Долгий уик-энд - Генри Вероника
Труди стояла посреди комнаты и раскачивалась в такт музыке; светлые секущиеся волосы рассыпались по плечам, косметика поплыла. Она одновременно курила, пела и жестикулировала, полностью растворившись в музыке; на лице читалось сосредоточенное напряжение.
– Праваливааааай, – фальшиво протянула Труди и грозно ткнула в сторону вошедшей дочери средним пальцем.
Потом высоко задрала руки и помахала.
Она была мертвецки пьяна. Анжелика смотрела на свою пропащую, бесполезную, непутевую мать и чувствовала, как угасают ее мечты о новой, другой жизни.
– Почему ты все губишь?! – прокричала она. – Вечно портишь всем жизнь! Ну почему ты такая?
Труди пустыми глазами смотрела на дочь. Что толку кричать – мать ее не понимает, не слышит.
Анжелика, кипя от гнева, выскочила из гостиной. На верхней ступеньке лестницы стоял Дилл. Пижамные штаны доходили ему только до середины икры, а рубаха не прикрывала живот. Надо при первой же возможности съездить в Эксетер, купить брату в «Праймарке» новую одежду. Быстро же он растет.
– Не могу уснуть, – ворчливо пожаловался мальчик сонным голосом.
– Пойдем в кроватку. – Она взбежала наверх.
Анжелика легла с ним рядом, обняла сзади и накрыла их обоих с головой одеялом, чтобы приглушить музыку. Скоро дыхание Дилла выровнялось, он заснул. Она крепко прижала братишку к себе. Вот она, любовь. Самое главное в жизни. Разве можно от него уехать, бросить?..
Глава десятая
Миновала полночь. В отеле постепенно закрывались двери и гасли огни. Летом в Пеннфлите в это время суток будет кипеть жизнь, но сейчас для бурного ночного веселья еще слишком рано. В постель отправились даже участники мальчишника: утром им предстоял ранний подъем и выход в море на целый день. Они не понаслышке знали, что похмелье и волны – понятия несовместимые, и потому до завтрашнего ужина решили не спешить с возлияниями. Ночь окутала город бархатной темнотой, и на «Приют у моря» опустилась мягкая тишина.
В комнате под крышей Лука в одних боксерских трусах развалился на кровати, подложив руки под голову. В свете ламп его тело выглядело особенно поджарым и красивым; глаза от вина стали черными.
– Иди ко мне! – Он призывно вытянул руку.
Клэр застыла в дверях ванной, потуже запахнула кимоно.
Придется изобразить недомогание. Другого выхода нет. Она не сможет сегодня заниматься с Лукой сексом. А он ждет именно этого, ведь обычно после проведенного вместе вечера Клэр отдавалась ему с наслаждением. Лука часто задерживался в кухне допоздна и приходил наверх, когда Клэр уже спала. Раньше она не упустила бы возможности понежиться в лучах его безраздельного внимания.
Ждать, пока он уснет, бесполезно. После секса – да, Лука отключится в мгновение ока. Но до тех пор… Ни малейших шансов.
– Шикарный вечер, – довольно выдохнул он. – По-моему, у нас все получится, Клэр. Мы на пороге крутых перемен. Представляешь? Отель в Лондоне!
– Мы еще не согласились, – ответила она, неслышно подходя к кровати. – Надо все взвесить.
– Не согласились. Но тут и делать нечего. Они вкладывают деньги, мы – время. Кто еще предложит нам такую возможность?
Клэр помолчала. Ей не хотелось сейчас делиться своими сомнениями. Она устала, была растеряна и сбита с толку. Если начать придираться к проекту Парфиттов, Лука не успокоится, пока все не выяснит. А ей нужно спокойно подумать. Скорей бы он уснул…
– Везунчики мы с тобой, – улыбнулась она.
– Это навело меня на кое-какие мысли, – заявил Лука. – Хотя они уже давно в голове бродят.
– Что за мысли? – Клэр, изобразив интерес, нерешительно присела на кровать.
Когда же лучше упомянуть, что она неважно себя чувствует? Свалить все на устриц…
Он пристально смотрел на нее. На губах играла улыбка.
– Выходи за меня замуж, Клэр.
Вымышленная дурнота вдруг стала настоящей.
– Что? – Клэр побледнела. – Ты шутишь.
– Вообще-то я надеялся на другой ответ. – По лицу Луки пробежала тень.
– Я очень… удивлена. – Клэр, пытаясь выиграть время, нервно рассмеялась. – Мне казалось, ты не из тех, кто женится.
– Мне тоже так казалось. – Он подобрался ближе, заглянул ей в глаза, медленно просунул руку под шелковистое кимоно и нежно погладил внутреннюю сторону бедра. Обычно Клэр от такого сразу таяла. – Но знаешь, ты заставила меня повзрослеть. Помогла осознать мои мечты. Для меня это очень важно. Для меня очень важна ты. И я хочу объявить об этом всему свету. Лучшего способа, чем женитьба, нет.
Клэр растерялась. Скажи ей Лука подобное еще вчера, она бы зарыдала от счастья и радостно согласилась бы. Теперь же под ложечкой засосало от страха. Черт возьми, как выкручиваться?! Лука не сумеет нормально принять отказ.
Он отстранился и встал с кровати. Клэр запаниковала. Ссориться она не в состоянии.
– Прости. Я не хотела тебя обидеть. Просто не ожидала…
Она умолкла. Лука принялся рыться в своей прикроватной тумбочке, с улыбкой поглядывая на Клэр. Что-то нашел и протянул ей.
Коробочка. Маленькая коробочка, внутри которой могла лежать лишь одна вещь… Лука обошел кровать, сел рядом. По телу Клэр пробежала ледяная дрожь.
– Если тебе не понравится или не подойдет по размеру, можно обменять.
Это дурной сон. Лука не такой. Даже в самых смелых фантазиях Клэр не мечтала ни о чем подобном. Будто в замедленном кино, она смотрела, как он открывает коробку, достает кольцо и, осторожно зажав его двумя пальцами, протягивает руку к ее левой ладони.
– Я хочу, чтобы мы поженились, Клэр. – Глаза Луки от волнения лихорадочно блестели.
Она не успела ничего возразить, а он уже надел кольцо ей на палец.
– Хочу, чтобы мы поженились. Здесь, на нашей террасе. Как можно скорее. Хочу, чтобы в новый проект мы вступили уже как муж и жена.
Клэр посмотрела на руку. Изящное кольцо с россыпью коричневых бриллиантов было выше всяких похвал. Красивее не придумаешь.
Она сглотнула. Во рту пересохло.
– Клэр? – Лука не сводил с нее глаз.
Ей вдруг захотелось дико расхохотаться. Какое причудливое сочетание сокровенных желаний и ночных кошмаров! Разве можно сказать «нет»? Нельзя. Не признавшись в том, что случилось между ней и Ником, – нельзя. Перед глазами всплыла картина их недавней близости; ее с треском вытеснила другая – Клэр вся в белом стоит на террасе «Приюта у моря», а вокруг кружатся, кружатся, кружатся ее прошлое, настоящее и будущее…
– Не знаю, что и сказать… – с трудом выдавила она.
Кольцо на пальце горело, жаркий металл впивался в плоть.
– Да! Вот и все, что надо сказать! Да.
Лука схватил ее за плечи и крепко сжал, заглядывая в глаза.
– Да… – чуть слышно выдохнула Клэр.
А что ей оставалось? Он так проникся романтичностью собственного поступка, что не принял бы отказа. Лука привлек ее к себе и набросился с неистовыми поцелуями. Она и не представляла, что он способен на такую страсть. Они повалились на кровать.
Нет! – мелькнуло в голове у Клэр. Господи, не надо, только не это… Лука целовал ей шею, развязывал пояс кимоно. Скользкий шелк полетел в сторону, и мысли Клэр лихорадочно заметались. Как, как уклониться? Лука усадил ее на себя, принялся гладить все тело, ласкать груди.
Выход только один. Она отвела его ладони в стороны.
– Нет-нет-нет! – Клэр игриво погрозила пальцем. – Трогать запрещается. Лежи тихо и не распускай руки.
Она шаловливо улыбнулась, не отрывая от него взгляда, и получила в ответ понимающую улыбку. Кто же от такого откажется? Сидя на Луке верхом, Клэр провела пальцами по своим соскам, тряхнула волосами. Его глаза остекленели от сладострастного предвкушения.
Клэр склонилась над Лукой и пробежалась губами вниз по его груди, целуя, полизывая, лаская языком и волосами. Ниже… ниже… до самого члена. Она нежно взяла его в рот, и Лука застонал. Вот так-то… Ласково и умело Клэр принялась описывать языком круговые движения, двигать губами вверх-вниз, пока не добилась желаемого. Во время оргазма Лука крепко сжал ее руки, его тело содрогалось добрых десять секунд. Наконец он, тяжело дыша, обессиленно откинулся назад.
