Креольская принцесса - Уайт Бет

Новый Орлеан

Июнь 1779 года

Рафаэль дважды ездил в Мобил, сначала в марте, а потом в апреле. Каждый раз он возвращался и сообщал, что Дейзи держится молодцом. Ей даже удалось отвоевать немного свободы для себя. Она снова начала преподавать в школе, регулярно посещала семью Лиз в Спринг-Хилл, так как дом в Бэй-Минетт они бросили, ведь Антуан все еще сидел за решеткой в форте Шарлотт. Также она сообщила, что Люк-Антуан сильно вырос за это время.

Более важной, по мнению Гальвеса, была информация о том, что британцы укрепляют оборону и собирают пехоту в Пенсаколе, а также в фортах Манчак и Натчез на реке Миссисипи. Силы британцев в Мобиле, однако, были сильно ослаблены. Дейзи слышала, как ее отец высказывал опасение, что американцы могут атаковать вниз по течению реки из долины реки Огайо. Она также подтвердила информацию из других источников о том, что британская стратегия подразумевала упреждающий удар к югу от Детройта и вверх по реке Миссисипи со стороны Пенсаколы и Ямайки с целью взять североамериканские колонии в клещи.

Взяв эту информацию на вооружение, Гальвес готовился к вступлению Испании в войну. Он был уверен, что ждать этого осталось недолго. В апреле государственный секретарь Флоридабланка предъявил Великобритании ультиматум: последняя должна была признать независимость Соединенных Штатов Америки и вернуть Гибралтар и Минорку Испании. В противном случае британцам придется столкнуться с последствиями союза Испании с Францией. В мае Британия отвергла ультиматум.

В начале июня, понимая, что до объявления войны остались считаные недели, Гальвес собрал всех своих подчиненных, включая Рафаэля, что его сильно удивило. Он приехал в Кабильдо заранее и столкнулся там со своим отцом, который разговаривал с начальником штаба генерал-майором Гироном.

Отец сдержанно поклонился сыну.

– Доброе утро, Рафаэль. У меня сейчас нет времени, потому что у меня встреча с губернатором. Возможно, позже…

– Отец, губернатор Гальвес хочет видеть и меня тоже.

– Что? Я не понимаю. Это собрание офицеров. – Гирон хлопнул Рафаэля по плечу. – Настало время тебе выйти из тени. Расскажи отцу, чем ты занимался последние три года.

Рафаэль не знал, с чего начать, но в этот момент появился Гальвес в сопровождении двух офицеров и собрание началось.

Гальвес стоял возле своего стола, высокий, властный и очень молодой для человека с такими серьезными полномочиями.

– Господа, очень скоро я должен получить официальное подтверждение того, что Испания объявила войну Англии. Как только это случится, я собираюсь начать атаку. Войска уже высадились в Гаване и скоро будут здесь. Мы должны быть готовы прокормить их. Мы с Гироном решили послать молодого Риппарду в Беар, что в Техасе, с распоряжением пригнать сюда две тысячи коров.

Рафаэлю не в первый раз за последние три года поручали странные задания. Это было немного не по его части, так как он лучше разбирался в кораблях, чем в крупном рогатом скоте, но он не решился спорить с Гальвесом.

– Да, сэр.

По всей видимости, его отца это не пугало.

– Гальвес, я люблю сына, но ты даешь задание гражданскому лицу?

В глазах Гальвеса загорелись озорные искорки.

– Пришло время, полковник Гонсалес, вам узнать, что ваш сын не просто гражданское лицо. Он безропотно служит родине без слова благодарности с тех пор, как вернулся из академии. Теперь я официально повышаю его до звания лейтенанта моего штаба.

– Сэр? Я не понимаю. – Бедный отец растерялся, как, собственно, и Рафаэль. – Вы хотите сказать, что Рафаэль выполнял какие-то тайные задания, где-то шляясь по приказу этого ирландского ростовщика Поллока?

– Я хочу сказать, что львиная доля того, что мы знаем о стратегии и передвижениях британских войск, была получена благодаря отваге, находчивости и уму вашего сына. Его работа – прекрасный результат хорошего воспитания и образования. Я вас поздравляю.

Рафаэль посмотрел на отца и увидел в его глазах какое-то непонятное выражение. Это было очень похоже на гордость. Полковник медленно встал и отдал честь.

Рафаэль вскочил на ноги, тоже отдал честь и повернулся к Гальвесу:

– Сэр, когда я отбываю?

– Будь готов к завтрашнему рассвету. Время на вес золота. – Гальвес протянул ему запечатанный конверт. – Это передашь командиру в Беаре. Если он спросит об оплате, скажи, что Наварро из Гаваны организует это для него позже. Да, и зайди на склад за формой.

Рафаэль кивнул, отдал Гальвесу честь и покинул кабинет. Мысли в голове путались. У него осталось меньше суток на подготовку. И он снова целых два месяца не будет видеть Лиз.

Поллоку это новое задание тоже не понравится. Ирландец привык полагаться на Рафаэля, который занимался ежедневными делами, когда был в Новом Орлеане. Рафаэль также периодически совершал прибыльные вояжи на его кораблях по портам Мексиканского залива.

Так как Рафаэль из шпиона превратился в кадрового военного, он больше не подчинялся напрямую американскому агенту. Но, как друг, он должен был ему все объяснить. Подумав об этом, испанец отправился на Шартр-стрит. Он надеялся застать Поллока дома, чтобы начать выполнять новое задание с чистой совестью. Потом следовало отправляться домой собирать вещи.

Лиз должна будет понять, что у него теперь новые обязанности в звании лейтенанта. Ему надо думать о себе как об офицере испанской армии.

Он гадал, понравится ли ей быть женой военного. Эта мысль показалась ему забавной. В ней так неожиданно сочетались острый интеллект, нежность и капризы. Рафаэлю не терпелось рассказать ей о том выражении, которое он заметил на лице отца, когда тот узнал правду. Вот уж они посмеются над этим.

Он ускорил шаг. Ему будет не хватать Лиз, но два месяца пролетят быстро.

Лиз стояла в центре своей красивой спальни. Она могла пройтись по ней, притронуться к дорогим вещам и украшениям, которые отделяли ее от семьи сильнее, чем расстояние между Новым Орлеаном и Мобилом. Иногда роскошь и великолепие ее жизни, ощущение того, что она является частью чего-то великого, что может изменить мир, притупляли желание поцеловать влажную щечку Реми или погладить по головке Дженни. Но шесть прекрасных платьев в шкафу красного дерева не могли затмить содержание письма, лежавшего на столе возле окна.

Ей надо было что-то делать с этим. Но только что?

Она подошла к столу и посмотрела на письмо так, словно это была водяная змея, которые иногда забирались под крыльцо их дома в Бэй-Минетт. Ядовитое. Злое. Рафаэль однажды назвал Изабель Дюссой дьяволицей, и в этом он не сильно ошибся.

Лиз знала, что опасно оставлять Люк-Антуана на попечении этой женщины, но в то время у нее не было других вариантов. Теперь… теперь она была далеко, но у нее появились могущественные союзники, на ее стороне был Господь, который уже много сделал для нее. Она медленно протянула руку к письму, понимая, как чувствовал себя Моисей, когда Бог приказал ему взять змея за хвост.

Она закрыла глаза и еще раз отчаянно помолилась, потом спустилась в гостиную, где София и донья Евангелина пили чай, пока она ходила в свою комнату, чтобы прочитать письмо. Ей нужно было отыскать Рафаэля, потому что без помощи губернатора здесь было не обойтись, а Рафаэлю Гальвес всегда был рад. Ее общение с окружением губернатора сократилось до редких встреч с мадам Гальвес. Но именно потому что она никогда не злоупотребляла знакомством, губернатор должен был принять ее, если она попросит.

Лиз остановилась перед лестницей, чувствуя, как стучит сердце. Рафаэль был здесь. Она узнала бы его голос из тысячи. Он доносился из гостиной, потому Лиз поспешила к двери, но резко остановилась перед ней. Лиз почувствовала неуверенность, поняв, что он разговаривает с матерью и сестрой. Он никогда прежде не бывал дома днем. Должно быть, что-то случилось.

Будто почувствовав ее присутствие, он обернулся и радостно ей улыбнулся. У него на щеках появились симпатичные ямочки. Он совсем не казался обеспокоенным.