Анна Рэндол - Принцесса-грешница
Никогда не позволил бы Джулиане услышать все, что она услышала.
Не видел бы лицо Джулианы, когда она узнала правду.
Но ведь он никогда не был таким умным. И он, черт возьми, никогда прежде не влюблялся.
Под окном Джулианы Соммет выставил охрану. Дьявол, а не человек.
Поэтому Йену пришлось развернуться и искать другое открытое окно.
Окно оказалось открытым в комнате у Грегори, и Йен, подождав, пока пройдет лакей, забрался туда.
– Я подозревал, что вы можете вернуться, сэр. – Кентербери поднялся с кресла, стоявшего у камина, где он сидел и чинил чулки, и протянул Йену тарелку с хлебом и сыром.
– Это ты оставил для меня окно открытым, да?
– На тот случай, если вы решите воспользоваться им, сэр.
– Мудрее было бы закрыть его на задвижку.
– Я подумал, что, может быть, сегодня ночью вам не нужны лишние проблемы, сэр.
– Закрытое окно – не проблема.
– Как скажете, сэр.
Грегори все еще спал, и Кентербери был в комнате один. Компанию ему составляли чулки, нуждавшиеся в ремонте, и незаконченная шляпка.
– А где же справедливая и беспристрастная Юстейс? А, Кентербери?
– Одиннадцать часов, сэр. Я сказал, что присмотрю за принцем Грегори, пока она спит.
– Внимательный ты, как всегда. А я надеялся попросить ее перевязать мне плечо.
– А что у вас с плечом? – нахмурился Кентербери.
– Сквозь него прошла пуля.
– О Господи. – Кентербери плюхнулся назад в кресло. – Насколько это серьезно, сэр?
– Ничего смертельного. Пуля всего лишь оцарапала кожу на внешней стороне плеча. Мне самому не совсем удобно бинтовать в таком месте.
– Я помогу вам, сэр, – встал со своего места Кентербери.
– Ты будешь лежать у моих ног без сознания раньше, чем я сниму рубашку.
– Нет, сэр, – насупился Кентербери и взял сумку, стоявшую у кровати Грегори. – Я уверен, что у принцессы Юстейс есть перевязочный материал. – Он вынул из сумки несколько аккуратно свернутых рулонов льняного полотна. – Снимайте ваш сюртук, сэр.
Его дворецкий лишился рассудка, если думает, что в состоянии перевязать рану.
– Я ценю твое желание помочь, но справлюсь сам.
– Нет-нет, сэр, я помогу.
Йен снял сюртук и, как и ожидалось, Кентербери побелел, как простыня.
– Ты не выносишь даже вида крови на моей рубашке, Кентербери.
– Я полон решимости, сэр.
– И что эта решимость дает тебе, старина?
– Я убирал комнату после смерти вашей матери, сэр.
Йен замер. Он никогда не задумывался о том, кому досталась эта работа. К тому времени у них в доме не осталось ни одной горничной.
Только Кентербери.
– Так ты и похороны ее видел тоже, да? – И все другие подробности, о которых Йен никогда не думал, потому что был тогда ребенком.
– Да, сэр.
– Тебе известно, почему она… – Йен с трудом подбирал слова, как будто опять превратился в того семилетнего мальчика. – Почему она сделала это? Она оставила записку? У тебя были какие-то подозрения?
Кентербери приблизился к Йену, жестом показал, чтобы тот сел, и помог ему снять рубашку. Губы дворецкого были плотно сжаты, но сам он держался и сознания не терял.
– Она не в первый раз пыталась это сделать, сэр.
– Что? – вздрогнул от неожиданности Йен. – Я такого не припомню.
– Ваши родители скрывали от вас правду.
Это была больная тема для обсуждения, но Йен вдруг понял, что должен это знать.
– Когда? Когда она пыталась это сделать?
– За несколько лет до смерти вашего отца.
– То есть она пыталась совершить самоубийство, пока еще был жив отец? Пока у нее еще имелся дом? И прислуга?
– Да, сэр. – Руки у Кентербери были холодными, но действовали решительно и твердо.
Йен молча уставился на безупречно начищенные туфли Кентербери, когда на него обрушился скрытый смысл произошедшего. Дело было не в том, что они лишились всего. Отца. Богатства. Защищенности. Вина, которую Йен носил в себе, медленно растворилась. Мать не бросала его. Она была больна, а он не знал этого.
– Почему ты преследовал меня все те годы? – Йен поморщился, когда Кентербери зафиксировал повязку. – Почему сегодня вечером оставил для меня окно отрытым?
Кентербери поднял окровавленную рубашку Йена и бросил ее в камин. Только избавившись от нее, он рухнул в кресло, как будто ноги больше не держали его.
– Потому что вы были хорошим парнем, сэр.
– Очень плохо, что это больше не так.
– Нет, сэр, теперь вы – настоящий мужчина.
Пожалуй, это являлось некоторым преувеличением, но с этой минуты Йен будет делать все возможное, чтобы убедиться: Джулиана и Кентербери именно так и думают о нем.
Глава 34
Когда над ее кроватью нависла тень человека, Джулиана напала на него. И одновременно закричала. Как сумасшедшая.
Она чувствовала себя круглой дурой, после того как не закричала при появлении в ее комнате Йена в самую первую ночь. Больше она не повторит эту ошибку.
Ладонь Джулианы врезалась в нос человека. Он отшатнулся назад, прикрыв лицо руками.
– Черт возьми, Джулиана! Хорошо, что я не научил тебя стрелять из пистолета.
– Йен? – Джулиана вылезла из-под одеяла. – Я сломала тебе нос?
– Не думаю, – осторожно потрогал свой нос Йен, – но я сейчас закапаю кровью весь этот прелестный ковер.
В этот момент открылась дверь в гардеробную Джулианы, и Йен, чертыхнувшись, кинулся на пол за кроватью.
– Что случилось, ваше высочество? – со свечой в одной руке и с тяжелым медным подсвечником – в другой в комнату вбежала Эппл.
Йен, снова выругавшись, встал.
– Почему ты вернулся? – пораженная, уставилась на него девочка.
Джулиана хотела знать то же самое.
– Работа не сделана, – пожал плечами Йен.
Эппл, нахмурившись, смотрела на него.
– Но герцог…
Ее прервал стук в дверь.
– Джулиана? С тобой все в порядке? Мне показалось, я слышала крик.
Эппл поспешила к двери.
– Это был просто плохой сон, ваше высочество, – ответила она, открыв дверь, когда Йен снова упал на пол.
Юстейс заглянула в комнату.
– Может быть, принести тебе одну из моих настоек? – увидев Джулиану и успокоившись, предложила она.
– Как видите, все в порядке, – пыталась заслонить ей обзор Эппл.
– Да-да, все хорошо, – откликнулась Джулиана, которой тоже не хотелось, чтобы тетушка обнаружила здесь Йена.
Однако Юстейс не скрывала своей подозрительности, поэтому в истинно королевской манере прошмыгнула мимо Эппл и обошла комнату.
Отговорка уже висела у Джулианы на кончике языка, но Юстейс, не задерживаясь, шагнула мимо кровати.
– Может быть, ты объяснишь мне, что на самом деле происходит? – остановилась она рядом с Джулианой.
– Я обо всем позаботилась, – покачала головой Джулиана. Забавно было говорить это. Теперь ей оставалось только надеяться, что письмо, которое она отправила с курьером, попадет к принцу-регенту вовремя.
У Юстейс был такой вид, словно она собиралась что-то сказать, но лишь вздохнула, пожелала Джулиане спокойной ночи и удалилась.
– Я пойду проверю белье, которое просила постирать, – обернулась к Джулиане Эппл. – И заодно узнаю, не слышал ли кто-нибудь еще ваш крик. Кстати, он – под кроватью, – подсказала Эппл, прежде чем выйти из комнаты.
– Что? – не поняла Джулиана.
– У вас озадаченный вид, вы не понимаете, куда он исчез. Так я и говорю, что это – единственное разумное место.
– Обязательно разрушать волшебство? – вылез из-под кровати Йен, прижимая к разбитому носу носовой платок. – Должна же быть какая-то загадка.
Как только за Эппл закрылась дверь, Джулиана бросилась к Йену.
– Почему ты вернулся? – Она коснулась пальцами его подбородка, больше не в силах сдерживаться.
– Надеялась от меня избавиться? – немного отодвинулся Йен.
– Нет! – Джулиана толкнула его, и Йен поморщился от боли и, пошатнувшись, отступил назад.
Джулиана успела схватить его за руку, чтобы он не упал.
– Я так сильно тебя толкнула?
– Как разъяренный бык. Но в меня еще и стреляли сегодня утром.
– Что? Где? – растерявшись, Джулиана выпустила его руку.
– Пуля всего лишь задела плечо, но самочувствие – ниже среднего.
– Кто-нибудь осмотрел, перевязал рану? Снимай сюртук. – Сердце Джулианы колотилось с неистовой силой, ударяясь о ребра, и от страха за ранение Йена, и от понимания того, что это не помешало ему вернуться к ней.
– Если бы я только знал, – криво ухмыльнулся Йен, – что для того, чтобы ты меня раздела, требуется всего лишь огнестрельная рана.
– Все, что для этого требуется, – фыркнула Джулиана, – так это прийти в мою комнату и дать мне пять минут времени.
– Боже мой, – пальцы Йена замерли, коснувшись пуговиц сюртука, – какая порочная принцесса.
– Так, только не надо меня отвлекать, – строго сказала Джулиана, чувствуя, как от его хриплого шепота по позвоночнику пробежала легкая дрожь. – Мне нужно осмотреть твое плечо.
– Рану перевязали. – Йен поднял рубашку над головой. – Кентербери ее осматривал.
