Даниэла Стил - Грехи матери
– Сообщи, если захочешь приехать поужинать со мной, – предложила она.
Идея ему понравилась, но ехать было лень.
– Ладно, – ответил Алекс неопределенно.
Трудно было поддерживать контакт, не видясь ежедневно. Поэтому совместное пребывание на яхте получилось таким замечательным. За те дни ей удалось сильнее сблизиться с внуком.
– Может, стоит сообщить родителям то, о чем мы говорили, до начала занятий в школе? Тебе будет легче в учебном году – одной заботой меньше.
– Или больше, если у них крыша поедет.
Алекс всё еще был убежден, что реакция родителей окажется отрицательной.
– Мне кажется, ты должен больше им доверять.
– Я их знаю. Мой отец – гомофоб, мать тоже не признает голубых.
Внук очень нелестно отзывался о родителях. Оливия надеялась, что он ошибается.
– Если хочешь, можем вместе поговорить с ними, – повторила Оливия свое предложение, сделанное еще на яхте.
– В любом случае спасибо, бабушка.
– Ты это сделаешь, когда будешь готов.
– Может, когда мне будет лет девяносто.
Он засмеялся, а ей стало жаль внука. Алекс пообещал вскоре позвонить, и они попрощались. Ей не хотелось терять с ним связь. У нее появилось так много поводов для беспокойства, беспокойства о них всех.
По пути с работы она думала о Касс. Оливия ведь могла бы написать ей сообщение или послать эсэмэс. Она даже не знала, где в Нью-Йорке остановилась ее дочь, – забыла спросить. Вероятно, в центре. Сердце у Оливии разрывалось от того, что она столь многого не знает о своей младшенькой. Но по крайней мере обед у них прошел удачно. Пока хвалиться было больше нечем.
Оливии не нравилось, что по возвращении из отпуска она до некоторой степени потеряла связь с детьми и внуками. У каждого из них была своя жизнь, свои радости и огорчения. У нее – тоже. Только в путешествии они соприкасались, переплетались, а по возвращении ниточки опять ослабли, и Оливия понятия не имела, кто чем занят. Гораздо легче было, когда все находились под одной крышей, как прежде. Но те дни ушли навсегда. Даже у внуков уже появилась собственная жизнь.
Кэрол несколько дней назад улетела в Калифорнию. Она звонила бабушке, чтобы попрощаться. Софи была в Бостоне и собиралась до начала занятий поехать с друзьями на полуостров Кейп-Код. Оливия осознала, что не говорила с Филиппом с момента их бурной дискуссии на прошлой неделе. На работе она с ним тоже не виделась – по возвращении из отпуска оказалась завалена делами. Она надеялась, что сын успокоился. Боль от его резких слов смягчила Мэрибел. В тот вечер Оливия планировала встретиться с Питером. Он был радостью ее жизни. Ей много о чем хотелось рассказать, особенно о встрече с Касси. Про Алекса она рассказывать не собиралась – дала обещание. Но она могла по крайней мере поделиться с Питером своими заботами о других, своими победами и печалями. Без него жить ей было бы гораздо труднее. Этого не понимал Филипп, но понимала ее мать.
Глава 15
После ссоры с матерью Филипп пребывал в ужасном настроении. Он вновь обсудил ситуацию с Джоном, когда тот вернулся домой, и беседа переросла в ожесточенный спор. Так что теперь он пребывал в конфликте и с матерью, и с братом. Но своего мнения не изменил. Джон сказал, что он сошел с ума и должен извиниться перед матерью, но Филипп не собирался этого делать – ни теперь, ни когда-либо еще.
Жену свою он после возвращения из отпуска почти не видел дома. На нее свалилась гора работы – три новых клиента и подготовка к процессу. Она каждый день допоздна засиживалась в офисе, а он ужинал с приезжими представителями поставщиков. В тот вечер он надеялся пересечься с Амандой.
Вернувшись домой, Филипп налил себе выпить и присел на диван. Он подумал о матери – и вновь вспыхнул гнев. Хорошо, что всю неделю не пришлось с ней видеться на совещаниях. Он не был уверен, что мог бы на них высидеть, особенно если бы там присутствовал Питер.
Он еще ничего не рассказал Аманде – просто не хватало времени. Супруги встречались и расходились как в море корабли. К тому же он знал, что Аманда не жалует его мать. Он не хотел давать ей лишний повод обвинить его в том, что он размазня и марионетка Оливии, которая, оказывается, является любовницей женатого мужчины. Ему самому было неприятно это знать и крайне унизительно делиться с кем-то, даже с женой.
Филипп просматривал рабочие бумаги, когда вошла Аманда. Она бросила на пол кейс, поговорила с кем-то по сотовому, открыла бутылку белого вина, налила себе и только тогда, с бокалом в руке, поздоровалась.
– Ну, как прошел день? – спросила она мужа покровительственным тоном, будто его работа была неважной по сравнению с ее, поскольку он лишь раб своей матери, а она – компаньон в крупной юридической фирме. Это читалось в ее лице и в голосе.
– Хорошо, – ответил Филипп нейтрально, не поддавшись на провокацию. – А у тебя?
Не было заметно, чтобы их связывали какие-то чувства. Они были как партнеры по бизнесу, которые встретились после трудовой недели и сверяют свои записи.
– Замечательно! – воскликнула Аманда с неожиданной улыбкой. – Я сегодня получила назначение!
Она добивалась этого больше двух лет.
– Перед тобой новоиспеченный федеральный судья! – победно объявила она.
Филипп поднялся поцеловать жену.
– Поздравляю!
Он был рад за Аманду. Ей страшно этого хотелось, многие месяцы она не могла говорить ни о чем другом.
– Спасибо! Надо сказать, это действительно событие, раз уж я сама так впечатлена.
Аманда не страдала от излишней скромности, но это и нравилось Филиппу. Она была волевой женщиной и не считала это недостатком.
– Думаю, нам следует кое-что поменять в доме. Я хочу принимать гостей – нужных людей, разумеется. Надо будет переделать гостиную, провести работы в хэмптонском доме, мне необходимо обновить гардероб, а тебе – купить яхту бо2льшего размера.
Аманда всё спланировала. Она не собиралась быть мелким федеральным судьей. Она намеревалась привлечь к себе внимание и стать одной из самых авторитетных судей-женщин. Она также мечтала когда-нибудь стать судьей апелляционного суда.
– И я думаю, Филипп, тебе надо сделать крупные пожертвования на важные благотворительные и политические цели.
– Не торопитесь, ваша честь! – воскликнул он, ставя свой стакан. – То, о чем ты говоришь, потребует кучи денег. Зачем тратить целое состояние только из-за того, что тебя назначили судьей? Почему бы нам просто не порадоваться?
В его планы не входила покупка яхты большего размера. Ему нравилась та, что уже имелась.
– Это только начало, Филипп. Начинается долгий путь наверх.
«Или совсем недолгий, судя по тому, что она предлагает», – подумал он.
– Хорошо. Я тобой очень горжусь. Когда вступаешь в должность?
– Через шесть недель. Я хочу устроить потрясающую вечеринку.
У Аманды был миллион планов, и все с расчетом на его кошелек. Она зарабатывала очень приличные деньги, но никогда их не тратила. Филипп зарабатывал гораздо больше, и жена всегда считала, что ее счета должен оплачивать муж. Филипп на это соглашался.
– Кстати, зачем тебе новый гардероб? Ты же поверх будешь надевать черную мантию.
Филипп пошутил, но такова была правда.
– Мы станем вести гораздо более активную светскую жизнь, чем теперь. – Она собиралась извлекать выгоду из всех своих связей. А фамилия Грейсон была уважаемой, и Аманда это знала.
– Полагаю, тебе надо немедленно поговорить с матерью. Она должна подумать об уходе в отставку. Как федеральный судья я буду гораздо авторитетнее, если мой муж будет генеральным директором, а не финансовым. Может, она просто передаст тебе должность, позволит управлять компанией, а сама останется председателем совета директоров? Ты мог бы ее по крайней мере спросить, – заметила она язвительно.
Филипп в смятении смотрел на жену. Он уже слышал подобное прежде, но теперь видел, что Аманда говорит абсолютно серьезно.
– Я не думаю, что мать захочет уйти с поста генерального директора собственной компании ради продвижения твоей карьеры, – сказал он, надеясь, что жена шутит, хоть и видел, что та совершенно серьезна. – Ты слегка перегибаешь палку.
– Ты не можешь оставаться какой-то канцелярской крысой, Филипп, ты теперь муж федерального судьи!
Она была опьянена собственным успехом, а Филипп быстро трезвел. Кто это? Она превращается в чудовище. Неужели она всегда так жаждала власти?
– Значит, ты обо мне такого мнения? Я – канцелярская крыса? Счетовод? Бухгалтер?
На яхте Аманда говорила то же самое. Уничтожала его словами.
– По-другому тебя назвать нельзя, пока ты финансовый директор, – без обиняков заявила она.
– Да, Аманда, я просто финансовый директор. Но это одна из крупнейших частных компаний в мире.
– Которую не выпускает из рук твоя мать, – едко заметила жена, – как и твое мужское достоинство, Филипп. Только ты сам можешь это изменить.
