии резолюции о нейтралитете. "Во многих отношениях, — заявил он, — ситуация в Европе и Африке в настоящий момент аналогична той, которая существовала в 1914 г., начавшись в Сараево; как ничто другое, нам необходима сейчас твердая политика нейтралитета"
![Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]](/uploads/posts/books/36343/36343.jpg)