Хорхе Борхес - Как сделать детектив
Сейчас трудно сказать, кто именно положил начало этой новой моде. Первые детективные рассказы и романы Хемметта начали появляться в виде журнальных публикаций, кажется, году в 1923-м или 1924-м. Еще в 1922 году в журнале «Блэк маск» был напечатан детективный роман Кэролла Джона Дейли «Поддельные гребни от «Бертона»». Главный его герой, Рейс Уильямс, судя по всему, явился предтечей всех героев «крутых» детективов. В ту пору редактором «Блэк маск» был Джордж Саттон. По-моему, именно Саттон напечатал первые детективные вещи Кэролла Джона Дейли, Дэшила Хемметта и автора этих строк. (Тогда, в 1923 году, я печатался под псевдонимом Чарлз М. Грин.)
Некоторое время спустя редактором «Блэк маск» стал Фил Коди, а его помощником — Гарри Норт. Коди был большим знатоком и ценителем литературы вообще и детективной литературы в частности, и в годы его редакторства детективный роман нового типа, детектив «действия», обрел большую популярность. Однако даже Фил Коди, думается мне, не вполне понимал, до какой степени детективный роман этого типа изменит в будущем пристрастия и склонности любителей детективного чтения. Впрочем, он доверительно говорил мне, что произведения Дейли, Хемметта и Гарднера составляют костяк его журнала и что он собирается делать на них ставку и впредь.
Затем, начиная с ноябрьского номера за 1926 год, редактором «Блэк маск» стал Джозеф Т. Шоу. Шоу быстро понял, сколь велико значение той разновидности детектива, которую культивировал журнал на своих страницах, и начал сознательно публиковать на видном месте детективы «действия» как произведения нового жанра, ответвившегося от старой школы детективной литературы.
Кэролл Джон Дейли напечатал свой первый детективный роман в книжном издании («Белый круг») в 1926 году, года на три раньше, чем вышло в свет книжное издание «Красной жатвы» Хемметта, и за четыре года до появления книжного издания «Мальтийского сокола». Покойный Уильям Лайон Фелпс был одним из немногих тогдашних книжных рецензентов, которые по достоинству оценили грубую мужественную энергию произведений Дейли. Старый маэстро помимо книг читал и дешевые популярные журналы, питая особую слабость к детективным романам. Думаю, что по части знания детективной литературы он мог дать фору любому другому критику. Я хорошо помню, как примерно за год до его смерти мы с ним обсуждали первые шаги детективного романа нового типа, и я с интересом услышал от него, что он вот уже несколько лет следит за творчеством Дейли и отлично понимает, какую роль сыграл Дейли в развитии этого нового типа детективного романа.
Тут надо пояснить: существует огромное различие между типом романа и его стилем. После того как обозначился успех «Мальтийского сокола», многие писатели принялись имитировать стиль Хемметта, индивидуальный и самобытный. Как мне кажется, из всех писателей, которые, печатаясь в дешевых массовых журналах, формировали новое направление детективного романа, Хемметт больше, чем кто-либо другой, заслужил право называться гением. Но из-за того, что манеру письма Хемметта копировало множество подражателей, у рецензентов, к сожалению, вошло в обыкновение говорить «школа Хемметта», имея в виду не только стиль, но и тип романа. Это породило известную путаницу. Дейли сделал для развития данного типа романа столько же, сколько и любой другой писатель, если не больше.
Посмотрим, в порядке иллюстрации, как начинает Дейли свои произведения. Вот первые фразы из некоторых его ранних вещей. Один пример: «Я дважды выстрелил с колена». Другой: «Мне не понравилась его рожа — я так ему и сказал».
Ну и третий: «Мертвая девушка лежала в сточной канаве. Зрелище было малоприятное. Кто-то всадил ей в живот нож и выпустил кишки».
Дейли приступал к повествованию прямо с действия и рассказывал свои истории через действие. Читателям они пришлись по вкусу. Помнится, Гарри Норт говорил мне, что, когда он ставил первым материалом в номер похождения Рейса Уильямса, тираж и выручка от продажи журнала возрастали на пятнадцать процентов.
Примерно в это же время Хемметт начал печатать в «Блэк маск» свои рассказы и романы с безымянным «оперативником из, агентства «Континентал»» в качестве героя. Они тоже строились на действии, правда не столь лихо закрученном или, если можно так выразиться, не столь зубодробящем действии, как в произведениях Дейли. Зато они производили впечатление объективности, а повествованию были свойственны своеобразная бесстрастность и отстраненность, столь характерные для стиля Хемметта.
В моих собственных произведениях того периода описывались по большей части приключения некоего Эда Дженкинса, известного еще как «Жулик-фантом», а также ковбоя по прозвищу Черный Барр и жонглера-сыщика, который выбивал в последнем абзаце детектива злодеям зубы бильярдным кием, служившим ему тростью.
В те дни доктрина «честной игры с читателем» только еще нарождалась. Помню, я написал тогда длинное письмо редактору, в котором сетовал на то, что читатели старых классических детективов лишены возможности состязаться в сообразительности с сыщиком, поскольку они не знают, что как раз перед полуночью в определенном районе Лондона прошел сильный ливень, покуда об этом не упомянет мимоходом сам сыщик, и т. д. и т. п., и доказывал, что роман можно построить так, чтобы все ключи к разгадке передавались в руки читателю.
Лично я считаю неправильным смешивать так называемый «крутой» детектив с детективом «действия». Это произведения разного рода. По вполне понятным причинам «крутой» детектив почти всегда принимает внешние формы детектива «действия», но детектив «действия» — это не обязательно «крутой» детектив. Вообще же, как свидетельствуют некоторые данные, «крутой» детектив, кажется, начал утрачивать свою популярность, тогда как популярность детектива «действия» продолжает расти.
И одна из причин этого спада интереса к «крутому» детективу, возможно, коренится в той неправдоподобности, которая свойственна большинству «крутых» детективов. Как правило, героя там захватывают врасплох дюжие головорезы, впрыскивают ему лошадиную дозу морфия и отвозят, крепко заснувшего, в одиноко стоящий дом. Просыпается он в незнакомой комнате в обществе здоровенного гориллоподобного бандита, который сидит напротив и мерно жует жевательную резинку. Герой задает вопросы, подпускает шпильки, и время от времени горилла встает, подходит к постели и колошматит его. А потом входят еще трое-четверо бандитов и принимаются размазывать его по стенке. Дважды или трижды избитый до потери сознания, герой все же ухитряется вырваться на свободу. После чего о перенесенных им побоях свидетельствует разве что ускоренный темп, в котором он носится с места на место, занимаясь любовью с уступчивыми женщинами и расправляясь со злодеями.
Недавно я упомянул о «крутых» детективах в разговоре с одним очень бывалым и многоопытным человеком. Мой собеседник сказал, что он просто читать не может такую чушь. Я поинтересовался почему. Грустно поглядев на меня, он спросил:
— Вас когда-нибудь избивали? Я имею в виду, по-настоящему.
Я что-то пробормотал о том, что в свое время увлекался боксом, и припомнил парочку особенно тяжких для меня боев…
Мой собеседник покачал головой:
— Я спросил: избивали ли вас по-настоящему?
Мне пришлось признать, что так меня не избивали.
Его избили. Трое гангстеров отделали его всерьез. И хотя организм у него железный, прошло три месяца, прежде чем он смог встречаться с женщинами. Поэтому всякий раз, когда он читает про то, как зверски избитый герой спешит на свидание с зажигательной красоткой, он вздрагивает и отшвыривает книжку.
Но одно можно сказать наверняка. Независимо от типа детективного романа и стиля, в каком он написан, теперь достаточно твердо установлено, что, если сыщик заглянет в темный угол, поднимет предмет, «который я не смог разглядеть», и небрежным жестом положит его в карман, это будет несправедливо по отношению к читателю. Любопытно также отметить, что теперь ключом к разгадке часто является какое-то действие. Иначе говоря, сыщик больше не находит на месте преступления сломанную запонку или изогнутый осколок стекла. Вместо этого один из персонажей делает что-то такое, что оказывается важным ключом к разгадке.
Все это в свою очередь оказывает весьма любопытное воздействие на читательскую психологию. Современный детективный роман должен быть логичным. Его действие, как правило, развивается стремительно. Он производит впечатление достоверности и в общем и целом становится более жизнеподобным. В результате некоторые читатели детективных романов не только начинают безошибочно определять, кто совершил преступление в книге, но и становятся неплохими детективами в реальной жизни.
