Сари Лухтанен - Нимфы
Диди, недоумевая, посмотрела на Эрика. Конечно, нимфа не могла понять, что Эрик хотел поймать разом двух зайцев. Он оказал бы ей услугу, переманив тем самым на свою сторону. Ему нужно было только дождаться, чтобы девушка приняла решение сама. Давить в этом случае было нельзя.
– Пойдем со мной, и ты сможешь сама сделать выбор, – сказал Эрик Диди. Он смотрел на ее чистые черты лица, и ему вспомнился Леонардо, пишущий портрет женщины с горностаем на руках. А вдруг он тоже сможет нарисовать нимфу и оставить шедевр для будущих поколений.
Диди минуту обдумывала предложение.
– Забери меня после вечерней смены.
Старый зал ресторана, обитый панелями из темного дерева и украшенный хрустальными люстрами, был именно таким местом, где Эрик себя прекрасно чувствовал. Он с одобрением посмотрел на нимфу, рыжие волосы которой волной спускались на плечи, а платье серого, голубиного цвета с розовыми узорами подходило ей как нельзя лучше. Сатир с удовольствием нарядил бы ее в более роскошные ткани и обул в узкие босоножки на высоком каблуке вместо сапог на сплошной подошве, но все это ждало их впереди. Он представлял, как будет знакомить Диди с радостями жизни и наслаждаться положением наставника. Сейчас все же стоило сосредоточиться на ином. Он подставил локоть Диди, и официант проводил их к столику, из-за которого встал Роланд Гюллен.
– Роланд, это Дезире Тассон, – представил ее Эрик.
– Ты прав, она напоминает Терезу в молодости, – не отрывая от девушки взгляда, сказал промышленный директор.
Эрик выдвинул перед Диди стул.
– С Роландом можно говорить обо всем. Он знает о нас. Я был знаком с ним и Терезой, когда они были молодоженами.
Гюллен махнул рукой официанту, который принес бутылку шампанского и разлил всем, не спрашивая возраста девушки. Сначала им поднесли устрицы. Эрик с довольным видом следил за поведением Диди. Она ела и беседовала, в нужный момент смеялась, но не слишком привлекала к себе внимание. Все в ней было естественно и гармонично. Иногда Эрик и Гюллен переглядывались, и сатир понял, что Гюллен готов к выполнению договора. Он ощутил грусть старого человека и сам на минуту замолк, понимая, что их долгая дружба заканчивалась. Судьба всех людей одинакова. «Гюллен таки решил взять от жизни все», – подумал Эрик, ухмыльнувшись, когда Гюллен приказал принести жареную курицу и медовые овощи.
В то время как они ожидали десерта, Эрик почувствовал легкое прикосновение Диди к его рукаву.
– Извините, могу я минутку переговорить с Эриком? – спросила она вежливо у Гюллена, и они встали из-за стола.
Эрик указал Диди на маленький отдельный кабинет, где они могли побыть наедине.
– Ты приняла решение?
– Я пришла, потому что сделала тебе больно. В качестве утешения, – прямо сказала Диди. – Почему я должна согласиться?
– Я читал тебе легенду, – объяснил Эрик. – Мы – единое целое, но все же ты не принадлежишь мне.
Диди бросила на него полный недоумения взгляд. Нимфа думала, что ее воспринимают только как предмет, вещь. Эрик знал: это был рычаг, с помощью которого можно управлять Диди. Ему необходимо было заверить нимфу в ее уникальности.
– Если бы я нуждался в обычной нимфе, меня бы здесь не было, – продолжал Эрик. – Но мне нужна именно ты, потому что никто, подобный тебе, еще не родился на земле. Ты должна поверить в легенду.
– Как верит в нее Надя, так?
– Версия нимф – это просто сказка, которая тешит их, но не думай, что в этом вся суть.
Эрик больше не мог сдерживаться. Наклонившись, он мягко поцеловал Диди в губы. Он почувствовал, что Диди хотела отпрянуть, но потом поддалась поцелую и даже как будто ответила на него. Диди посмотрела на него с удивлением.
– Если я соглашусь, оставишь ли ты Кати и Надю в покое?
– Обещаю, если ты поможешь мне сдержать данное Роланду слово, – ответил Эрик. – Ты все же должна понять одну вещь. Сатиры гонятся и за мной тоже. Я ставлю свою жизнь под угрозу, потому что готов помогать тебе. Потому после этого мне на некоторое время нужно будет исчезнуть.
Нимфа и сатир минуту смотрели друг на друга.
– Хорошо, – сказала Диди. – Не приходи больше в зал.
Эрик хотел заметить, что нимфы не указывают сатирам, но, возможно, сейчас это к лучшему. Гюллен был дорог ему, и прощание могло стать тягостным. Кроме того, он почуял, что Митчелл и Лукас где-то рядом. Нужно заставить ситуацию играть в его пользу: пусть думают, будто он отправился с ними по собственному желанию.
Эрик кивнул:
– Я глубоко сожалею о том, что случилось на вилле. И все же, нужно признать, в этом есть и твоя вина. Ты так двигалась, так пахла… Нет на свете сатира, который смог бы удержаться.
Эрик коснулся щеки Диди. Потом удалился, не оглядываясь.
Сатир вышел на улицу и подождал несколько секунд. Вдруг за его спиной возник Митчелл, словно был тенью. Обернувшись, Эрик посмотрел на своего бывшего лакея, не скрывая презрения.
– Теперь я хочу отправиться в Цюрих, – сказал Эрик.
Глава 75
Диди стояла в большой спальне Роланда Гюллена и удивлялась, как она здесь оказалась. Ей не требовалась пища именно сейчас, и она представить себе не могла, что когда-нибудь будет вместе с таким стариком. Только если сама состарится! Ее кожа покрылась мурашками от одной только мысли.
Гюллен, видимо, угадал, о чем она думала, поэтому подошел к ней и проводил к краю кровати.
– Сядь рядом со мной, – произнес он, беря ее руку. Прикосновение было сухим и теплым, кожа казалась одновременно гладкой и морщинистой, тонкой и хрупкой. – Что ты чувствуешь?
Отогнав страх, Диди сосредоточилась. Это она умела. Она позволила мыслям и ощущениям Гюллена пройти сквозь ее пальцы и через минуту увидела… Диди вздрогнула.
– Как вы можете совсем не плакать?
– В свое время я плакал много. – Гюллен улыбнулся своим воспоминаниям. – Я и Тереза были женаты сорок лет. Мы по-настоящему любили друг друга и в печали, и в радости, мы клялись друг другу, что покинем этот свет вместе… Тереза никогда не умела держать своих обещаний. Тоска гораздо хуже смерти.
– Почему умерла ваша жена? – спросила Диди.
– Рак.
Диди подняла руку к глазам старого мужчины и заглянула в них. Она увидела долгую жизнь, большие радости и горькие разочарования. Самым сильным чувством в нем все же была грусть и усталость. Ничто больше не интересовало Гюллена. Мир не мог предложить ему ничего нового. Только вот это последнее приключение.
– Эрик сказал, что ты с сочувствием относишься к людям, – сказал Гюллен. – Поможешь старому человеку? Пришло время отправиться к Терезе.
Через полчаса Диди встала с постели и не спеша оделась. Она подумала, что больше никогда не наденет эту одежду. Девушка не то чтобы хотела забыть, просто не желала вспоминать об этом. Диди вернулась к Гюллену, натянула на него одеяло и прикрыла уже остекленевшие глаза.
– Всем что-то от меня нужно, – сказала Диди Роланду, который, кажется, слушал ее внимательно, как никто другой из живых. – Не только вам и Эрику.
Когда Диди произнесла слова вслух, она поняла – это неправда. Мысль озарила ее.
– Постойте. Есть один человек, кто желает только того, что хочется мне самой. И только к нему я не смею приблизиться. Проблема, кажется, неразрешима. Как вы думаете, Роланд?
Глава 76
Зал был очень хорошо знаком Эрику, но он никогда бы ему не надоел. Его роскошь и пафос говорили о могуществе денег. Посередине стоял огромный старый стол из дерева, его окружали массивные стулья, обтянутые кожей. Первым занял свое место Габриэль Корда, который, как и следовало, сидел во главе стола. Потом по очереди садились остальные сатиры. Эрик все же остался стоять. Он с нетерпением ждал того дня, когда сам мог бы занять главное место. Место, которое изначально принадлежало ему. Сейчас он не собирался унижаться до того, чтобы его допрашивали. Он выглядел спокойным, чего нельзя было сказать о Митчелле в его слишком блестящем костюме и слишком изысканном галстуке.
– Можешь начинать, – предложил Корда Эрику, выглядевшему так, будто только что провел вечер за игрой в баккара, и, расслабившись, расстегнул пуговицы на воротничке крахмальной рубашки, сшитой его личным портным. Эрик знал, что красивое поведение и внешний лоск были только маской. Корда – настоящий игрок.
– Я преследую нимфу, – коротко ответил Эрик.
– Это все? Ты не хочешь оправдать себя? В разговорах о тебе упоминают ересь.
Эрик отметил, как сидящие за столом кивнули. Ему нужно было обернуть все в свою пользу. Он засмеялся:
– Разве я нарушил закон? Скажите об этом прямо, а не сплетничайте у меня за спиной.
Другие сатиры стали страстно возражать, но Габриэль Корда, требуя тишины, поднял руку. В один миг все умолкли.
– Извини, правильно ли я расслышал? – Корда почти шипел. – Это мы сплетничаем у тебя за спиной?
– Союз сатиров трещит по швам – впервые за тысячелетия, – сказал Эрик. – Глупо полагать, будто нимфы этого не заметили. Они хотят нарушить границы, они бегут из племени. Кто в этом виноват?
