Кевин Милн - Шесть камешков на счастье
– А ты не против? – осторожно спросила я, боясь выплеснуть ликование.
– Я? Черт возьми, конечно, нет. Я ему весь год говорил, что нужно было пригласить на выпускной тебя. А теперь, надеюсь, когда я намекнул, он будет вести себя более решительно.
В этот момент крик в другом конце зала прервал нашу беседу. Мы обернулись и увидели, что кричит Эбби. Она безобразно орала на Рэнди, тыча в него указательным пальцем:
– Ты не можешь вот просто взять и отменить свое приглашение! Это же выпускной! Меня даже еще не выбрали королевой!
Рэнди что-то ответил, но мы не могли расслышать что. Однако, каким бы ни был его ответ, Эбби он разозлил еще больше. Она оглянулась через плечо и тут вдруг заметила меня, Нэйтана и других парней и девушек, которые приехали вместе с нами. И заорала с новой силой:
– Отлично! Подавись своей благотворительностью! Жалкий кретин!
Быстро и проворно, как будто уже не раз такое проделывала, Эбби протянула руку и вырвала из петлицы Рэнди цветок, бросила его на пол и растоптала каблуком. Когда она убедилась, что цветок уничтожен, сняла с руки браслет с таким же цветком и швырнула Рэнди в лицо.
Я в тот момент даже сочувствовала Эбби. Не думаю, что она поняла, какой дурой себя в тот момент выставила. Когда она убралась вон, преследуемая свитой других популярных девчонок, которые выглядели так, будто их жизнь только что потеряла смысл, из громкоговорителя раздался голос диджея:
– Эй, я всегда говорю: какой выпускной без старой доброй тинейджерской разборки! Как насчет того, чтобы разрядить обстановку ударной дозой хорошей музыки? А ну-ка, все, кто сгорает от нетерпения выйти на танцпол, давайте подвигаемся!
Десятки выпускников устремились на танцпол, и сразу же стало веселее. Нэйтан как раз спросил, нравится ли мне песня, когда сзади подошел Рэнди и похлопал меня по плечу. Более взволнованным я не видела его, пожалуй, еще никогда:
– Мэдди… Я знаю, что ты здесь с Нэйтаном, но… Потанцуем?
Я смотрела на Нэйтана, пока на его лице не заиграла улыбка.
– Да, – кивнула, – конечно.
Рэнди взял меня за руку и повел на танцпол, где выпускники уже вовсю дурачились, отплясывая в ритм, прыгая и играя на воображаемых музыкальных инструментах. Не говоря ни слова, Рэнди схватил мою вторую руку, прижал меня к себе и начал медленный танец.
– Что ты делаешь? – не поняла я.
– Танцую, – сказал он. – Не люблю быстрые танцы.
Не то чтобы я была против оказаться так близко к объекту моих воздыханий, но на нас уже начинали пялиться и показывать пальцем.
– Но… Разве тебя не волнует, что о нас все подумают?
Рэнди смущенно улыбнулся:
– Раньше волновало. А теперь я просто хочу танцевать… – он помедлил, – …с тобой.
До конца песни мы больше не произнесли ни слова. Наверное, Рэнди ждал, что разговор начну я, но я держала рот на замке – не хотела портить момент.
А затем заиграла медленная песня – «Небеса» Брайана Адамса. И вот тут-то мы начали танцевать по-настоящему. Песня уже была на середине, когда Рэнди наконец осмелился заговорить снова.
– Я знаю, Эбби была слишком маленького роста для меня, – сказал он, посмеиваясь. – Мне нужен кто-то повыше.
По моей спине побежали мурашки.
– И поумнее, – согласилась я.
Он засмеялся снова:
– И не забудь «поочкастее».
– «Поочкастее»? – опешила я.
– Ну, то есть… в очках.
Я обняла его.
– Да, тебе, безусловно, нужен кто-то поочкастее.
Спустя еще минуту я набралась смелости и задала вопрос, который, как я надеялась, прозвучал бы не слишком прямолинейно:
– Почему сейчас, Рэнди?
– Почему сейчас – что?
– Почему ты… ммм… так мило со мной общаешься?
– Я всегда с тобой нормально общался, – возразил Рэнди.
– Допустим, но почему ты, как бы это сказать… мной вдруг так заинтересовался? Или я что-то не так поняла? – запинаясь, спросила я.
Он перестал танцевать и слегка отстранился, чтобы посмотреть мне в лицо.
– О чем ты говоришь? Я ведь с тобой все время общаюсь.
– Да, но только тогда, когда никто не смотрит, за исключением, может быть, Нэйтана. Не тогда, когда рядом кто-то еще…
В глазах Рэнди отразилось раскаяние.
– Я никогда не был таким, как Нэйтан. Думаю, меня слишком интересовало мнение «крутых». Извини меня. Нэйтан всегда говорил, что никогда не надо слушать других, а просто делать то, что нужно мне. А прямо сейчас я хочу одного – танцевать с тобой.
Я была рада это слышать, но его ответ меня еще не убедил. И я продолжила допрос:
– То есть завтра ты не будешь смущаться, если кто-то спросит, почему ты променял Эбби на меня?
– Пусть говорят, – ответил он с уверенностью, которой я от него не ожидала, а потом снова обнял меня и начал двигаться в такт музыке.
– А что, если кто-то уже подумал, что мы, типа… парочка? – не унималась я.
Конечно, я торопила события, но лучше уж все сразу расставить по своим местам.
Рэнди улыбнулся:
– А даже если и так? Ты ведь не против?
Я, не колеблясь и сотой доли секунды, тут же брякнула:
– Ммм… нет. А ты против?
Теперь его улыбка стала более озорной. Он сказал:
– Я бы очень хотел, чтобы о нас все сейчас именно так и думали.
Во взгляде Рэнди появилось что-то новое для меня. Я почувствовала, как у меня засосало под ложечкой, словно поняла, что сейчас случится нечто неожиданное. Но что бы это ни было, я хотела, чтобы оно произошло. В горле у меня пересохло, я едва могла говорить, но успела пробормотать:
– Зачем… ммм… то есть как… как мы их заставим так о нас думать..?
– У меня есть идея, – прошептал Рэнди.
Его взгляд заставил мое сердце забиться сильнее. И тогда он медленно нагнулся и поцеловал меня! Не в щеку, как иногда делала Элиза, или в лоб, как Грант целовал меня на ночь. Это был он, настоящий поцелуй, в губы. Даже не помню, сколько мгновений он продлился. Наверное, не так долго, как мне тогда показалось, но достаточно, чтобы я, словно по волшебству, оказалась совсем в другом мире.
Когда Рэнди наконец отпустил меня, мы на подкашивающихся ногах поплелись с танцпола. Нэйтан и еще пара его друзей приветствовали нас громким улюлюканьем.
– Прости, чувак, – сказал Рэнди, снова покраснев.
– Не переживай, – ответил Нэйтан, шутя ткнув его в бок. – Хоть одному из нас сегодня свезло.
Я чувствовала, как на моих щеках тоже заиграл румянец, – ощущение было очень приятное. Все происходящее казалось настолько нереальным, что я даже спросила себя, не угодила ли я в волшебную сказку и не пора ли мне проснуться.
Всю оставшуюся часть выпускного вечера мы с Рэнди либо танцевали, и нам было совершенно неважно, медленные танцы или нет, либо болтали с Нэйтаном около стола с закусками. На танцполе мы вели себя так, будто уже сто лет встречаемся, и мне было немного непривычно, но я не обращала на это внимания – в этом и заключалась магия выпускного вечера.
В полдвенадцатого объявили последний танец, и Рэнди настоял, чтобы я танцевала с Нэйтаном – в знак благодарности. После песни мы еще задержались на некоторое время, но потом нас все-таки отправили по домам. Рэнди сел за руль старенького «Форда», который принадлежал его матери, и хотя я больше всего на свете хотела бы, чтобы отвез меня домой именно он, послушно села в лимузин к Нэйтану – я ведь уехала с ним, значит, и возвращаться нам тоже следовало вместе. Кроме того, Грант вряд ли бы одобрил, что ушла на выпускной я с одним, а вернулась с другим.
Перед тем как сесть в машину, Рэнди отвел меня в сторону и крепко поцеловал, пожелав спокойной ночи.
Я не хотела его отпускать. А отстранившись, положила руку ему на грудь, туда, где должен был быть бутон розы в петлице.
– Я уже говорила, как хорошо ты выглядишь в смокинге? – спросила я. – Только цветка не хватает.
Он засмеялся:
– Пойдем спасать розочку, которую раздавила Эбби.
– Нет, – возразила я. – Она красная. А я думаю, тебе больше подошла бы белая.
– Ммм… А я думаю, синяя, под цвет твоих глаз, – нежно произнес Рэнди.
Мое сердце затрепетало.
– К сожалению, синих роз не бывает, – грустно заметила я.
Рэнди вопросительно вскинул брови:
– И откуда ты знаешь?
– Вычитала как-то в энциклопедии. У них нет гена, который отвечает за синий цвет.
– В самом деле?
– Я почти уверена. Но, опять же, три недели назад я была уверена, что вместо выпускного проведу вечер в обнимку с книгой. А пару часов назад была уверена, что ты весь выпускной будешь с Эбби. Так что, возможно, не всегда все так однозначно, – проговорила я тихо.
– Но то, что мы сейчас здесь, и наш поцелуй доказывают: возможно все. Даже синие розы, – прошептал Рэнди.
И прежде чем я успела что-то сказать, он наклонился и поцеловал меня на прощание. И у меня снова перехватило дыхание и засосало под ложечкой.
Через несколько минут Рэнди уехал, а все остальные забрались в лимузин. Когда всех развезли по домам, мы с Нэйтаном остались в лимузине одни. Наконец водитель остановил машину у моего дома. Нэйтан открыл передо мной дверь, взял меня за руку и проводил, как настоящий джентльмен. Я сказала, что это вовсе не обязательно, но он настоял. А потом, поднявшись на полутемную веранду, заключил меня в объятия и долго благодарил за прекрасный вечер.
