Кевин Милн - Шесть камешков на счастье
Кто-то из парней крикнул:
– Хьюстон, у нас тут красотка!
Я почувствовала, как обливаюсь холодным потом.
Когда Эрика закончила с губами, Эбби сняла с меня очки и начала красить глаза. Она взяла самый темный оттенок оранжевого из палетки и намазала мое верхнее веко, потом повторила процедуру на втором глазу.
– Думаю, к твоим глазам подойдет любой цвет, – сказала она с усмешкой. – Значит, будем делать радугу.
Она взяла кисть, ткнула в ярко-фиолетовый и провела по моему веку.
Руки Эрики и Эбби закрывали мне обзор, так что я не видела, почему все вдруг затихли. Мои визажистки тоже поняли – что-то происходит.
И обомлели. Даже без очков я разглядела посреди холла Нэйтана. На нем были брюки и рубашка с галстуком, в руке он держал розу с длинным стеблем. И сам был такого же красного цвета, как ее лепестки.
– Эрика? Что ты делаешь? – спросил Нэйтан.
На лице Эрики моментально сменились несколько оттенков красного. Она пролепетала:
– Да я… То есть… знаешь… учила Мэдди краситься. У нее ведь нет мамы, и никто ей не расскажет, как правильно наносить макияж.
– Да, – добавила Эбби со смешком, – мы ей помогаем.
– Чего это ты так разоделся, Нэйтан? – спросила Эрика.
Но Нэйтан посмотрел сквозь них с Эбби прямо на меня. Я смущенно отвернулась – не хотела, чтобы он видел меня такой.
– Сегодня я должен выглядеть хорошо, – пробормотал он. – Потому что собираюсь кое-кого пригласить на выпускной.
Эрика расплылась в улыбке:
– Ну, должна сказать, в моих глазах ты уже король выпускного бала. Все, что тебе нужно, – такая же красивая королева.
– Ты права, Эрика, – сказал он, и лицо его смягчилось. – Именно королева мне и нужна.
Он поднял розу и медленно подошел к ней.
– И ты красива настолько, насколько можно.
Эбби аж задрожала от волнения. Эрика выпятила грудь и быстро пробежала взглядом по окружающим, ожидая слова, которые Нэйтан собирался вот-вот сказать. Когда они с Эрикой оказались лицом к лицу, Нэйтан наклонился к ней, как будто собирался поцеловать, а потом еще тише добавил:
– Ну, внешне.
Выражение лица Эрики надо было видеть. Грудь ее опала, как и челюсть, когда он повернулся ко мне и спросил, согласна ли я пойти с ним на выпускной вечер.
Из толпы послышались вздохи, но визг Эрики перекрыл все звуки в холле.
Мгновение было божественным. Уверена, некоторые подумали, что Нэйтан шутит, но я-то знала, что о подобных вещах он шутить бы не стал. Только не со мной. Это было нереально. То есть он же был моим другом, и для меня его приглашение не было странным, но все остальные, должно быть, думали, что все происходящее на их глазах – просто безумие. И, наверное, в каком-то смысле это и было странным: самая ботанистая ботаничка – и вдруг приглашена на важнейшее событие года Мистером Совершенство! Я знала, когда Нэйтан протянул мне розу, что не меня он собирался пригласить. Но пригласил, чтобы спасти от унижения, а также, наверное, чтобы преподать этим двум дурам хороший урок. Нэйтан так никогда и не сказал, кого хотел пригласить на выпускной, но я все же подозреваю, что Эрику.
– Ты уверен? – спросила я. – То есть я пойму, если ты передумал.
– Да, уверен, – настаивал он. – Брось, скажи наконец «да». Будет весело. И как сказала Эрика, мне ведь нужна королева.
Мои щеки горели, и, признаюсь честно, я была готова поцеловать его. Но не теряла самообладания и счастливым голосом ответила:
– Тогда «да».
Глава 26
Новость о «подвиге» Нэйтана распространилась, как лесной пожар. Некоторых – всю шайку чирлидерш, к примеру – подобный поворот событий привел в ужас, но большинству показалось милым, что Нэйтан отстоял свои убеждения, хотя они искренне жалели его: теперь ведь ему придется и впрямь вести на выпускной меня. Сам же он делал вид, что все это пустяки.
За обедом я спросила его, одни ли мы пойдем.
– А с кем мы должны туда пойти?
– Не знаю. Я вообще не в курсе, как это обычно происходит. Мы пойдем одни или большой компанией?
– Компанией было бы весело, – согласился Нэйтан, – но Рэнди идет с Эбби, и я не хочу проторчать с ней всю ночь.
И тут вдруг у него появился тот взгляд, который появлялся всякий раз, когда в его голову приходила какая-нибудь безумная идея.
– А знаешь что? Я, пожалуй, наведу справки. Есть у меня одна мысль.
Я не знаю как, но к концу следующего дня еще три девушки вроде меня, которые даже не мечтали пойти на выпускной, кружиться среди цветов и воздушных шариков, оказались пристроены – Нэйтан уговорил своих товарищей по футбольной команде, которые еще не выбрали, с кем пойдут, пригласить этих трех.
– Это у вас что, такая благотворительность, что ли? – несколько возмущенным тоном поинтересовалась я, когда он сказал, что мы пойдем на выпускной компанией из четырех пар.
– Могла бы и поблагодарить, – ответил Нэйтан, и выглядел он при этом искренне обиженным. – Мы это не ради себя делаем, а потому что пойти на выпускной имеет право каждый. Ты не рада? А я вот очень рад, что иду с тобой.
– Да, и я рада, – ответила я.
– Хорошо. И думаю, другие девочки тоже рады. И помни, Мэдди: делай добро – и получишь добро в ответ. Мне кажется, так действительно лучше. Не только для тебя или тех девушек, но и для меня и моих друзей. Ведь ребята боялись пригласить кого-то, потому что не хотели, чтобы их продинамили. И я гарантирую: мы проведем время гораздо лучше, чем если бы пошли с кем-то вроде Эрики, которая только и думает, что о себе.
– Ладно, я поверила «не ради себя», – сказала я со смешком. – Ты прав. Мы классно проведем время.
Так все и получилось.
Мои чувства в день выпускного не поддавались описанию. Я, школьный изгой, иду рука об руку с Нэйтаном Стином в купленном на распродаже, но внешне роскошном платье из голубой тафты, которая при определенном освещении становилась зеленой. Мы сходили в самый шикарный ресторан и в компании других выпускников проехались по всему городу на лимузине – одним словом, распрекрасно провели время. Это был действительно потрясающий день, пожалуй, один из лучших в моей жизни. И хотя, в сущности, я осталась такой же верзилой-ботаничкой, рядом с Нэйтаном это не имело никакого значения. Мы просто были самими собой, если, конечно, можно так выразиться.
Я очень признательна Нэйтану за то, что он сделал для меня: был так добр, так много шутил и был таким обходительным, но при этом все не выглядело так, будто он делает кому-то одолжение. Мне нравилось быть рядом с ним, нравилось, что он помог мне ощутить собственную значимость. За ужином я наклонилась и шепнула ему на ухо:
– Я тебе так благодарна.
– За что? – не понял Нэйтан.
Я оглядела ресторан и изящно сервированный стол, посмотрела на других членов нашей маленькой компании… И сказала:
– За это. За все.
– Брось, – отмахнулся он. – Это я у тебя в долгу. Ты сделала меня лучше. Я был бы сейчас совсем другим человеком, если бы не прочитал тогда твое стихотворение.
Это любовь, подумала я. Не романтическое чувство – влюблена-то я ведь была все еще в Рэнди, – а любовь. Я хотела просто обнять Нэйтана и никогда больше не отпускать. Он вселял в меня уверенность. Ему было не все равно. Он никогда бы не причинил мне боль.
– Все равно я твоя должница, – сказала я. – И обещаю вернуть долг.
Когда мы прибыли в школу, первое, что бросилось мне в глаза, – Эбби, которая повсюду таскала за собой Рэнди: сначала к чаше с пуншем, потом к диджею, затем к столу с закусками, потом опять к чаше с пуншем. И каждый раз махала как чокнутая всем, кто, как она думала, от нее глаз отвести не может. Бесила она меня жутко. Честно говоря, Эбби и выглядела-то в тот вечер совсем не блестяще. Рэнди же в элегантном смокинге смотрелся сногсшибательно. Судя по всему, он был совсем не в восторге от своей подружки – пару раз я заметила, как он нервно выискивает взглядом в толпе нас с Нэйтаном.
В самый разгар празднества, когда я пошла за пуншем, Рэнди улизнул от Эбби на пару минут – поговорить с Нэйтаном. Когда я вернулась, Рэнди улыбнулся мне и, кажется, даже покраснел – и поспешил ретироваться.
– О чем шла речь? – спросила я Нэйтана.
– Речь шла о четвертом классе, насколько я могу судить.
– Что? – не поняла я.
Он усмехнулся:
– Ну, когда Рэнди в тебя втюрился, помнишь? Так вот… Думаю, он по-прежнему в тебя влюблен.
Внешне я пыталась играть невозмутимость, но внутренне радостно била степ.
– В самом деле? Ты серьезно?
– О, только не говори, что не хотела бы, чтобы он был в тебя влюблен. Я видел, как ты смотришь на него, когда он рядом. Но сделай одолжение – не говори ему, что я тебе рассказал. Думаю, он хочет произвести на тебя впечатление.
– Так что он тебе сказал-то? – распирало меня.
– Только то, что его жутко бесит Эбби, и он уже сильно пожалел, что ее пригласил. Тогда я сказал, что он может спокойно присоединиться к нам. Ты ведь потанцуешь с ним? Думаю, Рэнди бы этого очень хотел.
