Кэрол Мортимер - Кружевной веер
– Гейбриел, сейчас ни к чему упрекать себя…
– Упрекая себя, я хоть как-то спускаю пар. – Он начал мерить гостиную шагами. – Если это правда, а у меня все основания полагать, что так и есть, я собственными руками задушу Прескоттов!
– Вашей матушке не поможет выздороветь тот факт, что ее единственного сына посадят в тюрьму за убийство дяди и тетки, – тихо возразила Диана.
Глаза Гейбриела сверкнули злобой.
– Дело того стоит!
Подойдя к нему, она мягко положила руку ему на плечо:
– Вы и сами понимаете, что не стоит. – Она ласково улыбнулась ему. – Ведь вы очень любите свою матушку?
Он словно оцепенел, а потом воскликнул:
– Я всегда любил ее! – Он надменно выпятил подбородок, словно желая бросить вызов всякому, кто усомнится в его словах, всякому, кто напомнит, какую боль он причинил своим близким восемь лет назад.
Впрочем, Диана уже не сомневалась, что Гейбриел неповинен в тех прегрешениях, которые ему приписывают.
– Когда вы в следующий раз будете говорить с миссис Прескотт…
– Говорить? Нет! Я поступлю с ней отнюдь не так банально…
– Когда вы в следующий раз будете говорить с ней, – решительно повторила Диана, – заодно спросите, кто на самом деле был отцом ее ребенка.
Гейбриел замер на месте. Он не сводил с невесты пристального взгляда. Озадаченное выражение на его лице вскоре сменилось удивлением, перешедшим в недоверие.
– Уж не хотите ли вы сказать?.. Неужели вы думаете, что им был… Чарльз?!
Диана только улыбнулась в ответ:
– Ну да, я так думаю. Я, конечно, понимаю, что супруги, которые женились по расчету – как, например, Прескотты, – иногда живут дружно. Им удается достичь взаимного уважения… – Она надеялась, что таким же станет и ее брак с Гейбриелом – если не сейчас, то в будущем. – Но мне кажется, что жена вашего дяди относится к мужу не просто с должным уважением. Она искренне любит его. Вспомните, ведь она и сама за ужином уверяла нас, что счастлива в браке.
– У меня есть все основания полагать, что так оно и есть, – задумчиво произнес Гейбриел.
Диана слегка склонила голову:
– Моя тетя Хамфриз – кстати, она знакома и с вашей матушкой, и с вашим дядей Чарльзом, они встречались почти тридцать лет назад во время лондонских сезонов – сказала, что в молодости ваш дядя считался очаровательным негодяем. Конечно, ему было далеко до племянника, ставшего героем такого громкого скандала, – лукаво продолжала она. – И тем не менее его считали негодяем.
Гейбриел едва заметно просветлел.
– Жаль, что я не успел познакомиться с вашей тетушкой!
Диана весело рассмеялась:
– Вряд ли вы смогли бы переубедить ее!
– Да, наверное, – сухо ответил он и тут же посерьезнел. – Вы и в самом деле считаете, что восемь лет назад у Чарльза и Дженнифер была интрижка и она носила под сердцем его ребенка? Хуже того, они вдвоем замыслили опозорить меня! Дженнифер отлично понимала, что я откажусь признать ребенка, который никак не мог быть моим и в конце концов отец от меня отречется, а Чарльзу хорошо заплатят за женитьбу на Дженнифер?
Диана бросила на него печальный взгляд:
– Я ничего не могу утверждать наверняка, но мне кажется, что ответы на ваши вопросы найти все-таки можно.
– Если окажется, что ваши подозрения справедливы, я голыми руками придушу их обоих…
– Гейбриел! Гейбриел, это ты, мой дорогой мальчик?
Услышав слабый, дрожащий голос из соседней комнаты, он застыл, точно громом пораженный. Глаза его широко и недоверчиво раскрылись, а лицо еще сильнее побледнело, когда он уловил ласку в голосе матери.
– Идите к ней, Гейбриел! – тихо приказала Диана. Сжав его руку в знак ободрения, она отошла от него.
– Пойдемте со мной! – попросил он.
Она покачала головой и улыбнулась:
– Я подожду вас в своей спальне; у вас с матушкой наверняка найдется о чем поговорить… Заходите ко мне в любое время. – Диана знала, что не сможет не то что уснуть – даже лечь в постель, не узнав, удалось ли Гейбриелу примириться с матерью после долгой и, как она теперь все больше убеждалась, ненужной разлуки. Хотя нежность в голосе Фелисити Фолкнер позволяла Диане надеяться, что примирение действительно состоится…
Глава 14
– Думаю, вы не удивитесь, если я скажу, что Дженнифер вскочила в карету и покинула Фолкнер-Мэнор с такой скоростью, как будто за ней черти гнались! – воскликнул Гейбриел два часа спустя, врываясь в спальню Дианы. Из одежды на нем по-прежнему были лишь рубашка, панталоны и сапоги, а прическа совсем растрепалась, как будто он ерошил волосы пальцами.
В ожидании жениха Диана старалась занять себя чем-то полезным, как в свое время учила ее тетка. Сначала она попробовала читать. Поняв, что ни одна из захваченных с собой любимых книг не способна ни увлечь, ни отвлечь ее, она достала вышивание. В четвертый раз распоров неровные стежки, она отложила в сторону и корзинку с рукоделием. Ее мысли и чувства были в таком беспорядке, что она никак не могла найти себе достойного занятия. Она начала расхаживать по комнате. А когда устала, села в кресло у камина и стала смотреть на огонь. Она гадала, что сейчас происходит у Гейбриела с матерью. И очень надеялась, что отношения матери и сына восстановятся. Ведь он так любит мать! Только бы они помирились… И ради Фелисити, и ради него самого.
Постепенно мысли ее приняли иной оборот. Как примирение Гейбриела с матерью отразится на его отношениях с невестой? С самого начала Гейбриел был с ней совершенно честен. Унаследовав графский титул, он взвалил на свои плечи огромную ответственность – в том числе и за продолжение рода. Графу нужна жена – хозяйка в его доме и мать его детей. Диана и ее сестры – дочери предыдущего графа, вот почему выбор Гейбриела сразу пал на них. Но, если он помирится с матерью и растает ледяная броня, сковавшая его сердце, возможно, изменится и его отношение к семье и браку. Возможно, он даже придет к выводу, что ему пока вообще не нужна жена.
Вести хозяйство в доме способна и мать. Кроме того, ему всего двадцать восемь лет; ему можно еще не торопиться с наследниками.
Диана медленно встала. Она убеждала себя, что должна сохранять хладнокровие, хотя ее терзали такие сомнения, что оставаться спокойной и невозмутимой становилось все труднее.
– Да, вы правы: я нисколько не удивилась.
Если Фелисити Фолкнер в разговоре с сыном подтвердила все их опасения, у Дженнифер Прескотт просто не оставалось иного выхода! Лгунья должна была бежать, и как можно скорее! Наверняка она стремилась побыстрее разыскать в Лондоне своего мужа. Дженнифер совсем не хотелось еще раз встречаться с Гейбриелом и нести наказание за свои грехи. В гневе Гейбриел в самом деле страшен, а Дженнифер, хоть и держится вызывающе и нахально, до него далеко!
– Надеюсь, вашей матушке уже лучше? – осведомилась Диана.
Выражение его лица сразу смягчилось, разгладились морщины, темно-синие глаза подобрели.
– Несколько минут назад она заснула – прямо посреди разговора, – хрипло ответил он.
Диана кивнула:
– Действие лауданума полностью пройдет лишь через несколько дней. Скажите… удалось ли вам покончить с разногласиями?
– Да, – ответил он.
– Я очень рада.
Внезапно Гейбриел снова помрачнел:
– Возможно, вы еще больше обрадуетесь, узнав, что почти все ваши предположения подтвердились!
– Этому я совсем не рада, Гейбриел! – возразила Диана.
Он досадливо тряхнул головой и, подойдя к камину, стал смотреть на огонь.
– После смерти отца мать назначила Чарльза – очевидно, по его просьбе – управляющим всеми своими имениями. Мама уверяет, что в то время просто не способна была вникать во все хитросплетения. Кроме того, она надеялась, что под грузом ответственности Чарльз посерьезнеет.
– Этого не случилось?
– Нет. – Гейбриел нахмурился. – Несколько лет ему удавалось очень ловко проворачивать разные махинации с ее капиталами, по сравнению с этим суммы, которые он попросту прикарманил, выглядят мелочью. И вот четыре месяца назад мама заметила, что со счета пропала весьма крупная сумма, и призвала Чарльза к ответу… – Он сурово сдвинул брови. – Что было потом, она почти не помнит. Ее постоянно одурманивали снотворным! Она даже не знала об увольнении Элис Бриттон.
Диана ахнула от изумления:
– Как… чудовищно!
– Не получила она и мое письмо, написанное после смерти отца, в котором я просил разрешения навестить ее. Оказывается, последние шесть лет она регулярно писала мне, просила приехать, но я не получил ни одного ее послания. Очевидно, отправку корреспонденции она поручала Чарльзу… – Судя по ненависти, сквозившей в глазах Гейбриела, Чарльза ждала суровая расплата только за то, что он перехватывал письма.
– Мне очень жаль…
– Диана, не надо меня жалеть! – В отблесках пламени его лицо показалось ей диким. – Жалость – удел слабых, а чувства, которые я испытываю к дяде и его жене, весьма сильны!
