Стефани Лоуренс - Великосветская дама
– Вы проводите много времени с принцем-регентом? Какой он из себя? – ворвался в его размышления голос Джорджианы.
Задумавшись над ее вопросом, Доминик ответил не сразу.
– Несколько поколений моей семьи были приближены к трону. – Он улыбнулся ей. – То есть, в настоящее время, к принцу-регенту.
– Но… – Джорджиана колебалась. Из разговора между лордом Элтоном и Артуром на ужине у Беллы дома она сделала вывод, что виконт, вопреки своему образу высокомерного скучающего аристократа, играет важную роль в политике страны. Тщательно подбирая слова, она промолвила: – Вы ведь обсуждаете с его светлостью и политику тоже, а не только светские вопросы.
Мысленно проклиная Артура за отступление от их привычной секретности, Доминик попытался замять ее весьма прозорливый вопрос и рассмеялся.
– Уверяю вас, дорогая моя, что… э-э-э… именно светские вопросы в наибольшей степени занимают принца-регента.
Поддразнивающий взгляд Доминика был призван заставить Джорджиану покраснеть, но она лишь слегка прищурила свои прекрасные глаза, и он тут же понял, что его хитрость не удалась. Проклятье! Ведь эта девушка моложе Беллы и должна бы принимать его слова за чистую монету. Да и с каких это пор юные леди пытаются разобраться в политике, испокон веков являющейся мужской прерогативой? Джорджиана заслуживает строгого выговора. Доминик был чрезвычайно удивлен, услышав из собственных уст вовсе не слова порицания:
– Однако вы правы. Я в самом деле выступаю в качестве посредника – или канала связи, если хотите, – между определенными фракциями парламента и регентом. – Виконт замолчал, помогая ей переступить через толстый корень дерева, преградивший путь. Снова положив ее руку себе на сгиб локтя, он продолжил: – Что бы о нем ни думали, Принни вовсе не глух к проблемам королевства. Но так как в принятии законов у него почти нет реальной власти, может пройти долгое время, прежде чем в той сфере, где это действительно нужно, будут совершены какие-то преобразования.
– И вы объясняете ему эти особенности?
Доминик рассмеялся:
– Нет-нет, я всего лишь выступаю в качестве греческого посланника.
Перехватив ее вопросительный взгляд, он пояснил с улыбкой:
– Моя задача заключается в том, чтобы просто затронуть какую-то тему в присутствии его светлости, озвучить, так сказать, наличие проблемы, какой бы она ни была. – Доминик ухмыльнулся. – Вот почему я и вернулся из Брайтона и имею возможность наслаждаться сейчас вашим обществом.
Джорджиана непонимающе нахмурилась:
– Ему не понравилась последняя выдвинутая вами проблема?
Продолжая улыбаться, его светлость устремил взгляд вдаль.
– Ни капельки не понравилась. В настоящее время я у него в немилости, но это, разумеется, закрытая информация.
Джорджиане казалось, что любая информация касательно восхитительного виконта была закрытой. Прежде чем она успела задать еще какой-то вопрос, они вышли из-под сени буков, и к ним тут же присоединилась большая компания хихикающих девушек и их кавалеров, среди которых находились и лорды Моулсуорт и Эллсмер. При виде Джорджианы и виконта на красивом лице лорда Эллсмера промелькнуло удивленное выражение, быстро сменившееся задумчивым. Вежливо поздоровавшись с Джорджианой, он зашагал рядом с лордом Элтоном, вполголоса обсуждая с ним что-то, похоже, относящееся к кулачным боям. Веселой смеющейся толпой все вернулись обратно к тентам, где встретили Беллу. К разочарованию Джорджианы, больше ей не представилось шанса поговорить с лордом Элтоном.
Через два дня в Хэттрингем-Хаус давали бал-маскарад. Белла пребывала в восторге.
– Это правда очень весело. Большинство людей, разумеется, сразу же узнают друг друга, но из-за масок притворяются незнакомцами.
До великого события оставалось всего несколько часов, и Белла лежала на постели Джорджианы.
Джорджиана хмуро обозревала содержимое своего гардероба. Единственное вечернее платье, которое она еще не надевала, было из темно-желтого шелка.
Она приберегала его для особого случая и теперь понимала, что время пришло. Джорджиана не сумела бы объяснить, почему считает нынешний бал совершенно особенным, просто чувствовала, что это так. Вытащив платье, она приложила его к себе.
– О-о-о, да! – вскричала Белла. – Я и забыла о нем. Оно подходит идеально.
– Не кажется ли тебе, что оно чересчур?… – Джорджиана неопределенно взмахнула рукой.
– Боже мой, нет! «Чересчур» – это как раз то, что надо для бала-маскарада.
– А маску у тебя можно одолжить?
– Конечно! У меня их целый шкаф. – Белла вскочила с кровати. – Пойдем посмотрим. И платье с собой прихвати.
Пять минут спустя подходящая маска была найдена. Бронзового цвета, с изящными загнутыми вверх крылышками, она плотно прилегала к лицу Джорджианы, закрывая всю его верхнюю часть, от лба до середины щек. Ее ореховые глаза загадочно поблескивали в прорезях. Маска, бесспорно, подошла идеально.
Когда перед выходом Джорджиана и Белла спустились по лестнице в холл к ожидающему их Артуру, его лицо выражало полное восхищение.
– Да вы и шагу не сможете ступить, потому что дорога будет усеяна павшими к вашим ногам поклонниками, – произнес он, беря своих дам под руки и галантно целуя каждую.
Ведя Беллу и Джорджиану к ожидающему экипажу, Артур улыбался, предвкушая чудесный вечер. Он сопровождал их якобы потому, что бал-маскарад у Хэттрингемов считался одним из знаковых событий сезона. В действительности до социальных приличий ему не было никакого дела, он намеревался зорко приглядывать за своей молодой женой. Белла частенько забывала, что задуманное ею как невинная игра могло быть расценено другими людьми совсем иначе. Так как у Артура редко появлялась возможность всецело уделять время жене, этого вечера он ожидал с особым нетерпением. Зная, что Доминик тоже приглашен, Артур не сомневался, что может доверить ему присмотр за Джорджианой. Окинув взором ее притягательную фигурку в темно-желтом шелковом платье, он решил, что его шурин ни на кого, кроме нее, и не взглянет.
Всю дорогу до Хэттрингем-Хаус Джорджиана провела в нервном предвкушении, что, по сути, было совсем неудивительно. Она испытывала подобные ощущения всякий раз, ожидая встречи с братом Беллы, и уже привыкла к ним. Но сегодня ее напряжение многократно усилилось, в чем следовало винить новое платье. Если бы Джорджиана знала, какое оно окажет на нее влияние, то ни за что бы его не надела. У нее в животе будто порхали бабочки. Мысленно содрогаясь от ужаса, Джорджиана, опираясь на руку Артура, вышла из кареты на залитые светом факелов ступени парадной лестницы Хэттрингем-Хаус. Изо всех сил притворяясь спокойной, она прошла вместе с Беллой через холл и оказалась в бальном зале.
Здесь, разумеется, не было лакея, объявляющего имена прибывших гостей. Все просто входили и смешивались с разношерстной толпой. Комнаты уже были переполнены до отказа. Украшения дам поблескивали в свете установленных в канделябрах свечей, шелковые и атласные наряды шуршали, веера игриво подрагивали, кудри дразняще подпрыгивали при ходьбе. На Джорджиану и Беллу обрушились гул голосов и спертый воздух, в котором смешались тяжелый запах парфюма гостей и аромат украшающих комнату цветов.
– фу-у-у! Ну что за давка! – воскликнула Белла. – А ведь еще и десяти часов нет.
Тут к Джорджиане подошел высокий темноволосый джентльмен, элегантно склонившийся над ее ручкой.
– Не подарите ли вы мне танец, прекрасная незнакомка?
Хотя его лицо и было скрыто черной маской, Джорджиана узнала лорда Эллсмера.
– С превеликим удовольствием, милорд, – ответила она, приседая перед ним в реверансе.
– Откуда вам известно, что я лорд? – поинтересовался он, увлекая ее на танцевальную площадку.
– Принимая во внимание, что, по крайней мере, половина присутствующих здесь джентльменов имеют титулы, это вполне закономерное предположение, – беззаботно пояснила Джорджиана. – Даже если я и ошиблась, вы все равно должны чувствовать себя польщенным, а не оскорбленным.
Его светлость рассмеялся.
– Вам никогда не удастся оскорбить меня, моя дорогая.
Тут Джорджиана заволновалась, действительно ли он принял ее отказ всерьез или до сих пор ожидает, что она передумает. Находясь в его объятиях, Джорджиана ничего не ощущала эмоционально – ни взрыва восторга, ни ускоренного сердцебиения. Его близость ничуть ее не волновала.
Танец окончился, и они, исполнив последнее па, остановились и тут же оказались окруженными целой толпой джентльменов, желающих пригласить восхитительную незнакомку. Джорджиана была уверена, что ее узнали далеко не все. Прежде чем она успела сообразить, чье предложение для нее безопасно принять, у самого ее уха раздался низкий голос:
– Я опередил всех.
Джорджиана подняла глаза, и ей стало трудно дышать. Она смотрела на стоящего перед ней безукоризненно одетого высокого широкоплечего мужчину, темные волосы которого волнами обрамляли скрытое маской лицо. Из прорезей на нее смотрели голубые глаза. Даже если бы зрение и слух подвели Джорджиану, сердце тут же узнало лорда Элтона.
