Эль Кеннеди - Сделка
На полпути к машине я слышу, как Ханна зовет меня.
У меня сжимается сердце. Я оборачиваюсь и вижу, как она бежит по дорожке. Она все еще в ПЖ – в клетчатых брючках и черной майке с желтыми нотами на груди.
Искушение пойти дальше велико, но вид ее голых рук и покрасневших от холода щек выводит меня из себя сильнее, чем наша ссора.
– Боже, Ханна, – говорю я, когда она добегает до меня, – ты простудишься.
– Все это миф, – бормочет она. – От холодной погоды не простужаются.
Однако она дрожит и, чтобы согреться, обхватывает себя руками, и принимается тереть предплечья. Я быстро расстегиваю куртку и, скрежеща зубами, накидываю ей на плечи.
– Вот.
– Спасибо. – Судя по выражению на ее лице, она встревожена не меньше, чем я. – Гаррет, что с тобой такое? Ты сбежал в самый разгар серьезного обсуждения!
– Нам нечего было обсуждать.
– Чушь. – Она сердито мотает головой. – Ты даже не дал мне ответить!
– Дал, – ровным голосом возражаю я. – И ты очень много сказала, поверь мне.
– Я плохо помню, что именно я говорила. А знаешь почему? Потому что ты застал меня врасплох и даже не дал времени подумать.
– А о чем думать? Ты либо влюблена в меня, либо нет.
Ханна возмущенно фыркает.
– Ты опять ведешь себя нечестно. Ты ни с того ни с сего решил, что готов для отношений и что мы должны быть вместе, но это не значит, что я должна визжать от радости, как девочка из «сестринского» общества. У тебя наверняка было время все обдумать, разложить по полочкам, но мне на это времени ты не дал. Ты просто ворвался ко мне, обвинил меня и убежал.
Меня охватывают угрызения совести. Она права. Я и вправду пришел к ней, абсолютно точно зная, чего я хочу от нее.
– Извини, что не рассказала тебе о свидании с Джастином, – тихо говорит она. – Но я не собираюсь извиняться за то, что мне нужно больше пяти секунд, чтобы обдумать возможность иметь с тобой отношения.
Мое дыхание образует белые облачка, которые тут же уносит ветер.
– Извини, что убежал, – уже примирительно говорю я. – Но я не собираюсь извиняться за то, что хочу быть с тобой.
Взгляд ее красивейших зеленых глаз устремлен на мое лицо.
– Ты все еще хочешь этого?
Я киваю. Потом сглатываю.
– А ты?
– Это от многого зависит. – Она склоняет голову набок. – Мы больше ни с кем не будем встречаться?
– Естественно, дьявол тебя раздери, – без колебаний отвечаю я. Мысль о том, что она будет еще с кем-то, для меня как нож в сердце.
– Ты нормально отнесешься, если мы не станем спешить? – Ханна ежится. – Потому что впереди конкурс, и каникулы, и твои игры… мы будем заняты, и я не могу обещать, что смогу постоянно видеться с тобой.
– Будем видеться, когда получится, – отвечаю я.
Меня удивляет, как спокойно я разговариваю, как хорошо владею собой, хотя внутри у меня порхают бабочки, а внутренний голос громко вопит: «Ура!». Надо же, я собираюсь осложнить свою жизнь отношениями с девушкой, но почему-то мне от этого радостно.
– Тогда отлично. – Ханна улыбается мне. – Давай придадим нашим отношениям официальный статус.
На мое счастье, наползает туча.
– А что насчет Джастина?
– А что насчет него?
– Ты сказала ему, что пойдешь с ним на свидание, – цежу я.
– Вообще-то я отменила свидание до того, как вышла сюда.
Бабочки снова принимаются хлопать крылышками.
– Точно? – Девушка кивает. – Значит, он тебе больше не нужен?
Ее глаза лукаво блестят.
– Мне нужен ты, Гаррет. Только ты.
Моя тревога мгновенно уступает место неподдельному ликованию, которое проявляется в широченной улыбке.
– Вот это уж точно.
Закатив глаза, она прижимается ко мне.
– А теперь давай зайдем внутрь, а? Иначе я отморожу попку. А еще мне нужно, чтобы мой флаффер согрел меня.
Я прищуриваюсь.
– Прошу прощения?
Она с невинным видом хлопает глазами.
– Ой, извини. Разве я сказала «флаффер»? – Она так и сияет, лучезарно улыбаясь. – Я имела в виду: мой парень.
Слаще слов я в жизни не слышал.
Глава 33
Жизнь прекрасна.
Жизнь удивительно, неповторимо, до жути прекрасна.
Те две недели, что мы уже встречаемся с Гарретом, были наполнены смехом, объятиями и страстным сексом, и все это перемежалось обыденными событиями, к примеру, лекциями и учебой, репетициями и хоккейными матчами. Сложившиеся у нас отношения застали меня врасплох, и хотя Элли продолжает подшучивать над моим резким поворотом на сто восемьдесят градусов, я не сожалею о своем решении и вижу, к чему все это идет. В общем, до поры, до времени было хорошо.
Но, видите ли, жизнь странная штука.
Когда все настолько хорошо, неизбежно случается что-то плохое.
– Я понимаю, что для вас это большое неудобство, – говорит Фиона, мой консультант по сценическому искусству. – Но, боюсь, я ничего не могу поделать, только посоветовать напрямую поговорить с Мэри-Джейн и…
– Ни за что, – обрываю я ее, судорожно сжимая пальцами подлокотники кресла. Я смотрю на красивую блондинку, сидящую за столом напротив меня, и пытаюсь понять, как она может называть катастрофу, равную взрыву атомной бомбы, «неудобством».
И при этом она еще хочет, чтобы я говорила с Мэри-Джейн!
К черту. Все.
Потому что какого дьявола мне разговаривать с тупой, безмозглой сукой, которая только что лишила меня хоть какой-то возможности победить в конкурсе?
Я еще не оправилась от того, что Фиона мне рассказала. Мэри-Джейн и Кэсс выгнали меня из дуэта. Они получили разрешение на то, чтобы Кэсс пел соло.
Проклятье.
Однако в глубине души я не удивлена. Гаррет предупреждал, что может случиться нечто вроде этого. Я беспокоилась. Но я просто не могла предположить, что Кэсс учудит такое за четыре недели до конкурса.
И что моему консультанту все это будет абсолютно до лампочки.
Я скреплю зубами.
– Я не буду разговаривать с Мэри-Джейн. Совершенно очевидно, что она уже все решила.
Вернее, за нее все решил Кэсс, когда уломал поговорить с консультантами и навешать им лапшу на уши о том, как ее произведение страдает от того, что его поют дуэтом, и что она снимет его с конкурса, если исполнение не будет сольным. Кэсс, естественно, поспешил отметить, что недопустимо разбрасываться столь выдающимися произведениями, и великодушно предложил, чтобы песню спела я. На что Мэри-Джейн возразила, сказав, что песня будет лучше звучать в мужском исполнении.
Что тебе пусто было, Эм-Джи.
– И что мне теперь делать? – напряженно спрашиваю я. – У меня нет времени, чтобы разучивать новую песню и работать с новым автором.
– Вы правы, нет, – соглашается Фиона.
Обычно я высоко ценю ее деловой подход, но сегодня мне хочется хорошенько врезать ей.
– Учитывая сложившиеся обстоятельства, мы с консультантом Кэсса договорились ради вас отойти от правил. Вам не придется объединяться со студентом композиторского отделения. Мы сошлись на том – и руководство факультета поддержало нас, – что вы споете одно из своих собственных сочинений. Я знаю, Ханна, что у вас в репертуаре есть много оригинальных произведений. По сути, я считаю, что вам выпал уникальный шанс показать на конкурсе не только свой голос, но и талант песенника. – Она делает паузу. – Однако участвовать вы будете только в конкурсе исполнителей, так как вы не специализируетесь на сочинении.
У меня в мозгу, будто на карусели, кружатся всякие мысли. Да, у меня есть несколько песен, но ни одна из них еще не доработана настолько, чтобы с ней можно было выступать.
– Почему Кэсса не наказали за это? – сухо спрашиваю я.
– Послушайте, я не могу утверждать, что одобряю Кэсса и Мэри-Джейн, но, к сожалению, это издержки работы дуэтов. – Фиона вздыхает. – Каждый год как минимум один дуэт распадается перед самым конкурсом. Вы помните Джоанну Максвелл? Она закончила в прошлом году.
Сестра Бо.
Я киваю.
– Ну вот, партнер по дуэту подвел ее, отказавшись выступать за три дня до конкурса выпускного курса, – говорит Фиона.
Я изумлена до глубины души.
– В самом деле?
– Да. Признаюсь, все три дня у нас здесь творился самый настоящий кошмар.
Я приободряюсь, правда, ненадолго, когда вспоминаю, что Джоанна не только получила премию, но и обратила на себя внимание агента, который потом пригласил ее на прослушивание в Нью-Йорк.
– Ханна, вам не нужен Кэссиди Донован. – В твердом голосе Фионы звучит непоколебимая уверенность. – Вы великолепны как сольный исполнитель. Именно в этом ваша сила. – Она устремляет на меня многозначительный взгляд. – Насколько я помню, именно это я и советовала вам в начале года.
Я краснею от острого чувства вины. Да. Этого нельзя отрицать. Она действительно сказала мне, что наш проект вызывает у нее озабоченность, но я позволила Кэссу убедить себя в том, что вместе мы – сила.
– У вас есть все необходимое, чтобы подготовиться, – добавляет она. – Мы составим расписание так, чтобы у вас был доступ в репетиционную всегда, когда пожелаете, а если потребуется аккомпанемент, вам с удовольствием помогут студенты оркестрового отделения. Как вы думаете, что еще вам может понадобиться? – Ее губы трогает улыбка. – Поверьте мне, консультант Кэсса тоже не в восторге от всего этого, так что не стесняйтесь, говорите, я постараюсь сделать для вас все возможное.
