Креольская принцесса - Уайт Бет

Сначала она не заметила Люк-Антуана, но ее внимание привлекла куча одежды, лежавшая поодаль. Присмотревшись, она поняла, что это был маленький брат Лиз, сидевший на пне с железным ведром у ног, готовый затушить любую искру, от которой может сгореть дом. Она подошла к нему и положила руку на плечо.

Подняв на девушку взгляд, он поморщился, но потом сразу же улыбнулся, вспомнив, что она больше не была его учительницей. Он бросил ручку ведра, вскочил на ноги и обнял Дейзи покрытыми сажей руками.

– Дейзи! То есть мисс Редмонд!

Уронив сверток Жюстин, Дейзи прижала к себе малыша. От него пахло, как от козла, и он пачкал ее платье, но она все равно не отпускала его целую минуту. Что-то подозрительно похожее на слезы покатилось по его грязному лицу, но когда он отстранился, то тут же провел по лицу рукавом, чтобы стереть их.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он. – Эй, Каин, смотри, кто пришел.

– Я проведывала твою маму, – ответила Дейзи, показав на сверток на полу, – и она передает тебе новую рубашку. Она решила, что ты уже вырос из старой.

– Он растет как на дрожжах, скоро всех нас съест, – заметил Каин, повернувшись к Дейзи и ухмыльнувшись. Бросив молот на землю, он продолжил: – Моя мама не успевает его кормить. – Он обернулся и нахмурился. – Люк, уступи место мисс Дейзи, а я схожу на кухню и принесу нам попить.

– Каин, не надо… – Но он уже ушел. Люк-Антуан протер пень тряпкой, после чего Дейзи осторожно села на него. – Спасибо, – поблагодарила она мальчика, улыбнувшись. – Твоя мама хочет знать, почему ты в последнее время не проведываешь ее. Она скучает.

Люк-Антуан помял тряпку:

– Я был занят.

– В выходной день?

– Да. – Он пожевал губами, отвернулся, а потом выпалил: – Я ходил к папá.

– В форт? Как ты туда пробрался?

Она бы знала, если бы кого-нибудь впустили снаружи.

– Ты ни единому духу не расскажешь, правда?

– Ни одной душе. – Она покачала головой. – Я не расскажу об этом ни одной душе.

Мальчик казался немного напуганным, но вместе с тем гордым.

– Возле южной стены есть место, где рассыпается кладка. По ней легко перебраться через стену, это место скрыто лозами винограда и зарослями сумаха. Часовые знают, что там много змей, потому стараются в том месте не появляться. Надо лишь дождаться, пока они уснут. Есть еще одно такое место со стороны реки.

Дейзи была поражена. Знал ли ее отец об этих двух участках стены, которые находились в таком плачевном состоянии, что можно было забраться в форт незамеченным?

– О боже, Люк-Антуан, какой ты… находчивый. Но знаешь, это немудро. Я не донесу на тебя, но что будет, если тебя заметит часовой? Ты попадешь в беду. Или даже хуже – из-за тебя может пострадать папá.

– Я об этом не подумал. Я буду осторожнее.

Про себя она отметила, что он не пообещал больше не ходить в форт.

– Я пригляжу за ним. Тебе не о чем беспокоиться.

Он покачал головой:

– Маман волнуется, что он там пьет. Ты говорила ей, что он ни капли не выпил с тех пор, как его посадили под замок?

Дейзи улыбнулась:

– Да. Я думаю, во всем нужно находить положительные стороны.

– Да. Как тогда, когда мадам увидела, что я ем печенье со Скарлет и Каином. Я тогда получил работу.

– Ты должен ходить в школу. У тебя хромает грамматика.

– Кузнецам не нужна грамматика. Они должны быть умными и сильными. И находчивыми.

– Если бы ты учил математику, стал бы еще лучшим кузнецом.

Казалось, это замечание немного поколебало уверенность мальчика.

– Возможно. Но я займусь ей, когда Каин обучит меня всему, что знает.

Дейзи вздохнула:

– Хорошо. А теперь расскажи мне о всех местах, где стена форта в плохом состоянии. – Она ухмыльнулась. – Возможно, мне однажды самой придется пробираться таким способом.

18

Новый Орлеан

Февраль 1779 года

Рождество прошло в доме Гонсалесов в волнении, с вручением подарков, с танцами и песнями. Погода в основном была дождливой и теплой, но иногда налетал холодный ветер и замораживал лужи, и тогда поход на рынок превращался в опасное приключение.

Лиз радовалась бы празднику, если бы не ощущала неловкости из-за того, что все, казалось, ждали, когда же Рафаэль официально сделает ей предложение. У них с Рафаэлем установились непростые дружеские отношения. Иногда она замечала в его глазах странное выражение, но как только она пыталась прощупать почву, он отшучивался. Избегая темы помолвки, они работали над письмом к Дейзи. Первое письмо он доставил без происшествий и привез ответ, который так порадовал губернатора, что они тут же начали работать над новым посланием.

Большую часть времени Рафаэль занимался работой, постоянно посещая контору Оливера Поллока или порт. Ему приходилось много спорить, пить пиво и осматривать товары. У Рафаэля хорошо получалось работать как торговцем, так и шпионом. Ему явно нравились умственные и физические нагрузки, связанные с его обязанностями. Обычно он возвращался домой поздно ночью, когда вся семья уже спала, вставал, как только начинали кукарекать петухи на рынке, и уходил – так повторялось изо дня в день.

Однажды вечером в середине февраля Лиз, Софию и старших Гонсалесов пригласили на бал в честь Марди гра в дом коллеги Рафаэля, Оливера Поллока, на Шартр-стрит. Карета остановилась, дверь распахнулась, и, когда Лиз вышла наружу, она обнаружила, что Рафаэль ждет ее, чтобы сопроводить к шикарному входу в здание. Она взяла его за руку и вопросительно посмотрела на спутника.

– Вы выглядите уставшим. Или больным. Что случилось?

Рафаэль одарил ее широкой улыбкой.

– Разве вас не учили, что спрашивать о покрасневших глазах и землистом цвете лица – не самый удачный способ завести разговор, мисс Ланье?

Лиз улыбнулась.

– Это правда, но у меня теперь совсем нет времени, чтобы поговорить с вами. Если я хочу что-то узнать, я должна сильно постараться.

Рафаэль окинул взглядом гостей, толпившихся впереди.

– Мне очень жаль, если вам кажется, что вами пренебрегают.

– Мною не пренебрегают, – раздраженно возразила она, – но есть вещи, о которых мы должны поговорить. Есть определенные ожидания, не мои, конечно, но ваша сестра постоянно спрашивает меня…

Она замолчала, жалея, что начала этот разговор. Это было унизительно. Она начала понемногу понимать, через что прошла Изабель Дюссой с ее отцом. Только тогда в дело была замешана красивая женщина, которая украла сердце жениха. Насколько было известно Лиз, у Рафаэля не было интрижек на стороне.

Но что она могла знать о том, что он делает днем и ночью? Он был умным, отважным и добрым. Так, по крайней мере, ей всегда казалось. Но они виделись столь редко, что ей начало казаться, что она сама придумала этот образ.

– Она спрашивает тебя… – осторожно начал Рафаэль.

– Забудь. Это неважно. – Она одарила его кокетливой улыбкой, которой научилась у Софии. – Мы здесь, чтобы хорошо провести время и узнать все самые свежие сплетни. Когда зайдем, познакомь меня с людьми, у которых мы должны выведать информацию.

Они вошли в роскошный холл и остановились, ожидая своей очереди поздороваться с хозяевами. Рафаэль покосился на спутницу. По его глазам Лиз не могла понять, о чем он думает.

– Никогда не говори, что ты для меня неважна, – наконец прошептал он. – Я знаю, что тебе было… сложно. Моя сестра, должно быть, постоянно досаждает тебе расспросами, когда мы объявим о помолвке, но ей придется набраться терпения. Французский флот под командованием графа де Эстена [43] прямо сейчас собирает силы в Вест-Индии. Грядут события, которые изменят привычный нам мир. Это не позволяет мне произнести те слова, которые я хотел бы сказать. Но я должен сказать… – Он внезапно ухмыльнулся, и Лиз увидела старого Рафаэля, которого так хорошо помнила. – Я рад, что тебе не все равно. Нет ничего хуже ситуации, когда ты надолго уезжаешь, а возвратившись, узнаешь, что никто не заметил твоего отсутствия.