Сергей Бавин - Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия
Герой-одиночка против организованной банды — кульминация этого романа; на разных этапах Адзисава получает, разумеется, помощь — от местных журналистов, готовящих разоблачительную информацию, от приемной дочки, обладающей даром предвидения, и в критический момент даже от того самого полицейского, который подозревает его в жестоком убийстве тринадцати человек. Последняя помощь оказывается роковой — ибо замысел автора, в частности, в том, чтобы утвердить важную для него идею: сражающийся со злом теми же методами даже во имя благородной цели не может быть оправдан.
В восьмидесятые годы Моримура полностью переключился на политический разоблачительный роман, основанный на документальных источниках. Но переход этот был постепенным. Роман «Контейнеры смерти» построен как индивидуальное расследование, которое ведет журналист Хирано, предположивший связь между странной гибелью животных в его родном городе Сагами, контейнером дохлых скорпионов в Иокогаме и авиакатастрофой в горах, где погиб американец Шанклин, специалист по атомной энергетике и радиологии, руководитель таинственного «отряда 1003».
«В душе Хирано вспыхнуло пламя азарта: он должен докопаться до правды… Он раскроет истинную сущность американского отряда 1003. „Сагами симпо“ — скромная провинциальная газетка, но именно это развязывало ему руки… К тому же на его стороне поддержка местного населения, возмущенного тем, что иноземцы отравляют их родной город».
Заметное и в других романах, в «Контейнерах смерти» ярко проявилось пристрастие автора к использованию подробным образом изложенных специальных сведений самого разного рода — деятельность «хостесс» (женщин, развлекающих посетителей в гостиницах и ресторанах), экскурсия по зданию АЭС, инструкции по визовому режиму в Японии, патологоанатомия, микробиология и т. п.
Помимо журналиста, в расследовании принимает участие детектив-одиночка Катаяма, владелец единственной в Японии частной сыскной конторы. Но и вместе им не проникнуть в высшие сферы власти — туда, где вершатся крупные военно-промышленные сделки, и автор, понимая это, ненавязчиво переводит повествование на характеристику той информации, которая не вполне очевидным способом становится доступной героям.
«„Контейнеры смерти“ ознаменовали для меня переломный момент в творчестве, — писал Моримура. — До сих пор я был убежден, что назначение детективного романа — служить развлечению читателя. И даже если в нем разоблачается несправедливость, если он наполнен полезной информацией, то это делается лишь на потребу сюжету, для того, чтобы придать детективу истинную реальность и достоверность.
Однако в этом романе на первом плане не детективная завлекательность, а обличение. Роман строится на материалах, подкрепленных фактами. Он не просто раскрывает истинное положение дел в атомной энергетике, но и делает достоянием общественности доклад Корпорации по развитию атомной энергетики… Когда я работал над романом, произошла… авария… на АЭС в Цуруга. Авария явилась неожиданным подтверждением того, что мир, изображенный в романе, не выдумка автора… Я овладел новым жанром — жанром документальной повести. „Контейнеры смерти“ открыли передо мной новые горизонты».
В новом жанре написана, например, повесть «Кухня дьявола: Правда об „отряде 731“ японской армии» (рус. пер. — 1983) — об опытах с бактериологическим оружием в японской армии периода второй мировой войны. А все-таки жаль, что автор так круто обошелся с «детективной завлекательностью». У него это хорошо получалось.
Издания произведений С. МоримураИспытание зверя/Пер. Г. Чхартишвили. — М.: Радуга, 1989.
Контейнеры смерти/Пер. Л. Левина. — М.: Прогресс, 1984.
Плюшевый медвежонок/Пер. Л. Ермаковой, Е. Маевского, А. Стерлинг//Современный японский детектив. — М., 1979.
ЛУИС РОХЕЛИО НОГЕРАС (Luis Rogelio Nogueras) Романы
Четвертый круг, 1976 (с Г. Р. Риверой)
И если я умру завтра… 1977
Мы, кто живы… 1982
Кубинский детектив, представителем которого является Луис Рохелио Ногерас (р. в 1944 г.), довольно молод (его зачинателем считают Игнасио Карденаса Акуньи с романом «Загадка на воскресенье», 1971), и тем не менее уже можно говорить о различных стадиях его развития. На первой стадии (к ней относится и «Четвертый круг» Ногераса и Риверы) он практически не отличался от традиционного «полицейского» романа с расследованием различного рода загадочных убийств. Но постепенно доминирующее положение занял другой жанр — тот, что принято называть «шпионским романом», а применительно к литературам социалистических стран — роман, посвященный изображению борьбы разведки и органов госбезопасности с врагами из капиталистического мира. Нет сомнения, что для Кубы эта тема более чем актуальна. В этом жанре выполнены два других переведенных на русский язык романа Ногераса — «И если я умру завтра…», «Мы, кто живы…».
Характерными приметами авторского стиля Ногераса являются подчеркнутая приверженность к документальности вплоть до имитации текстов разного рода (докладов, записей бесед, осмотра места происшествия, результатов экспертиз; в «шпионских» романах дополнительно подключаются шифрованные донесения, письма, распоряжения резидентам, приказы командования), четкая хронология (вплоть до минут) событий, весьма слабое внимание к портретным и психологическим характеристикам героев и, соответственно, достаточно высокий темп повествования, чередования эпизодов. Автор не прочь использовать элементы боевика, но обращается к этому приему нечасто.
В «Четвертом круге» на периферии действия постоянно присутствует весьма своеобразная организация КЗР (Комитет защиты революции). Это шестимиллионная армия добровольных помощников органов госбезопасности и внутренних дел, имеющая свои ячейки в каждом жилом квартале. Такой «коллективный герой» — явление непривычное для детектива, но нужно учитывать особенности кубинской политической ситуации (действие всех романов Ногераса относится к 1960-м гг.); во всяком случае, следователи активно используют своих добровольных осведомителей для раскрытия преступления.
А преступление в «Четвертом круге» необычное: ночью на автобазе убиты пожилой сторож Суаснабар и его собака; при этом нет никаких следов ограбления, нет оснований подозревать месть или какие-то политические интриги.
Поиски, которые разворачивают по всем возможным направлениям лейтенант Роман и сержант Сьерра, дают возможность автору широко показать обыкновенную жизнь кубинской столицы, ее непарадную сторону. Он воздерживается от прямого комментария ситуаций, но манера повествования весьма далека от беспристрастности. Весьма показателен для стиля Ногераса, например, фрагмент беседы лучшего друга убитого со следователем:
«— Меня очень удивила его смерть, и прежде всего то, как его убили.
Лицо Лавигне скрылось в клубах дыма, и все же лейтенант успел разглядеть, что оно искажено гневом. Или это ему показалось?
— Суаснабара застигли врасплох, лейтенант, его заманили в ловушку, ручаюсь… Он с малых лет привык рисковать жизнью… На работе об этом мало кто знал, но он не раз и не два смотрел смерти в глаза, еще в тридцатом году…»
Методы расследования лейтенанта Романа в основном ориентированы на прямое действие — посещение потенциальных свидетелей, поиск улик. В последнем он не затрудняет себя формальностями: «На замки не обращай внимания, ломай, — советует он сержанту, обыскивая грузовики на автобазе. — Завтра извинимся перед товарищами».
Процесс дедуктивного анализа не является сильной стороной лейтенанта Романа и его коллег. Фигура сыщика-одиночки отступает перед коллективным заинтересованным поиском. Как минимум пять человек вплоть до телефонистки с коммутатора, обратившей внимание на звонок во внеурочное время на автобазу, считают своим долгом сообщить о своих подозрениях лейтенанту. В этом тоже проявляется стремление автора приблизить повествование к той реальности, которую он хочет показать в своем романе. Авторское кредо выражено в беседе сержанта Кабады с профессором Дель Пино о детективной литературе. Сержант, в ответ на мнение профессора — любителя детективов, сообщает: «После того, как я сам столкнулся с преступниками, эти романы кажутся мне совершенной чепухой, не имеющей ничего общего с настоящей жизнью».
Другая реальность, которая оказалась ближе, интереснее Ногерасу и некоторым его коллегам по ремеслу, — это реальность «будней разведчика». В советской критике даже промелькнуло название «революционно-романтическая литература» по отношению к его произведениям, и это в известном смысле справедливо, если говорить о пафосе. А содержанием романа «И если я умру завтра…» является изображение деятельности разведчика Рикардо Соланы, засланного в Соединенные Штаты. Ситуация невероятно сложна: одновременно на «арене» выступают как американцы, так и кубинские эмигрантские группы контрреволюционного толка; руководство Соланы теряется в догадках: «Террес, капитан, наверняка панически боится признать, что существует какая-то иная конкурирующая с ним группировка, поддерживаемая ЦРУ. Скорее всего, он так и решил оставить эмиграцию в сомнении, дело ли его рук нападение на Бока де Пахаро или нет. Ну, а ЦРУ, возможно, прячет в рукаве вторую карту. Поэтому оно могло запретить второй группе делать заявление…» Все это и должен выяснить Рикардо Солана, мастер каратэ, бесстрашный боец. Впрочем, иногда он ведет себя не как опытный профессионал (а вторая часть романа, озаглавленная «Годы», призвана убедить читателя именно в этом), а как человек-смертник, заранее готовый умереть после выполнения задания — отправления шифровки о месте, времени и «авторстве» диверсионной акции против его страны. Финальная схватка, где противостоят друг другу две школы рукопашного боя — каратэ и кун-фу, заставит замереть сердце любителя боевика; эпилог, следующий за ней, рассчитан на сентиментальное умиление героическими плакатными революционерами.
