Дмитрий Баханцев - Чужие следы
Из угла, где сидела Оля, послышалось всхлипывание, Валерка, сидевший рядом, спросил:
— Ты чего? Чего ревешь? Тебя что, обидели?
— Тузик заболел… — сквозь слезы ответила она. — Когда ты ночью отвязал его, он был еще ничего, бегал. А сейчас лежит и стонет. Живот у него болит, — и она по-настоящему разрыдалась.
Валерка нахмурился, почесал затылок, толкнул Павлика и сказал:
— Я пойду к Василию Михайловичу и попрошу, пусть свезет к ветеринару. Там его вылечат.
Вечером, когда Тузика привезли из ветлечебницы, все повеселели.
— Расстроился, — весело разглагольствовал Валерик, — перепугался, когда его привязали сторожить огород ночью. Но доктор дал ему что-то выпить, и будь здоров, Тузик.
Все глядели на бывшего больного, который не спеша, как будто к чему-то прислушиваясь, осторожно ходил по веранде.
— Не бойтесь! Будет жить! Будет! Так доктор сказал, — продолжал Валерик. — Он сказал, что у Тузика тоже есть нервы.
Оля смотрела на своего любимца, хотела, как все, радоваться, но боялась: «А вдруг он не совсем выздоровел?»
— Небось своего Уголька не привязал, — сказала она тихо.
— Уголька, Уголька, — повторяя, как всегда, одно и то же слово дважды, отозвался пристыженный Вовка. И чтобы как-то задобрить Олю, продолжал: — Тузик все-таки собака. Хорошая собака, — сказал он с жаром. — А Уголек что? Котенок и больше ничего. И сторожем быть он не умеет.
ПЕРЕСТАРАЛСЯ
Дедушка разбудил ребят ровно в восемь утра, и после завтрака они с Валерой ушли в магазин, а дома остался один Вовка. В саду он разыскал Уголька и сел с ним на ступеньку крыльца.
Солнце поднялось высоко и хотя еще не пекло, но грело хорошо. Очень хотелось спать, но спать было нельзя. Теперь он член звездочки, должен подчиняться ее распорядкам и делать полезные дела. А полезных дел так много, что забыть какое-нибудь из них можно запросто. Сколько ни вспоминал, о каких Делах говорилось на собрании, в памяти держалось только то, что надо охранять огород, поймать вора, который шастает по участкам, помогать старшим и ухаживать за животными. Последнее он лучше всего помнит, так как сам внес это предложение. Вот и сейчас Уголек, доверчиво прижавшись к коленям, закрыл глаза, сладко мурлыкает, а он гладит его теплую черную шубку и думает, как сделать что-нибудь такое, такое важное, чтобы Павлик похвалил его на собрании. Но почему-то раз от разу голова падает на грудь, он вздрагивает и опять смотрит на тропинку, которая тянется через весь участок, от калитки к соседнему забору. И вот в один из таких моментов он увидел, что по тропинке, в нескольких шагах от него идут двое: мальчик лет четырех, а девочка еще меньше. В руках они держали по пучку редиски.
«Где же они ее взяли? — подумал он. — И вообще, как сюда попали и что здесь делают? И не спал как будто, а не заметил».
По привычке хотел погладить Уголька, но того почему-то не оказалось на коленях. «Где же он?»
Вовка поднялся, потянулся так, что кости захрустели, и вышел ребятам навстречу. И тут в его голове стрельнула мысль: «Воры! Ну конечно же, воры. И сразу двое. Вот так повезло! Я первый поймал. Ох и разговоров будет…»
— Попались голубчики, — сказал он, оглядывая их с высоты своего роста, — думаете, если дедушки дома нет, так и воровать можно. Где редиску взяли? — спросил он строго.
Дети испугались и молчали. Потом мальчик как бы что-то вспомнил и сказал:
— Нам домой надо. Бабушка ждет…
— Ну нет, — запротестовал Вовка. — Ты сначала скажи, где редиску взял.
— Нам тетя Оля дала, — бубнил, как сонный, мальчик, не мигая глядя в лицо Вовке.
— А не врешь?
Мальчик молчал, а напуганная девочка расплакалась.
— Заворачивайте назад, — скомандовал Вовка.
И когда они подошли к грядке, где росла их редиска, Вовка вырвал две штуки, приложил их к пучку мальчика и затрясся от возмущения.
— Что же ты врешь про тетю Олю, — закричал он. — Это наша редиска. Видишь, одинаковая. Совсем, совсем похожая.
Ему не жалко было редиски, но желание отличиться взяло верх. Он открыл дровяник, загнал туда малышей и закрыл их на крючок. Сначала дети молчали, потом захныкали, а вскоре оттуда раздался рев. «Ничего, ничего, голубчики, посидите немного. Сейчас сбегаю к Павлику, он разберется». А в голове радостные мысли: «Я первый поймал воров».
Павлика дома не оказалось. И чтобы не ходить домой и не слышать из сарая детский плач, Вовка остановился на дороге, по которой должны были идти из магазина дедушка с Валериком, и стал ждать. Вскоре они показались. Захлебываясь от радости, Вовка рассказал им, как поймал воров, и очень удивился, что дедушка не похвалил его, а чуть ли не бегом пустился домой. Открыл сарай, выпустил оттуда детей и начал угощать их конфетами. Когда они успокоились, взял их за руки и отвел домой. Удивило Вовку и то, что дедушка даже не спросил, где они взяли редиску. Домой вернулся он сердитый. Весь день молчал и только вечером заставил Вовку еще раз повторить утреннее происшествие.
— Не думал я, что ты на это способен. Я думал, ты добрый, — сказал дедушка, всматриваясь ему в глаза. — Котенка жалеешь, с Тузиком играешь, а малышей в сарай. Как же это, Вовка?
— Так они же воры, — уныло сказал Вовка.
— Нет, Вовка. Воры не такие…
— Дедушка! — вмешался Валерик. — А ты его самого посади туда на ночь. Пусть узнает, хорошо ли там.
— Но, но, ты не больно-то, — запротестовал напуганный Вовка. — Я редиску не воровал, и нечего мне в сарае делать.
КТО ПРИХОДИЛ НОЧЬЮ!
Каждый вечер перед сном Павлик обходил огород вдоль забора и все замечал, а утром, просыпаясь раньше всех, снова выбегал в огород. Чужих следов не было. Но однажды утром возле сарая он отчетливо увидел следы ног, ведшие в густые кусты смородины. «Похоже, Костины», — подумал Павлик. Рядом были следы побольше. Почти на четвереньках, осторожно отклоняя росистые ветки, он пополз по следу и неожиданно натолкнулся на Вовку.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Павлик.
— Я? — вскочил на ноги перепуганный Вовка.
— Да, да. Ты.
— На вашем огороде? — продолжал он тянуть время.
Потом, отряхнув прилипшую к коленям, к локтям и животу землю, шмыгнул носом и ответил:
— Уголек наш сбежал. Вот что…
— Как сбежал?
— Так. Я всегда с ним сплю. Сегодня просыпаюсь, а его нет. Убежал. Вот я и пошел искать. Они с Тузиком, когда жарко, в вашей смородине прячутся.
— Так то когда жарко, а сейчас утро…
— А может, ему и сейчас жарко. Откуда ты знаешь? Черным всегда жарко…
Вовка взглянул хитрыми глазами на Павлика, повернулся и засеменил короткими ножками к калитке.
«Врет он про котенка», — решил Павлик и пошел за ним.
— Мы нашли следы сначала на нашем, а потом и на вашем огороде, — сказал Валерик.
— Чего же вы раньше не сказали?
— Сначала сами хотели проверить. Пойдем покажу.
На рыхлой земле между кустами смородины и штакетником забора Павлик сразу увидел следы Кости и другие, незнакомые.
Погода стояла сухая и жаркая. Уже с десяти утра раскаленное добела солнце нагревало воздух так, что ни о какой работе не было и речи. Одно спасение — речка или водоем. И только под вечер, когда солнце уходило куда-то за Ропшу и уже не жгло, а только грело, ребята расходились по домам, брали лейки и поливали засохшие за день грядки.
Когда ребята прибежали на поляну, они увидели дядю Мишу, сидевшего на берегу с удочкой.
— Здесь не клюет, — предупредил Валерик и побежал к ребятам, уже барахтавшимся в воде.
— А ты чего не купаешься? — спросил Павлика Карасев.
— Я к вам. Ребята нашли следы у нас и у Валерика на огороде. Они идут от соседнего, никем не занятого участка. Пойдемте покажу.
— Ладно, иди. Я следом.
Минут через десять Карасев шел по тропинке вдоль забора. Вдруг две штакетины подались немного вперед и разъехались в стороны. В образовавшуюся дыру влез улыбающийся Павлик.
— Хорошо придумано? Смотрите, — позвал он дядю Мишу. — Видите следы? Вот эти, поменьше, Костины. А вот большие наверняка того парня, о котором я вам говорил.
— Да, здесь есть над чем подумать, — сказал Карасев. — Ну, а пока пойдем рыбачить.
Карасев поднялся и пошел на речку к оставленной удочке. «Пора заниматься Костей и его дружком», — решил он.
ЭТО БЫЛ КОСТЯ
В пятницу на дачу к Прохоровым из Ленинграда приехали гости, и так как им негде было спать, то Валерика отправили к Павлику.
— Что же теперь делать? — сокрушался он. — Если Костя попадется, ты же не услышишь, — говорил он Вовке.
Вчера вечером они тайно от всех ребят поставили против дыры у забора ловушки из петель и провели от них веревку в комнату, где спали. А к веревке привязали колокольчик.
— Я не услышу? — хорохорился Вовка. — Да я… я знаешь…
