Сари Лухтанен - Нимфы
Диди с недоумением смотрела на друга: что-то изменилось в нем. От Самуэля исходила уверенность, какой раньше она не видела.
– Что с тобой? – спросила Диди.
– Ты искала свои корни, а я думал, что все о себе знаю, – признался Самуэль. – Я думал, нам нельзя быть вместе, но на самом деле мое место рядом с тобой. Я из рода Тамми, как и твоя мама. Мое предназначение – защищать тебя.
Самуэль был рад, однако новость ошеломила девушку. Она вовсе не желала, чтобы Самуэль был ее защитником. Любовь Самуэля – именно по этому тосковала. Он же предлагал ей жить под одной крышей как брат и сестра. Словно новое положение вещей выработало у него иммунитет к ее чарам.
– Откуда ты это узнал? – спросила Диди.
В тот же момент Кати распахнула дверь в комнату Диди. Девушка хотела прогнать нимфу, но Самуэль остановил ее.
– Может, будет лучше, если я объясню все сразу для всех, – сказал Самуэль.
Они отправились в кухню, где их ждала Надя. Самуэль опустил сумку на стол. Она была старой и потертой с изображением дуба.
– Почему ты пришел? – произнесла Кати, не подавая виду, что сумка поразила ее. Нимфа видела такую же много лет тому назад. «Янос», – подумала она.
– Чтобы рассказать вам о моей родословной, – ответил Самуэль. – Мне стало ясно, что мое место – здесь.
– Ты что, из рода Тамми? – спросила Кати.
– Я помогу вам бороться против сатиров, – заявил Самуэль.
Надя глянула на Кати. Элина была последней Тамми, с кем они имели дело, и Надя думала, что больше никого не осталось. Она готова была принять Самуэля, если тот говорил правду, и вряд ли сумка могла попасть в чужие руки.
– А штаны на тебе крепко держатся? – спросила Кати, и другие нимфы посмотрели на нее с осуждением. – Наступает период сияния, на следующей неделе я за себя не отвечаю.
Голос Кати звучал угрожающе, но Самуэль продолжал спокойно сидеть на диване.
– Извини, – сказала Диди. – Мне, Кати и Наде нужно кое-что обсудить.
Диди строго посмотрела на Кати, и они вышли.
– Период сияния бросит тебя в объятия Самуэля, хочешь ты этого или нет, – сразу заявила Кати. – Это видно по вашим взглядам уже сейчас.
Надя кивнула, показывая, что была того же мнения, но Диди не собиралась подчиняться запретам. Самуэль был у них, и Диди не хотела отказываться от своих желаний. Она ждала этого так долго. Кроме того, была полностью уверена, что сможет противостоять искушению, словно это было красивое дорогое платье в витрине магазина. Нужно только собрать всю волю в кулак. Или придумать пояс верности. Этого она все же не сказала Кати. Диди верила в свою любовь к Самуэлю. Она бы никогда не смогла причинить ему зла.
– Ты же пыталась уничтожить Самуэля, – прошептала Диди низким голосом. – А теперь ты его защищаешь?
– Самуэль – потомок Тамми, – сказала Кати, и голос ее был так серьезен и строг, что девушка притихла. – Тамми оберегали нас тысячелетиями. Я отплачу им тем, что буду оберегать Самуэля от опасности.
– Кати права, – сказала Надя. – Рядом с нами Самуэль рискует своей жизнью.
– Самуэль остается, и точка, – крикнула Диди. – В легенде это написано.
Девушка вернулась в гостиную, где Самуэль в напряжении ждал ее.
– Ты можешь остаться.
Парень поднялся, и они сделали пару шагов навстречу друг другу, не зная, как действовать. Они обнялись, на душе у обоих было тягостно.
– Теперь я понимаю, почему никак не мог вычеркнуть тебя из своей жизни, – произнес Самуэль и снова сел.
«Ну, скажи же, скажи», – думала Диди. Ее сердце громко стучало. Ей так сильно хотелось услышать слова любви или хотя бы признание, что Джессика для него ничего не значила.
– Я из того же рода, что и мой отец, а также Элина, – начал Самуэль. – Наше соседство в детстве было неслучайным. У рода Тамми есть особая задача, и она заключается в твоей татуировке.
Это было не совсем то, что девушка ожидала услышать, но узнать правду она тоже хотела.
– Почему узел у меня, если он обозначает связь между нимфами и людьми? – спросила Диди. – Надя считает, будто я – спасительница нимф. По мнению Эрика, во время лунного затмения мы должны с ним зачать какого-то нового правителя.
– Узел объясняет, почему тебя отдали на воспитание Тамми, – сказал Самуэль. – Поэтому мы и знакомы с детства.
– Разве между нами не было настоящих чувств? – удивилась Диди. Мысль крутилась в ее голове, а это был ответ, которого она жаждала и боялась одновременно.
– Ты смогла противостоять мне во время полнолуния. Это доказывает, что в глубине души ты знала: нас связывает нечто большее, чем просто желание.
«Просто желание!» – подумала Диди. Если Самуэль мог так говорить, значит, он и не испытывал настоящего желания.
– То есть, минутку, – продолжал парень. – Что ты сказала о тебе и об Эрике?
«А, заинтересовался», – мелькнуло в голове у Диди, и она очаровательно улыбнулась.
Глава 78
По дороге домой Надя могла спокойно подумать. В генетической клинике было много дел, но это только радовало ее. Последнее место работы нравилось ей больше остальных. Лунное затмение было уже близко, и скоро ей придется попрощаться с клиникой. Она задумалась, почему с Еспером так истово спорила о работе. Причина была на самом деле известна ей. Когда-то очень давно мысль о том, что она будет принадлежать только Есперу, доставляла ей огромную радость, но теперь душила ее. С возрастом становишься мудрее, и боли становится больше – таков закон жизни.
Сегодня к ней на прием приходила молодая пара, ожидающая первенца. Их визит был мучительным, хотя она сообщила пациентам хорошие новости. «Признаков генетического заболевания не нашлось, температура и боли могут быть следствием чего-то другого», – сказала она, и пациенты улыбнулись. На их лицах читались облегчение и любовь, а это было лучшей наградой за труд. Но когда Надя взглянула на снимок ультразвукового исследования, что-то взволновало ее. Когда-то давно она наблюдала такие же симптомы, как у этой женщины. Может, раньше она не задумывалась, но теперь поняла, что была права.
Дома Кати яростно тягала гири. Нимфа, видимо, хотела задушить в себе влияние затмения.
– Откуда ты узнала, что нимфа с узлом должна была родиться в Монпелье семнадцать лет назад? – Надя решила задать вопрос напрямую. Может, обливаясь потом, Кати будет легче сказать правду.
– Так сказано было в книге, которую нашел Митчелл, – ответила Кати. – Я не уверена, поверят ли ей сатиры. Тогда наши жизни оказались бы под угрозой.
Надя склонила голову набок. Кати была по-прежнему наивна и, как всегда, манипулировала. Надя больше не собиралась принимать такие объяснения.
– Сегодня ко мне в клинику приходила женщина, страдающая наследственной болезнью. Зародыш и мать могут отвергнуть друг друга. Симптомы точь-в-точь как у Роуз.
Гиря Кати грохнулась на пол. Нимфа выпрямилась.
– Что, Роуз была беременна? – спросила Надя.
– Диди – дочь Роуз.
Надя думала, будто разозлится на Кати, но вместо этого слезы ручьями покатились по ее щекам. Ей стало так жаль Роуз, и сочувствие к Кати переполнило ее. Надю трясло от слез.
Она лежала в ванне. Вытяжка из пассифлоры успокаивала, и Надя пыталась освободиться от мыслей.
– Ты не расскажешь об этом Диди, – предупредила Кати, садясь на край ванны. – Обещай.
– Диди имеет право знать, кто ее мама, – возразила Надя.
Нимфы минуту смотрели друг другу в глаза. В голове у Нади крутился вопрос, которого она боялась, но все же она спросила:
– А кто отец Диди? Ведь не Эрик?
– Я бы не позволила Диди вести игры с Эриком, если бы он был ее отцом, – сказала Кати, склонив голову. – Это же понятно.
– Я не знаю, на что ты способна, – произнесла Надя. – Ты так много от меня скрывала, сочиняла свои сюжеты все это время. Это ты сделала Диди татуировку?
– Нет, конечно, – заверила ее Кати. – Ее сделал один моряк. Диди не должна ничего об этом знать. Пусть она лучше верит в легенду. Она спасет ее.
– Как ты могла врать мне, Фриде и Ане-Клаудии…
– Я спасала вас, – сказала Кати. – Но, конечно, в первую очередь я думала о Роуз.
Кати любила сестру больше всего на свете, – это Надя знала и понимала, но она не могла уяснить, почему Кати не признавала последствий своих поступков. В тот день, когда Кати придумала свой план, их жизнь перевернулась.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что нимфы во всем мире поверили в сочиненную тобой сказку и рисковали из-за нее жизнью?
– Ну и что с того? – Кати была явно удивлена. – Мы же хотели освободиться от сатиров.
Глава 79
Аурелия притаилась под палубой корабля. За тысячи лет она научилась быть невидимой, а жизнь – или, скорее, существование – в тюрьмах и сейфах приучила ее к закрытым пространствам. Свобода не означала для Аурелии, что можно уходить и приходить, когда захочется. Она значила для нее только месть. Маленькие неудобства были для Аурелии сущей безделицей.
