Легкое сумасшествие по имени любовь - Броган Трейси

Я мысленно приготовилась. Сейчас последует отмена и какая-нибудь отмазка вроде того, что ему надо продать почку в этот день или улететь по указанию шефа на Барбадос.

— Слушай… я хочу извиниться за ту ссору с тобой в последнюю встречу. Конечно, Фонтейн имеет право быть там, где пожелает. И если дети не нахватаются от него ничего этакого, то я бы не хотел укорачивать им каникулы.

Я отняла от лица телефон и уставилась на него, как на призрака. Это, должно быть, игра моего воображения, вкладывающая в уста Ричарда слова, которые я хотела слышать. Он же всегда полагал, что извинения — это для «писечек» (его выражение, не мое). Но телефон был вполне реальным. Я снова поднесла его к уху.

— Ричард, тебе кто-то угрожает, что ли? Террористы держат пушку у твоей головы?

— Нет. — Он хмыкнул. — Но я много думал в последнее время. Я устал постоянно с тобой спорить и понял, что был несправедлив. Я имею в виду — ты можешь оставаться у Доди. Это же только на пару месяцев, верно? И если ты обещаешь, что Фонтейн будет вести себя прилично, то я ничего не имею против.

Я так и села на пол. Он ли это? Поменял мнение, как говорится, с точностью до наоборот?

— Ричард, это… это такое вольнодумство для тебя.

— Да. Может ведь и старый пес выучить пару новых трюков, а? Я говорил тебе, что посещаю психотерапевта, и она многому меня научила. Ты могла бы мной гордиться.

Я прикусила язык. А что, если он спал со своим психотерапевтом? Но если она может сделать из него приятного человека, то какая разница. Это уже не мое дело.

Ричард продолжил:

— И чтобы доказать, что это не пустые слова, я мог бы на этот раз приехать за детьми сам и забрать их. К полудню я буду в Белл-Харборе, а потом отвезу их к моему брату Чету. И еще я хотел бы побыть с ними подольше, если ты не возражаешь. У меня тут отгулы скопились, и я так скучаю по Пи и Джи, что просто ужас.

Я подперла голову рукой. Это невероятно, черт побери! Инопланетяне похитили тело моего бывшего мужа и каким-то образом превратили его в человека. Я чувствовала, что даю слабину и таю. Доди говорила мне, как важно уметь прощать и не держать зла. А может быть, он образумится и можно будет дать ему шанс?

— Дети тоже очень хотят видеть тебя, Ричард. Уверена, они будут рады подольше побыть у тебя. Ты действительно хочешь забрать их сам?

— Да не проблема. Это нам, кажется, даже по пути. Только не забудь положить им с собой спасательные жилеты на тот случай, если мы поедем кататься на лодке Чета.

— Хорошо, обязательно.

Он что, действительно хлопочет о безопасности? Я выглянула в окно, ожидая увидеть, что свиньи вдруг начали летать.

— Отлично. Спасибо, Сэди. Я правда ценю твое понимание. Чет тоже будет с детишками. Мы разобьем лагерь и отправимся на рыбалку, как принято у нас в семье. Я этого жду не дождусь!

После долгого обмена любезностями мы распрощались, и я осталась сидеть на полу, скрестив ноги, пока Джордан не отыскал меня.

— Мама, что ты делаешь? А мы встлетимся с папой? — спросил мой сынок.

— Да, милый. Думаю, тебе будет очень-очень весело.

ГЛАВА 14

Ричард появился на следующий день с точностью доставщика пиццы. Он прибыл вовремя, вел себя добродушно и сердечно и погрузил детей с вещами в машину без единой попытки устроить драму.

— Даже не знаю, Доди. Как ты думаешь, он что-нибудь замышляет? — спросила я, когда Ричард уехал.

Доди медленно покачала головой:

— Не стоит постоянно сомневаться в людях, милочка. Но я должна признать, что он — именно тот черный кобель, которого, мне кажется, нельзя отмыть добела.

Я прикусила губу, перебирая в голове целый десяток возможных козней, пока мы шли в гостиную. А вдруг он похитил Пейдж и Джордана и сбежал за границу? Нет, он не станет испытывать судьбу с двумя детьми на заднем сиденье. И к тому же он не выносит канадцев. А может быть, он сдаст их в лагерь Иисуса и назад мне вернет двух маленьких фанатичных евангелистов? Нет, Ричард и церковь — две противоположности. Слишком там жесткие правила насчет моногамии. И как я ни старалась, я не могла ничего придумать. Кроме разве возможности, что он и вправду был искренним.

— Это отродье сатаны свалило? — спросил Фонтейн, выходя с веранды.

— Надеюсь, ты имеешь в виду моего бывшего мужа, а не моих прелестных детей?

— Разумеется. Что же получается — ты у нас пока бездетная, да? Готова к приятным новостям?

Я кивнула, взяла в кладовой метелочку для пыли и принялась обмахивать полки.

— Я только что говорил по телефону с Кайлом. Он побывал на новоселье у Оуэна и Патрика, и они вовсю восторгались тем, как ты прекрасно все у них сделала. И теперь куча их друзей хочет тебя нанять. И знаешь, что еще?

Моя рука застыла, метелочка замерла над фарфоровой статуэткой Авраама Линкольна.

— Кое-кому также нужен косметический ремонт. Все сразу! Круто! Мы с тобой сможем работать вместе! Представляешь, голова садовая? Это может положить начало наипрекра-а-а-а-снейшему партнерству! Мы украшаем интерьер, мы организуем пространство. Мы дизайнеры-декораторы! Можем даже создать собственную компанию — вместе с Кайлом, разумеется. — Фонтейн возбужденно расхаживал туда-сюда, размахивая руками, точно пытаясь поймать поток супер-пупер-замечательных идей, который вот-вот вырвется на волю. — Нам нужно название. Что-то остроумное и запоминающееся… — Он щелкнул пальцами, повернувшись ко мне: — Придумал! «Стэш-ин-фэшн»!

Я пощекотала перышками фарфоровое лицо президента Линкольна.

— Уймись, Фонтейн. Это отличная новость, разумеется. Но давай не будем спешить. Очень многое надо будет обдумать. Я пока не готова что-то предпринимать.

Глаза Доди заблестели.

— О, вдвоем вы будете счастливы! — Она захлопала в ладоши. — Я так надеялась, так надеялась, что что-нибудь произойдет и ты сможешь остаться здесь, милочка!

— Что-о? — Я бросила метелочку и чуть не свергла Честного Эйба с его пьедестала. — Доди, прекрати! Об этом не может быть речи.

— Я уже все обдумала. Если бы ты переехала сюда, дети могли бы пойти тут в школу. По той дорожке, помнишь? Которая ведет прямо к начальной школе. Я уже говорила с директрисой. Она посещает занятия нашего кружка стеклодувов. Вы могли бы жить у меня. Фонтейн вернется к себе, а Джаспер вечно пропадает у Бет, так что места навалом. О, Сэди. Как бы я хотела, чтобы ты осталась у нас!

Я бы рассмеялась, но все это было не смешно.

— Доди, ты шутишь? Я не могу сюда переехать.

— Почему нет?! — хором воскликнули Доди и Фонтейн.

С минуту я ждала их крика: «Розыгрыш!» Но, увы, этого не произошло.

Доди уселась на диван.

— Я-то думала, что тебе здесь нравится, милочка, — произнесла она.

Я села рядом с тетей, а Фонтейн слонялся вокруг, прикусив большой палец с безукоризненным маникюром.

— Я просто об этом даже не задумывалась, Доди. Конечно же, я обожаю это место, но мне придется вернуться в Гленвилл.

— Но разве тут ты не гораздо счастливее, чем там?

— Это как сравнивать яблоки и апельсины, Доди. Конечно, тут я счастливее. Просто я в отпуске. Но мой дом — в Гленвилле.

— Почему? Что тебя там держит, кроме слишком большого и пустого дома?

— Например, Пенни, мама, друзья.

Я почему-то вспомнила, что никто из друзей так и не позвонил мне ни разу за эти несколько недель — ни чтобы узнать, как у меня дела, ни чтобы просто посплетничать. И каждый раз, когда я отвозила детей в город, ни у кого из них не находилось времени ни пообедать со мной, ни просто выпить кофе. Меня что, вычеркнули из круга друзей, не сказав ни слова?

Доди упрямо покачала головой:

— Пенни все время в разъездах, а твоя мать вечно занята своими комитетами. Ты сама говорила.

Пенни и правда пропадала в командировках, но скоро она забеременеет, и я хочу быть рядом с ней в период подготовки к материнству.

— А как же Ричард? Нам придется все время таскать детей туда-сюда.