Стефани Лоуренс - Великосветская дама
– Я опередил всех.
Джорджиана подняла глаза, и ей стало трудно дышать. Она смотрела на стоящего перед ней безукоризненно одетого высокого широкоплечего мужчину, темные волосы которого волнами обрамляли скрытое маской лицо. Из прорезей на нее смотрели голубые глаза. Даже если бы зрение и слух подвели Джорджиану, сердце тут же узнало лорда Элтона.
– Конечно, милорд, – согласилась она, отчаянно надеясь, что таящаяся в ней внутренняя сила поможет совладать с охватившим душу ураганом эмоций. Вложив ладонь в его протянутую руку, она позволила ему увести себя на танцевальную площадку, напрочь позабыв о существовании прочих джентльменов.
– Что ж, – изрек виконт Моулсуорт, стоящий подле лорда Эллсмера. – Он нас всех превзошел. – Глядя на широкоплечего мужчину, обнимающего леди в темно-желтом платье, он раздраженно нахмурился. – И кто же он такой?
Лорд Эллсмер, наблюдающий за танцующей парой с легкой улыбкой на губах, посмотрел на виконта сверху вниз:
– Вы разве не знаете?
Лорд Моулсуорт негодующе фыркнул:
– Стал бы я иначе спрашивать!
Джулиан Эллсмер еще некоторое время изумленно наблюдал за танцующей парой, качая головой, затем ушел, не удостоив лорда Моулсуорта ответом.
Джорджиана пыталась обуздать свои вышедшие из-под контроля чувства. По окончании первого круга это ей почти удалось. Если в объятиях лорда Эллсмера ей было холодно, то с лордом Элтоном – совсем наоборот. Она почувствовала, что краснеет. Необъяснимая слабость, которую она испытывала и в прошлые встречи с ним, сегодня усилилась. Возможно, потому, что он прижимал ее к себе гораздо теснее, чем требовал танец. По крайней мере, ее мозг снова начал функционировать.
Будь Джорджиана поопытнее, она удивилась бы, что ее партнер хранит молчание. Но, поглощенная собственной внутренней борьбой, она не задавалась вопросом, что заставило лорда Элтона большую часть вальса не проронить ни слова. Доминик же был поглощен собственными удивительными открытиями. Заметив входящую в бальный зал вместе с Беллой Джорджиану, он был так поражен ее красотой, что некоторое время не мог сдвинуться с места. Она показалась ему самой обворожительной женщиной из всех присутствующих, богиней в золоте и бронзе, светлым ангелом, совершенным от макушки до кончиков туфелек, высшей наградой. Наблюдая за тем, как она кружится в объятиях Джулиана, Доминик выжидал момент, когда сможет приблизиться к ней. Он больше не подвергал сомнению воздействие, которое она на него оказывала, так как не замечать его было просто невозможно. Умело похитив Джорджиану у толпы ее кавалеров, он получил возможность наконец-то целиком сосредоточить на ней свое внимание. Увиденное неприятно удивило его. Он был слишком опытным, чтобы не замечать очевидных признаков. В их прошлые встречи Доминик был слишком занят анализом собственной реакции на нее, но не ее – на него. Теперь же, чтобы выяснить ее отношение к нему, он принялся наблюдать за ней, примечая малейшее движение: каждый сделанный вдох, каждый взмах ресниц. Виконт немедленно оценивал полученную информацию, что позволяло ему гибко подстраиваться под поведение Джорджианы, учтиво отвечать ей, поощрять, усиливать осознание его близости, узнавать ее реакцию на оказываемые им знаки внимания. Вывод, к которому он пришел, поразил его. Когда же это случилось? В действительности ему было все равно. Теперь его волновало лишь то, как удержать то, что уже есть, как воспитать ее чувства, направить их в нужном ему направлении. Его богатый опыт подсказывал, что сделать это будет совсем нетрудно.
Терпеливо дождавшись, когда Джорджиана придет в себя и будет в состоянии поддерживать беседу, Доминик произнес:
– Как ваше имя, прекрасная незнакомка?
Джорджиана заморгала от удивления. Разве он ее не узнал? Быстро обдумав ситуацию, она ответила:
– Мы ведь не хотим испортить задумку ее светлости, раскрыв друг другу свои имена, милорд?
Мысленно Доминик усмехнулся, но притворился крайне расстроенным.
– Можно в таком случае я стану называть вас милой?
– Хорошо, милорд, – изо всех сил стараясь не выдать дрожи в голосе, отозвалась Джорджиана.
Великий боже! Неужели она в самом деле это сказала? Посмотрев на его светлость из-под длинных ресниц и встретившись с его взглядом голубых глаз, девушка покраснела. Доминик же улыбнулся и произнес:
– Что ж, милая, договорились.
От его низкого голоса у нее по спине забегали мурашки. Что же она делает? А он что делает?
Когда музыка прекратилась, Джорджиана хотела было отправиться в противоположный конец бального зала, туда, где оставила Беллу, но лорд Элтон задержал ее, крепче обняв за талию и прижав к себе.
– Нет-нет, милая, – со смехом произнес он. – Неужели вам никто не сказал? – Заметив ее вопросительный взгляд, Доминик пояснил: – Одной из основных – если не самой главной – целей balle masquée[16] является предоставление возможности тем, кто хочет… продолжить знакомство, сделав это без привлечения внимания сплетников. – Тон его голоса завораживал ее. Склонившись к самому ее уху и омывая дыханием кудри, он добавил: – А я определенно хочу продолжить свое знакомство с вами.
Джорджиана ахнула. Невозможно было не услышать приглашения в его безобидных на первый взгляд словах. Она посмотрела в его виднеющиеся в разрезах маски глаза и, перехватив скрывающийся в их глубине блеск, почувствовала, как грудь ей точно железным обручем сдавило, отчего стало невыносимо трудно дышать.
– Милорд!
Несмотря на охватившую ее панику, это слово она произнесла соблазнительным шепотом, хотя совсем к этому не стремилась. Какая-то сила внутри ее, более могущественная, чем воля, заставила принять брошенный им вызов.
Доминик негромко рассмеялся, глядя ей в глаза, и Джорджиана чуть не растаяла в его объятиях. Затем он обрек свой вызов в словесную форму:
– Милая, вы ведь не боитесь того, что можете узнать?
Доминик низко склонился к ней, ошеломляя близостью своего крупного тела и согревая теплым дыханием щеку, и принялся украдкой поглаживать обнаженный участок ее руки над перчаткой длиной до локтя. Вкушая эту изысканную ласку, Джорджиана содрогалась от удовольствия.
Что же он такое делает? Мысленно Доминик абстрагировался от собственного тела и посмотрел на себя со стороны. Он понимал, что не подобает вести себя подобным образом по отношению к благовоспитанной молодой девушке. Опытные куртизанки или дамы вроде Элейн Чэнгли восприняли бы его действия как нечто само собой разумеющееся, но изнеженные девственницы, столкнувшись с такой мощной тактикой, имели обыкновение спасаться бегством, падать в обморок или визжать, потому что не знали, как реагировать на подобное. К несчастью, реакция Джорджианы Хартли была ближе к реакции дам легкого поведения, чем невинных девушек, каковой она, несомненно, являлась. Доминик завороженно ожидал, что будет дальше.
О бегстве, обмороке или криках Джорджиана даже не помышляла. Мысленно она боролась с желанием узнать, чему же его светлость хочет ее научить. Желание одержало победу. Джорджиана успокоила себя тем, что позже подумает о последствиях.
– Боюсь ли я? – эхом повторила она, чтобы потянуть время. – Едва ли. У меня вызывает сомнение лишь то, что мы слишком долго находимся в обществе друг друга. Наши друзья могут узнать нас и счесть это странным.
Доминик понял скрытый подтекст ее слов, но решил не обращать на него внимания. Он не спешил открыться в том, что знает, кто она такая.
– В такой-то mêlée?[17] Сомневаюсь, чтобы наши друзья вообще нас заметили. Вы сами-то видите тех, с кем приехали сюда?
Доминик еще раньше заметил, что Белла с Артуром удалились в одну из гостиных, поэтому не удивился, когда Джорджиана, быстро окинув комнату взглядом, покачала головой:
– Не могу различить ни одной знакомой фигуры.
Улыбнувшись, Доминик положил ее руку себе на сгиб локтя.
– Убедились теперь? На balle masquée полагается веселиться. Давайте-ка и мы немного развлечемся. – С этими словами он повел ее по направлению к террасе. Склонившись к ее ушку, виконт произнес чуть слышно: – Уверяю вас, что я очень хочу приятно провести время в вашем обществе.
К восторгу Джорджианы, вечер действительно оказался приятным. Сначала она вела себя настороженно, уверенная, что лорд Элтон не узнал ее, и беспокоясь, как бы он не переступил черту. Доминик в самом деле балансировал на грани дозволенного, но при этом ни разу не дал ей повода пожалеть о своем обмане. Потому что ее поведение иначе как обманом и назвать было нельзя. Что подумал бы его светлость, узнай он, что расточает свое обаяние маленькой protégée своей сестры?
Оказаться объектом его внимания было самым греховным наслаждением. Джорджиана вся светилась. Такой радости она не испытывала ни разу после смерти отца. На один благословенный вечер девушка позабыла, кто она такая, позабыла о своем кузене, позабыла обо всем на свете, кроме смотрящей на нее пары голубых глаз. Пока они шли через гостиные, его светлость указывал на многих людей, которых нетрудно было узнать даже в маске, называя их отличительные черты, а также сообщая последние сплетни и слухи, заставляя ее краснеть и смеяться. Когда Джорджиана призналась, что голодна, они отыскали столовую и стали угощаться пирожками с лобстерами. Там же она впервые попробовала шампанского, засмеявшись, когда шипучие пузырьки попали ей в горло. Потом они снова танцевали, вальсируя легко и грациозно. Джорджиана чувствовала, что вот-вот улетит, если бы не сильные руки лорда Элтона на ее талии, крепко держащие ее. Его глаза обещали рай на земле.
