Дмитрий Баханцев - Чужие следы
Перепробовав всего, Костя снова уложил продукты в сетку, закурил и не спеша пошел в сторону Черной речки.
Немного подождав, Павлик тоже вышел на перекресток и, прячась за деревьями, пошел за ним. Тот сначала шел медленно, вразвалочку, но потом ускорил шаг и пошел быстрее.
В лесу, у края дороги было много тропинок, они все время петляли, огибая непросыхающие лужи, старые воронки от бомб, густой кустарник. Чтобы не отстать и не потерять из вида Костю, приходилось спешить. Время от времени Павлик осторожно выходил на самую кромку леса и смотрел вперед. А Костя как ни в чем не бывало все шел и шел…
Павлик впервые был один в лесу так далеко и понял, что идет за Костей зря. Приблизиться к нему он не может, а как долго тот будет идти по дороге, когда и в какую сторону свернет в лес, не знал. И просто так, по инерции, продолжал его преследовать. Когда в очередной раз он выглянул на дорогу, Кости впереди не было. Пришлось ни с чем вернуться домой.
Вечером он был у дяди Миши. Сидел на своем обычном месте, в удобном плетеном кресле и рассказывал. Дядя Миша слушал и хмурился. Он даже перестал возиться с какой-то деревяшкой.
— Я же просил только узнать, что он понесет в лес, — сказал он, — а ты, как настоящий Шерлок Холмс, начал слежку. А если бы он тебя заметил или, что еще хуже, ты бы в лесу потерялся, тогда что? Коли согласился помогать — слушайся. А для того чтобы ты не заблудился, когда снова попадешь в лес, возьми этот компас, — и рассказал, как им пользоваться.
Уходя домой, Павлик увидел, как дядя Миша закрывает за ним калитку, как свободной левой рукой отбрасывает назад непослушные волосы, как, улыбаясь, кивает ему. У Павлика снова запершило в горле.
Если бы спросили, что с ним, вряд ли он бы ответил. Не так часто чужие взрослые дарят любовь маленьким. И чем она искренней, тем заметней. Еще реже встречается дружба большого с маленьким. Дружба искренняя, на равных.
На следующий день Павлик с Валериком испытали компас на местности. Входили в правый квадрат леса, в левый, подолгу бродили там, а потом, глядя на стрелку компаса, выходили на одно и то же место, на свой перекресток.
ВЫГОВОР
Прошло еще две недели. Каждый день Павлик ходил в лес. Часто приносил грибы, хотя специально их не искал, а срезал только те, которые попадались на глаза.
Ему, выросшему в городе, нравилось ходить по лесу одному. Нравилось густое мелколесье, где надо было продираться только тропинками, и то согнувшись, поляны с густой травой, островки деревьев с группами белоствольных берез, светло-зеленых осин, серебряная листва которых шумела в любую погоду.
Он видел птиц, вслушивался в их голоса. Наталкивался на муравейники и долго рассматривал в беспорядке сновавших муравьев. Однажды видел даже лосей, пробежавших совсем рядом.
Любил слушать ветер. В каждой точке леса он звучал по-разному. Как будто деревья были для него музыкальными инструментами, а ветви струнами…
Сегодня Оля сказала, что видела дядю Мишу и что он велел ему после обеда быть дома.
И вот после обеда он стоит и ждет. Дядя Миша подошел неожиданно.
— Пошли купаться, — сказал он.
До водоема шли молча. Разделись — и сразу в воду. Скоро Павлик вылез и лег на теплую траву. К нему подсел и дядя Миша.
— Где же ты все это время пропадал? — спросил Карасев.
— В лесу, — коротко ответил Павлик.
— Как в лесу? — не понял Карасев. — А ну-ка, рассказывай. — Выслушав Павлика, сказал: — Так вот оно что. А я-то думал… Пропал, а куда — никто не знает. Ребята сами по себе, а их командира нет. Это, парень, так нехорошо, что ты даже представить не можешь. Они тебе поверили, выбрали командиром, а ты их бросил. Живите, мол, как знаете, а мне до вас и дела нет.
— Так нас бы не пустили всех в лес.
— Всех бы не пустили. А тебя одного?
— И меня никто не пускал…
— Обманул, значит. Всех обманул. Ребят, тетю Полю, а заодно и меня.
— Я никого не обманывал. Не хотел обманывать. Я не знал, что может так получиться. Раньше никогда сам в лесу не был, а тут вы компас дали… Если бы вы только знали, что такое лес! — с жаром воскликнул Павлик.
— Ладно. Оставим это. Давай лучше подумаем, что дальше делать.
СОБРАНИЕ
После выговора от дяди Миши звездочка снова собиралась регулярно. Каждый день после обеда ходили на речку, купались и загорали, а потом собирались на веранде у Тани, где у нее была небольшая библиотечка.
Читал Павлик. Иногда приходили взрослые и ребята просили их почитать.
У каждого были свои любимые книжки. Таня, например, любила «Валерку председателя» и «Президента Каменного острова» Вильяма Козлова. Валерка, Павлик и Вовка — рассказы Виктора Голявкина.
Но были книжки, которые охотно слушали все.
Это русские народные сказки, лесные сказки Бианки, рассказы Сладкова, Носова, Житкова.
Сегодня, после того как закончила читать и ушла домой тетя Поля, Павлик сказал:
— А теперь, ребята, будем делать, как договорились. Пусть каждый расскажет, что он делал в последнее время и что произошло на участке, который мы за ним закрепили.
Встал и скомандовал:
— Звездочка, становись!
Все вскочили и построились в шеренгу. Справа самая высокая Таня, потом Валерик, за ним Вовка и Оля. У каждого грудь колесом.
— Рассказывайте, — предложил Павлик.
— Я рвала траву кроликам, чистила их клетки, носила воду, мыла посуду и помогала маме на огороде. У нас ничего не случилось.
— У нас тоже все в порядке, ты же сам знаешь, — сказала Оля. — Я работала, ела все, занималась с Тузиком и не баловалась.
— А у нас не все, — выкрикнул Вовка, — сначала было в порядке, а вчера нет. Ночью кто-то полгрядки редиски вырвал. Мы еще сами ее не ели. Дедушка хотел, чтобы она немножко подросла…
— Садитесь, ребята, — сказал Павлик, — займемся делом.
— Полезным? — спросила Оля.
— Да, да. Полезным. Только не повторяй ты, пожалуйста, все время это слово.
— А когда сам без конца говоришь «понимаешь», так тебе можно.
— Ночью на участке Валерика, — продолжил Павлик, — опять были воры. Они могут забраться и на другие огороды, надо их как-то поймать…
— А если они большие? — спросила Оля.
— С большими нам не справиться, — вздохнул Павлик, — но надо бы хотя узнать, кто они, и рассказать дяде Мише или Василию Михайловичу.
— Надо ночью установить дежурство, — предложила Таня.
— Нас дедушка на ночь не пустит, — сказал Валерик.
— Меня тоже, — вздохнула Оля.
— Молчала бы ты, сторожиха, — поддел ее Вовка, — вот если бы собаку привязать на огороде. Давайте Тузика.
— Ты, Боцман, чужими собаками не распоряжайся. Своего Уголька привяжи, — не выдержала Оля.
— Кто боцман? Кто? А ну повтори, — кинулся к Оле Вовка.
— Не шуми, Вовка. Разве Тузик собака? Он же первый убежит, если увидит чужого, — успокоил его Валерик.
— Собака здесь не поможет. Пусть она хоть всю ночь лает, а кто приходил, она же не скажет, — помирил всех Павлик. — Здесь надо придумать что-нибудь другое.
Ночью Павлик проснулся и начал прислушиваться к каким-то странным звукам, разбудившим его. За окном кто-то плакал. Сначала звук доносился тихо, как вой ветра за стеклами окон, но потом все громче и громче. Павлику стало не по себе. Наконец плач стал таким громким, что в соседней комнате зашевелилась тетя Поля.
— Что там на улице? — спросила она. — Кто там воет? Павлик! Ты спишь?
— Проснулся, тетя.
— Одевайся. Пойдем отвяжем это горе. Кто же это ухитрился привязать на огороде Тузика? А ты, стрекоза, зачем встала? Лежи! — крикнула она на Олю.
Хотя белые ночи кончились, но было светло. Росы не было. Тузик, услышав шаги, заскулил еще сильнее.
— Идем, идем, пискля несчастная! Тоже мне неженка! Ночи не смог отдежурить, а еще собакой называешься, — отчитывала его тетя Поля. — Да стой же ты, морока, на месте!
Но Тузик прыгал от радости, стараясь лизнуть ее в лицо.
— Павлик! Отвяжи ты его, окаянного, а то мне с ним не справиться.
Зажав Тузика между колен, Павлик с трудом развязал затянувшийся узел. Почувствовав свободу, Тузик стрелой метнулся к дому.
Утром, как обычно, после физзарядки и завтрака ребята собрались у Оли.
— Кто вчера вечером привязал у нас на огороде Тузика? — строго спросил Павлик.
— Вчера вечером, — ответила Оля, — Вовка взял его у меня, сказал, что только поиграет с ним и сразу принесет, а сам привязал…
Все посмотрели на опустившего голову Вовку.
— Так, значит, это твоя затея? — начал Павлик. — Что ты, неугомонный? Вечно что-нибудь придумаешь. Ну какой же из Тузика сторож?
— Какой, какой, — не выдержал Вовка. — Гавкать-то он умеет?
Из угла, где сидела Оля, послышалось всхлипывание, Валерка, сидевший рядом, спросил:
