Владимир Шевченко - В 2017 году
Обзор книги Владимир Шевченко - В 2017 году
Владимир Иванович Шевченко
В 2017 году
Утро делового человека
Игорь проснулся от лёгкого щелчка по носу. Прищурившись, он увидел, как в корпус часов, висевших над кроватью, втягивается мягкая пластмассовая рука, только что разбудившая его. Это была последняя шуточная конструкция, сделанная отцом, одним из диспетчеров центрального института управления погодой по должности, страстным изобретателем и выдумщиком по призванию.
Игорь почесал кончик носа, чуть покрасневший от щелчка столь оригинального будильника, и весело вскочил на ноги. Совершив зарядку, мальчик вприпрыжку помчался на кухню. Ай! Мамы не было. Только на столе перед пультом сверкавшего кафелем и алюминием агрегата лежала её записка — задание машине. Игорь пробежал бумажку: во, вкуснятина! — салат из свежих овощей со сметаной, какао; на обед — любимый суп с клёцками, пожарские котлеты, желе.
За стеклом виднелись морковь, огурцы, кочан капусты: пневматическая доставка работала безотказно! Игорь осторожно пустил агрегат нажатием кнопки и бросил в прорез мамину записку. Умный аппарат заработал: невидимые лучи ощупывали очертания букв на записке-задании, срабатывали реле, красивые ручки вытягивались к ящичкам, захватывали и отмеривали что нужно, специальные ножи быстро резали крутое яйцо на ломтики; вот брызнула струйка сметаны, пролился соус, мерно проплыли на ленте конвейера горсточка муки, щепотка соли… Внутри жужжало… «Завтрак… на одного… через минуту, — бормотал мальчик, поворачивая рычаги, — обед на трёх… к 16.00. Так!.. А на ужин мы закажем любимую папину яичницу!» — осмелел Игорь. И тут же набросал, как выражались папа и мама, «рецепт»: яиц 6 шт.; молока 150,0; сала 50,0; соль 5,0; лук зелёный (порезать!) 2 стрелки, луковиц 2 шт., на 50,0 — порезать кольцами, поджарить. Машина послушно проглотила и эту записку. «К 21.00» — заказал мальчик, переводя стрелку-рычаг на циферблате «Ужин».
Тут в кабинете отца засветился ровным светом экран телевидефона и раздался негромкий голос мамы. Она стояла на палубе знакомого теплохода. Вдали были видны пенные барашки волн, корабль слегка покачивало, сверкало солнце.
— Ну, как? С завтраком справился? Ничего не перепутал? — смеялась мама, и на солнце смеялись её рыжеватые кудри и милый пушок на верхней губе.
— Как? Ты… на Чёрном море?! — удивился Игорь.
— Не дозвонилась к папе — заседает, — озабоченно сказала мама. — Ты ему потом передай: я до завтра в командировку вылетела — инспектировать черноморские плавучие детсады. На «Кахетии» вот своих навестила… Ничего, Нина отлично нянчится с Витей…
Урок в Синераме
Михаил Борисович умел рассказывать очень увлекательно. Приближалось 100-летие Великой Октябрьской социалистической резолюции, и сегодня на географии речь пошла о том, как смелый и простой советский человек сумел изменить лик страны, как люди мира переделывают планету для счастья народов.
Урок проходил в большом круглом зале школьной Синерамы. Затаив дыхание, класс — двадцать мальчиков и девочек — будто парил высоко-высоко над равнинами, реками, морями, горами.
И всё это великолепие жило, переливалось красками, менялось на глазах. Особый приём кино — «лупа времени» — позволял наблюдать, как строились гигантские объекты, как могучие лесные полосы прорезывали бывшие пустыни, как протягивались друг другу навстречу пролёты мостов над безднами горных ущелий, вырастали плотины и дамбы на водных просторах. Грохотали атомные взрывы. Они срезали ненужные холмы, прорывали каналы, создавали новые моря. Обь и Енисей поворачивали вспять, промывали Аральскую впадину, орошали недавние пустыни и спадали в Каспий, переставший высыхать. Новая плотина, огромная, высокая, по которой мчались атомные ширококолейные поезда, загородила Берингов пролив, ликвидировав холодное течение из Ледовитого океана и тем самым заметно улучшив климат всего Дальнего Востока.
Потом земная поверхность как бы таяла, становилась прозрачной, и можно было видеть, что делается в недрах. По дну Каспийского моря ползли подводные танки-нефтезаводы, в глубине вулканов подземные лодки — стальные кроты — прорывали шахты к вечным источникам энергии. За полярным кругом раскинулся подземный город Углеград. Затем исчезла и земля. В мировом пространстве неслись почти со скоростью света фотонные ракеты — величественные межзвёздные корабли, стремящиеся к ближайшей и такой далёкой планетной системе — Альфа Центавра.
Так шагала история. Так далеко продвинулось человечество по пути науки и техники за 100 послеоктябрьских лет. Это казалось невероятным… И Игорь вспомнил 120-летнего прадедушку. Даниила Лукича. С гордостью рассказывал он о беседе с самим Лениным — около 100 лет назад, на III съезде комсомола… А теперь вот оно, будущее, начертанное великим вождём и созданное народами земли.
Игорь очнулся. В зале было светло. Михаил Борисович напомнил, что в ближайшее время класс совершит намеченную по плану экскурсию в Углеград. Все с восторгом встретили это сообщение.
Экскурсия в Углеград
И вот всё так и мелькает в глазах, проносится бешеным вихрем. Скорость «КЭЦ-2017» превышала 15 000 км в час.
Школьники были не одни. В Арктику летело много всякого народу. Рядом с Игорем сидел молодой инженер подземного машиностроения.
— Да, — говорил он, — опаздываю. Самолёты не ходили; даже атомные поезда простаивали из-за снежных заносов. Лишь по радио я беседовал с отцом. Он у меня главный инженер этого замечательного производственного комбината-города.
— Давно пора растопить все эти льды у полюсов! — авторитетно заявил Игорь. — Вот вырасту — буду инженером-растопителем льдов!
Михаил Борисович не успел раскрыть рта — Игоря уже распекал высокий осанистый старик.
— Вам, с высоты ваших 12–14-ти лет, всё кажется пустяками: раз — и сделал! — сверкая весёлыми искрами глаз нарочито сердитым голосом поучал профессор Ян Влашек. — А в природе всё связано, взаимообусловлено. Растопить льды Гренландии, Антарктиды — не хитро. Только вот вода в мировом океане повысит уровень на 20 метров. И тогда многие равнины, долины, острова окажутся затопленными. Вот так-то!
— Зачем же так? — не сдавался Игорь. — Лишнюю воду надо перебросить на Луну, Марс. На Луне воздух создать, на Марсе — настоящие моря, озёра. А то на Луне неудобно нашим всё время в скафандрах работать.
— Да знаете ли вы, молодой человек, что Луну мы для ряда научных работ выбрали как раз за то, что на ней воздуха нет? К примеру, наши земные тучи, туманы, облака, вообще дымка воздуха очень мешают наблюдению небесных тел. А вот Марс… Н-да, Марс…
