Кэролайн Андерсон - Дом ее мечты
– Да. У меня есть радионяня.
Себастьян кивнул. Сидя на стуле у плиты, он вытянул ноги, скрестив их, и, держа в руке бокал вина, смотрел новости.
– Движение на дорогах замерло, – сказал он сухо.
– Не удивительно. Последствие сильного снегопада.
– Во дворе огромные снежные заносы, и ветер не стихает, что не предвещает ничего хорошего.
– Ты расстроен, что застрял здесь с нами, не так ли? – сказала Джорджия в отчаянии. – Мне следовало выехать раньше и больше обращать внимания на прогноз погоды.
Если бы она осталась в пробке, сейчас они с Джошем были бы уже дома.
Себастьян покачал головой:
– Ветер поднялся внезапно, атмосферное давление изменилось, и ты тут ни при чем.
Мягко улыбнувшись, Себастьян разрядил обстановку. Он примирительно подвинул к Джорджии бутылку вина:
– Попробуй. Тебе понравится. Я нашел несколько утиных грудок. Думаю, должно быть вкусно.
Налив немного вина в чистый бокал, заранее приготовленный Себастьяном, Джорджия сделала пару глотков.
– Мм. Чудесно. Мне заняться ужином?
– Я сам.
Она удивленно моргнула.
– Ты готовишь?
– Нет, – ответил он сухо, – у меня есть горничная, и, если у нее выходной, я заказываю что-нибудь из ресторана через дорогу – конечно, готовлю! Я уже несколько лет сам себя обслуживаю.
Себастьян распрямил ноги и встал.
– Итак, тебе жареные утиные грудки в красном вине, с красной смородиной, брокколи с нарезанной соломкой морковью?
– Как в ресторане, – сказала Джорджия, стараясь не засмеяться. Но ей пришлось сдержать свой порыв внезапного веселья.
Себастьян свернул кухонное полотенце и бросил в нее.
– Так да или нет?
– О да, пожалуйста. Только я не уверена, что ты справишься, – добавила она с озорством.
Себастьян закатил глаза.
– Не испытывай судьбу, а то придется довольствоваться фасолью и тостом, – предупредил он и, засучив рукава, стал опустошать холодильник, перекладывая продукты на стол.
– Помочь?
– Да. Ты можешь накрыть на стол. Я разрешаю.
– Как ты великодушен.
– Да. Сделай это должным образом. Посуда в этом шкафу.
Джорджия бросила в Себастьяна полотенце, угодив прямо в грудь. Схватив его, Себастьян улыбнулся. На мгновение обоим показалось, что годы обид и непонимания словно растаяли.
Но когда Себастьян повернулся и взял нож, этот момент исчез.
Было не трудно наблюдать за Себастьяном, пока он готовил.
Джорджия изучала мельчайшие особенности его тела, отмечая все произошедшие за девять лет изменения. Тогда Себастьяну был всего лишь двадцать один год. Теперь он стал старше почти на десять лет – мужчина в расцвете сил.
Не то чтобы его тело сильно изменилось, но теперь под хлопковой рубашкой плечи казались шире, мускулистее, а сам он – немного выше. Безупречно сшитые брюки облегали его изящные бедра, очерчивая упругие мышцы.
Джорджия жадно всматривалась в каждое движение Себастьяна, в то время как он чистил, рубил, резал, приправлял, помешивал, добавлял большую ложку портвейна и соуса с красной смородиной, а затем с математический точностью уложил все на тарелки.
– Voil!
Себастьян поставил тарелки на накрытый стол, и Джорджия улыбнулась:
– Очень мило.
– Хотел тебе угодить. Прошу к столу.
– О! – Тщательно распробовав блюдо, Джорджия похвалила Себастьяна.
Он засмеялся в ответ:
– Видишь? А ты мне не веришь. Никогда не верила.
Джорджия помотала головой:
– Это неправда, я всегда в тебя верила. Я всегда знала, что ты будешь успешен, – и не ошиблась, как видишь.
Себастьян пожал плечами. Был успех, и было счастье, которое все еще ускользало от него. Себастьян по-прежнему занимался поисками своей истинной сути. Эти поиски когда-то стоили ему Джорджи и всего, что с ней связано. Сейчас Себастьян не хотел об этом думать. Он решил сменить тему:
– Джош такой славный. Я не знал, что у тебя есть ребенок.
Джорджия едва не выронила вилку. Внимательно посмотрев на Себастьяна, Джорджия произнесла:
– Откуда тебе знать, если ты, конечно, не следишь за мной?
В глазах Себастьяна читалась улыбка.
– Удар принят, – сказал он, и улыбка тут же испарилась.
– Хотел выразить запоздалые соболезнования в связи с гибелью твоего мужа. Должно быть, это было тяжелым испытанием для тебя.
Тяжелым испытанием? Он даже наполовину не представлял себе, насколько тяжелым.
– Да, – прошептала она.
– Может, поделишься?
Джорджия отложила вилку.
– Сердечный приступ. Муж был на работе, когда мне позвонили и сказали, что он потерял сознание, а потом умер.
Себастьян содрогнулся:
– Сколько лет ему было?
– Тридцать девять. Мы как раз только переехали и оформили кредит на жилье, так что было совсем нелегко.
– А как же страховка? Она не покрыла кредит?
Губы Джорджии искривились в усмешке.
– Муж отказался от нее за три месяца до гибели.
Эта новость потрясла Себастьяна.
– Отказался? Почему?
– Полагаю, из-за денег. Недвижимость не продавалась. Сейчас мне приходится много работать, чтобы погасить оставшийся кредит.
Себастьян провел рукой по волосам:
– О, Джорджи. Вот это испытание, мне жаль.
– Мне тоже, но ничего не поделаешь. Нужно это пережить.
Себастьян нахмурился, медленно покручивая бокал вина в руке.
– А с кем проводит время Джош, пока ты на работе?
– Он остается со мной. Я работаю дома – в основном по ночам.
Себастьян наполнил ее бокал и прислонился к стулу.
– И что ты делаешь?
Джорджия улыбнулась:
– Я виртуальный личный секретарь. Мой босс – понимающий человек, и мы с ним отлично ладим. Но мне действительно нелегко.
– Да, я уверен, нелегко.
Себастьян попытался представить, как бы изменилась его жизнь, если бы у него не было личной помощницы, Тэш. Но она всегда на месте и может связаться с ним в любую минуту.
– Сколько было Джошу, когда это случилось?
– Два месяца.
Себастьян заметно погрустнел:
– Он совсем не помнит отца. – Его голос прозвучал глухо.
– Дэвид так гордился им. Он бы его обожал.
– Ты ведь расскажешь Джошу о нем?
– Конечно, расскажу. У него также есть бабушка и дедушка. Родители Дэвида живут в Кембридже. Не беспокойся, Себастьян, он все узнает о своем отце. Я не позволю ему расти в неведении.
Себастьяну показалось, что напряжение ушло, но сменилось волной печали. Он сам до восемнадцати лет жил во лжи. Гордился ли им его отец? А мать? Смягчался ли ее голос так, как смягчается голос Джорджии, когда она говорит о своем сыне? Бесконечные вопросы и ни одного ответа. Себастьян глубоко вдохнул и вернулся к еде, но на вкус она стала напоминать опилки.
– Эй, все хорошо, – сказала Джорджи, хмурясь – на ее лице отразилось беспокойство. – Жизнь продолжается.
– Вы были счастливы с Дэвидом? – спросил Себастьян, тут же почувствовав, как бешено заколотилось сердце.
Но Джорджия не сразу ответила.
– Он был хорошим человеком, – наконец сказала она. – Мы жили в прекрасном доме, у нас все было хорошо.
«Хорошо? Что она имела в виду?»
– Ты его любила?
Джорджия опустила глаза.
– Не думаю, что тебя это касается, – сказала она тихо, отодвинув тарелку с остатками еды в сторону.
– Я так понимаю, что нет, – резко выпалил Себастьян, не сумев справиться с эмоциями: Джорджия играла в счастливую семью, в то время как он был один!
– Понимай, как хочешь, Себастьян. Как я уже сказала, это не твое дело. Если не возражаешь, я пойду спать.
– А если возражаю?
Джорджия встала, спокойно посмотрев на бывшего возлюбленного.
– Тогда я все равно пойду спать. Спасибо за ужин и за твое гостеприимство, – сказала она вежливо. – До завтра.
Проводив Джорджию напряженным взглядом, Себастьян тихонько выругался, в отчаянии уронив голову на руки. Почему? Почему он вновь не сдержал язык за зубами? Он потянулся за бутылкой вина, когда запись радионяни включилась, и он услышал звук, похожий на выдох, или всхлипывание:
– Почему его это волнует, Джош? Его не касается, была ли я счастлива с другим мужчиной. Сам он в итоге не сделал меня счастливой. Он мог, но ему было все равно.
Себастьян быстро закрыл глаза, затем взял радионяню и поднялся наверх. Он тихонько постучался в дверь и молча передал устройство.
– Спасибо.
– Не за что. А что касается твоей записи, мне не все равно. И никогда не было все равно.
Джорджия поняла, что Себастьян все слышал. Краска залила ее лицо, но она не отвернулась, тем самым вновь бросив ему вызов. Ее голос звучал тихо, чтобы не разбудить ребенка:
– Не настолько, чтобы измениться ради меня, не так ли? Ты даже не пытался понять, почему у тебя не хватает на меня времени.
– Я не мог измениться, – сказал Себастьян, раздраженный и взволнованный, – это было совершенно невозможно.
– Нет, Себастьян, ты мог бы. Ты просто не хотел.
И, сделав шаг назад, она тихо закрыла дверь перед его лицом.
