Дмитрий Баханцев - Чужие следы
— Так, так. Ходил, говоришь, на десять минут, денег в кармане не было, цветы не продавал, тогда скажи, а где же новое ведро? Пропил? — повысила голос бабка.
Дед ошалело глядел на рогульки. Нового ведра, которое он позавчера купил в керосиновой лавке, не было. Утром он его видел, а сейчас нет. Наваждение и только. И в голове деда мелькнула догадка. О своих грехах он знал лучше кого-либо. Но зачем же напраслина? Козу он не доил, молоко от нее не продавал и тем более сам не пил, потому что запаха его не переносит. Яйца не воровал. Ведро не продавал. Так за что же его безвинно казнит старуха? Значит, есть кто-то другой, кто совершает эти мелкие пакости. Кто же это? Уж не сиротинушка ли? «Но ничего. Я дознаюсь, что к чему», — бормотал дед. И, повернувшись к бабке спиной, направился к калитке.
— Я дознаюсь! — крикнул он бабке уже с улицы.
КОНФУЗ ДРЕССИРОВЩИКОВ
Когда Павлик объявил об очередном походе звездочки по грибы, Оля решила, что пора наконец показать, на что способен ее Тузик.
— Вот смотрите, — говорила она ребятам, находившимся в тот вечер у нее дома. — Тузик! Иди сюда. — Щенок послушно подбежал, сел и уставился на нее глазами-бусинками, как бы спрашивая: «Ну, а дальше что? Говори, я готов».
Оля принесла из сеней небольшой, но плотный, на толстой ножке, белый гриб и показала щенку:
— Нюхай, Тузик, нюхай. Сейчас искать будешь, — и совала ему под нос боровик.
Тузик крутил головой, отворачивался, всем своим видом показывая, что подчиняется Оле только из уважения, а вообще такое занятие ему не по душе.
— Видели? Все видели? — спрашивала Оля. — Понюхал! А теперь, Тузик, ты сиди на месте, а я пойду спрячу, — и вышла в коридор. За ней увязался Вовка.
— Пойду посмотрю, чтоб без обмана, а то, может, у нее этих грибов во всех углах понапихано.
Вскоре они вернулись и Оля скомандовала:
— Тузик, иди ищи!
Щенок поднялся и затрусил в коридор. Вслед за ним — вся звездочка. В коридоре Тузик остановился, осмотрелся и как-то несмело подошел к табуретке у стены. Лапкой вытащил из-под табуретки тряпку, и все увидели спрятанный там гриб. Его Тузик тоже вытащил и залился звонким лаем.
— Видите! Видите! — ликовала Оля. — Завтра мы с ним столько грибов найдем, что вы ахнете.
— Как это тебе удалось? — спросил Павлик, когда ребята вернулись в комнату.
— Это совсем легко. Каждый может выучить своего щенка чему только захочет, — весело ответила Оля. — Надо только любить его и чтобы он знал, чего от него хотят.
— Подумаешь, расхвасталась, — фыркнул Вовка. — Мой Уголек тоже может.
Вовка с котенком подошел к Оле, взял гриб.
— Уголек, нюхай, — но котенок, пригревшись у него на руках, сладко дремал. — Тебе говорят, нюхай! — сердился Вовка.
Уголек открыл один глаз — зеленую щелочку, потом второй, недоуменно посмотрел на Вовку, как бы спрашивая: «И что тебе надо? Все порядочные коты спят в это время, а ты выдумываешь, сам не знаешь что…»
После того как Вовка еще раз сильно тряхнул котенка, Уголек окончательно проснулся, но нюхать гриб отказался. Вовка почти силой потер ему грибом нос и пошел в сени прятать. А когда вернулся, котенок спал на оттоманке рядом с ленивым Васькой.
Ребята развеселились.
— Ой, девочки, ой, мальчики, — повторяла Таня. — Ой, не могу… Насмешил, — хохотала она, держась за Олю.
— Ну что, перестанешь ты наконец хвастать своим Угольком, — серьезно говорила Оля Вовке. — Сколько раз было сказано, что коты грибов не ищут. А ты все свое. — Она была рада, что Тузик оправдал ее надежды.
Как всегда при неудачах или неприятностях, Вовка опустил голову, напыжился, отчего стал казаться ниже и толще.
— Сегодня уже поздно, он спать хочет. А вот завтра в лесу он больше Тузика найдет.
В шесть утра будильник поднял всех на ноги, а в половине седьмого вся компания направилась в лес.
Поход удался. К десяти утра корзины у всех ребят были полными. Не повезло только дрессировщикам. Как только грибники свернули в лес, Оля подозвала Тузика, дала понюхать гриб и сказала: «Ищи!» Тузик обрадовался и начал бросаться из стороны в сторону, пронзительно лая. Он подбегал то к одному, то к другому мухомору, которых здесь были целые заросли, ударял лапой и бежал дальше. Находил свинушки, сыроежки, горькушки. Не пропускал ни одной поганки.
Наконец, видя такое множество грибов, стал зверем кидаться на них, топтал всеми четырьмя лапами. Так он бегал и лаял до тех пор, пока не охрип. Пришлось Оле взять его на руки. А Уголек не захотел даже спуститься с Вовкиных рук на землю.
— Ничего, ничего, — бормотал смущенный Вовка. — Он еще маленький, а вот когда вырастет, тогда увидите. Он не будет метаться по лесу, как некоторые оглашенные Карапузики…
— Что же Тузик так подкачал? — спросил Олю Павлик, когда ребята возвращались из лесу домой. — Учила, учила…
— Это я виновата, — с грустью ответила дрессировщица. — Неправильно учила. Он думает, что и мухоморы, и все поганки тоже можно есть. Вот он и лаял на каждый гриб. Теперь я буду учить его по-другому.
— А как?
— В лесу. Пусть ищет только красные и белые. Он понятливый, научится. Это тебе не Уголек.
ЧТО БЫЛО В СЕТКЕ!
Павлик с Олей подметали садовую дорожку, когда к ним прибежал запыхавшийся Вовка.
— Павлик! Пошли быстрее. Валера зовет.
— Побежали, — обрадовалась Оля. Но Вовка поднял руку и сказал:
— Тебе нельзя. Нужен один Павлик.
Оля скисла, но спорить не стала.
— Что у вас? — спросил по дороге Павлик.
— Пошли, пошли, — торопил Вовка. — На кухне Костя сидит. Валера велел привести тебя к заднему окошку, чтобы ты поглядел на него.
— Пойдем лучше в кладовку, там тоже окошко есть, — предложил Павлик.
Вовка согласился, завел его туда, а сам вышел. Освоившись с темнотой, Павлик подошел к окошку. На пороге летней кухни сидел Костя и что-то тихо говорил Валерику. Потом достал папиросы и начал прикуривать. На коленях у него была сетка с продуктами.
— Костя, не кури здесь, а то дедушка заругается, — попросил Валера.
— Как же он узнает?
— А так. Он дома. Зайдет, увидит, знаешь, что тогда будет…
— А-а-а, — протянул Костя и положил папиросы в карман. — Всего-то вы, шкеты, боитесь, и дедушку, и бабушку, и маму…
— И поросенков, — добавил появившийся на кухне Вовка.
— Поросята само собой. Их все боятся…
— А зачем у тебя в сетке опять пиво? — спросил Вовка. — Что, твои поросенки пьяницы?
— Это не пиво, сколько тебе говорить надо, — сказал Костя. — Это вода такая, как волшебная соль. Против поросят. Понимаешь?
— Волшебная? — с ехидцей спросил Вовка и с ловкостью фокусника вытащил из сетки бутылку. — Думаешь, мы не знаем, что ты нам все врешь? Это не вода, а пиво. А поросята пиво не пьют. Давай хоть дедушку спросим…
Костя отобрал у Вовки бутылку и передал ее Валерику.
— Посмотри сам и скажи этому шкету, что это такое, чтобы он больше не приставал ко мне.
— Лимонад, — сказал Валерик, отдавая бутылку.
— Ну что, грамотей? — передразнил Костя, пряча бутылку в сетку.
Кроме лимонада Павлик заметил в сетке круглый хлеб, два батона и несколько свертков в серой бумаге…
— Ну, шкеты, я пошел. Закрывайтесь и сидите смирно. Если увижу, что подглядываете, пришлю всех трех сразу… Учтите, зеленый здесь совсем рядом…
— А где? — спросил в испуге Вовка.
— Вон в канаве, у леса.
— Хорошо, Костя, хорошо. Будем сидеть смирно и тихо, только уведи ты его, пожалуйста, подальше, — попросил Вовка.
Но Костя не ответил и, только выйдя на улицу, сказал:
— Если ты, шкет, хоть кому пискнешь, куда я пошел, или вздумаешь подглядывать, будешь иметь дело с зеленым. Понял?
— Понял. Все, Костя, понял. Никому не скажу и подглядывать не буду. Честное октябренское.
— Все видел? — спросил Валерик вошедшего Павлика.
— Закрывайте быстрее двери, — паниковал Вовка. — Там Зеленый.
— Ладно, закрывай, — согласился Павлик.
Как только были закрыты двери, Валерик мечтательно произнес:
— Эх, протопать бы за ним в лес и выследить, куда это он все ходит.
— Так давай, — оживился Павлик. — Догнать успеем.
— Мне сегодня нельзя. Дедушка велел собираться в Ленинград. Скоро машина придет. Да и ты не ходи. Когда-нибудь вместе.
Но Павлик уже не слушал. Вышел из дома, быстро подошел к кромке леса. Он знал, что метрах в сорока от места, где он сейчас стоит, находится перекресток двух дорог. Одна идет от Петергофского шоссе к Черной речке, а вторая в ближайший совхоз. «Если, — думал он, — его там не будет, вернусь домой». Но не прошло и пяти минут, как впереди показался перекресток. Павлик замедлил шаги и прямо перед собой увидел Костю. Тот сидел на скамейке, вынимал из сетки и раскладывал рядом с собой пакеты, разворачивал их, отрезал от каждого куска и ел, запивая лимонадом прямо из горлышка.
