Лаура Дейв - Восемьсот виноградин
– Да, извиняться ты совершенно не умеешь.
В ответ Финн только улыбнулся.
– Спасибо, что приехала меня забрать.
– Как ты?
– Все в порядке. Просто надо было протрезветь.
– Итан говорит, что вы встречаетесь регулярно. Как для игры в покер. Только без покера.
– Ему нравится мое общество, – пожал плечами брат.
– Финн…
– Вы опять за свое, мисс нарушительница? – Внезапно он посерьезнел и как-то разом сделался старше. – Знаю. Больше такого не повторится. Я все для этого делаю.
– Что именно?
– Все, что в моих силах.
Казалось, брат настроен решительно. А еще он устал – устал от собственных глупостей, устал от терзавших его чувств.
Он опустил взгляд на руки и покачал головой.
– Может, так тюрьма на меня действует, но я постоянно вспоминаю наши приключения перед свадьбой Бобби и Маргарет. О той вечеринке, куда мы заявились без приглашения. Помнишь?
– То есть о твоем первом аресте?
– Очень смешно! – Финн поднял глаза и вздохнул. – Знаешь, о чем я думал всю ту ночь? А вдруг меня не вытащат отсюда вовремя? Вдруг я не успею на свадьбу к Бобби с Маргарет?
– Тебя это радовало?
– Нет, огорчало. О чем это говорит, как ты полагаешь?
– Ты любишь своего брата.
– …Только не говори: «Ты любишь своего брата», – с улыбкой произнес он.
Я молчала, не зная, что сказать Финну в этой унылой тюремной камере. Он должен что-то поменять в своей жизни. Мы оба должны что-то поменять и двигаться дальше.
– Зря я сказал то, что сказал. Про Бена, я имею в виду. Иногда нужно время, чтобы осознать свою ошибку.
Я облегченно улыбнулась, благодарная брату за эти слова.
– Просто… в детстве ты была такой бесстрашной. Бесстрашной и счастливой, черт побери. И я хочу, чтобы ты снова стала такой же счастливой.
– А ведь и правда, я была тогда счастлива. Что же случилось потом?
– Взрослая жизнь. Амбиции. Уступки.
– Все, чего тебе удалось избежать, – рассмеялась я.
Финн пожал плечами, и его губы подернулись улыбкой.
– Говорят, к нам приехала знаменитая кинозвезда? Мишель Картер, если не ошибаюсь?
– Как ты узнал?
– Я ведь был в тюрьме, а не… в тюрьме. Итан держал меня в курсе событий. Мишель в кафе-мороженом. Мишель в «Дегустационном зале». Мишель на главной улице, на Пятой улице, в гостинице «Себастопол инн». Почему она здесь?
– Мы пригласили ее на вечеринку в честь сбора урожая.
– Зачем?
– Я пытаюсь наладить отношения с Беном, а значит, придется налаживать отношения и с Мишель.
– А можно мне тоже наладить с ней отношения?
– Да ладно! Не такая уж она и красавица.
– Вполне себе такая и даже больше! Слушай, раз уж она придет, может, познакомишь нас, а? Это сразу решило бы все проблемы с Маргарет.
– Думаешь?
– Нет, – ответил Финн, но все же улыбнулся. Потом серьезно поглядел на меня. – Скажи, что я не совсем конченый человек.
– Ну, до этого тебе еще далеко!
Брат поднялся и обвел камеру жестом.
– Давай по-честному. Не так уж и далеко.
Винный подвал
Мы вернулись домой. Финн пошел принимать душ, а я направилась к винному подвалу, где и нашла папу с мамой. Они бродили между старыми бочками и выбирали среди только что дозревших вин те, которые подадут вечером на стол. Родители стояли рядом, работая бок о бок, как стояли восемнадцать месяцев назад, когда эти же самые вина только начали созревать. Мама никогда не придавала особого значения тому, что делала ради вина. Именно поэтому она и не отдавала себе отчета, сколько оно для нее значит.
Я понаблюдала за ними с минуту, прежде чем приблизиться. Мама стояла, прильнув к отцу – казалось, они счастливы вместе. Наконец она подняла голову и заметила меня.
– Привет! Где ты была все утро?
Я не знала, как лучше ответить: «Пыталась украсть виноградник, чтобы вернуть его вам» или «Забирала вашего сына из тюрьмы».
– Была в суде.
– В суде? – оживилась мама. – Получала разрешение на брак?
– Подавала иск о судебном запрете.
– На что?
– На продажу виноградника.
– Это ни к чему не приведет, – рассмеялся отец.
– Мы с Беном не можем заплатить ту сумму, которую тебе пообещали в «Марри Грант», но, если ты согласишься получать процент с будущих доходов, по деньгам выйдет почти то же самое. В любом случае мы найдем способ все тебе выплатить.
Родители переглянулись. Папа скрестил на груди руки.
– И какой же у тебя план? Бросить работу?
– Нет. У нашей фирмы есть представительство в Сан-Франциско.
– Ты что же, собираешься работать юристом и одновременно заниматься виноделием? – усмехнулась мама.
– Вам с Беном виноградник не нужен, – заявил отец. – Просто ты вбила себе в голову, будто он нужен мне.
– Я тоже люблю виноградник, – возразила я.
– Настолько, что готова отказаться от всего, к чему так стремилась? Включая работу и брак с Беном?
– Виноградник не помешает ни тому, ни другому.
– Ты просто не понимаешь, что значит быть виноделом, – ответил отец, серьезно глядя на меня.
Он снова повернулся к бочкам: разговор был окончен. Мама на меня не смотрела.
Я вышла из винного подвала и быстро направилась вверх по склону.
Я знала, что родители сердятся. Но я тоже сердилась. Из головы не шли мамины слова: «Хорошо подумай, прежде чем от чего-то отказываться. В итоге ты пойдешь на все, лишь бы это вернуть». Отец хотел отказаться от всего, что имел; такое решение пугало и приводило меня в замешательство. Возможно, не мое дело убеждать отца, что он совершает ошибку. Возможно, не стоило даже пытаться. Однако я боялась не только за него. При мысли о потере виноградника я чувствовала себя так, словно лишилась почвы под ногами. Впервые за многие годы я поняла, сколько значит для меня это место.
Я посмотрела в сторону винного подвала. На пороге появилась мама. Папа вышел вслед за ней, неся на плече ящик с вином. Мне хотелось окликнуть их, но они были слишком далеко и все равно бы ничего не услышали – тем более того, что я не умела выразить словами.
Холмы Себастопол-Хиллс, Калифорния, 2004 г
Ночь перед свадьбой сына. Время, которому полагается быть счастливым. Однако Дэну было неспокойно. Неспокойно, потому что Бобби выбрал Маргарет. Дэн любил Маргарет и знал, что она отлично подходит их мальчику. Беда в другом. Он сомневался, что сын тоже так думает. Когда у Маргарет случился выкидыш, Бобби как-то поделился с Дэном сомнениями – насколько вообще умел делиться чувствами. Он молод. Ребенка у них не будет. Куда спешить?
Дэн задал ему самый очевидный вопрос:
– Почему бы не подождать?
Бобби ответил честно:
– Потому что тогда я на ней не женюсь, а я знаю, что должен.
Разве это не худший повод – для любого решения?
Дэн съездил на пивоварню и немного посидел с детьми. Джорджия специально приехала на свадьбу из университета. В чем-то она походила на Бобби. Тоже считала, что обязана идти неким определенным путем – учиться на юридическом. Дэн знал: отчасти ей действительно хочется изучать деликты и налоговое право. С виду она счастлива. Или же убедила себя, будто счастлива, что чаще всего одно и то же.
Когда Дэн вернулся домой, Джен сидела на крыльце и записывала имена гостей на карточках, чтобы каждый знал, где его место за длинным столом, который завтра будет украшен виноградными листьями, освещен свечами и фонарями.
Джен указала на окна комнаты Финна и пояснила:
– Невеста спит сегодня наверху.
– Маргарет? Почему она здесь?
Джен пожала плечами.
– Говорит, что хочет с самого утра мне помогать. Я отправила ее в комнату Финна, чтобы она случайно не встретилась с Бобби. Это же вроде плохая примета? Глупо волноваться из-за таких пустяков, но ничего не могу с собой поделать.
– Мальчики все равно собираются переночевать у Финна, если не останутся в «Таверне братьев» до утра. Дети сильно налегали на спиртное, когда я уходил, в том числе Джорджия.
– Утешительная новость.
– Финн был не в духе. Все повторял, что хранилище выглядит нелепо. Предлагал сдавать его для проведения свадеб, если дела на винограднике пойдут совсем плохо. Назвать Великим винохранилищем и брать по пятьдесят тысяч за неделю.
– Неплохая мысль, – улыбнулась Джен.
Дэн поднялся на крыльцо и сел рядом с ней.
– Я за них волнуюсь.
– За всех троих?
– Да.
– Волноваться положено мне. А ты должен говорить, что все будет хорошо.
– Я думал, теперь мы будем меньше за них переживать. А сейчас даже тяжелее, чем в детстве. Они становятся собой.
Джен положила поверх стопки еще несколько готовых карточек.
– Наши сыновья – хорошие люди. Ты научил их заботиться друг о друге. А наша дочь идет к той цели, которую сама себе поставила.
– Тебе не трудно с ней разговаривать?
Джен пожала плечами.
– Ей просто нравится слово «деликт». Это пройдет.
– Бобби не хочет жениться.
Джен взяла Дэна за руки.
– Это тоже пройдет.
