Линн Грэхем - Одержимый тобой
Вернувшись на остров, они продолжили свой отдых. Посетили Кносский дворец-храм, провели несколько вечеров в Хании, городе, пропитанном ароматами прошлых веков. Они бродили по узким улочкам старого города, заходили в сувенирные лавки, наслаждались морским бризом в прибрежных тавернах, куда заходили поужинать, посещали ночные клубы. Но Элла предпочитала бары на открытом воздухе на берегу. В ночных клубах Николая буквально осаждали хищные охотницы за привлекательной внешностью и богатством, стоило ей ненадолго отлучиться.
Как долго Николай еще будет находить ее привлекательной, пока беременность не изменит ее тело? В ее фигуре уже наметились едва заметные изменения. Ее грудь стала полнее, а соски мягче. Когда они поехали на пляж Элафониси, где стояла почти тропическая жара, Элла впервые почувствовала головокружение. В древнем византийском монастыре в горах, куда они отправились полюбоваться великолепными старинными фресками и иконами, ее неожиданно затошнило, потому что она не ела с самого утра. Они быстро спустились в небольшую деревушку у подножия гор и утолили голод вкуснейшей пиццей.
Элла решила сказать Николаю о ребенке по возвращении в Лондон. У нее был суеверный страх, что новость может испортить их идиллический медовый месяц. Он не любит ее. Она прекрасно об этом знала, потому что однажды в порыве страсти она не сдержалась и открыла Николаю свои чувства, а он в ответ ничего не сказал, только крепче стиснул ее в объятиях, как бы молча извиняясь, что не отвечает ей взаимностью.
Элла как раз не хотела, чтобы он чувствовал вину за то, что не любит ее, поскольку чувство вины может разрушить и то, что он чувствует к ней. А он никак не мог ею насытиться. Конечно, это было далеко от той романтической любви, которую она рисовала в своем воображении, но его страсть была реальной, и лучше этого она ничего в жизни не испытала.
Николай поцеловал ее глубоко и медленно, а потом неожиданно сказал:
– Моя сестра София покончила жизнь самоубийством, приняв огромную дозу снотворного. Вот почему мне тяжело об этом говорить.
Подобное признание от такого сдержанного человека, как Николай, дорогого стоило. Элла сочувственно посмотрела на него:
– Представляю, чего тебе стоило смириться с этим.
– Я даже не подозревал, что она в депрессии. Я не виделся с ней несколько месяцев, – с горечью пояснил он. – Я не раз предлагал ей прилететь в Лондон, но она все время отнекивалась под различными предлогами. Я должен был понять, что с ней что-то не так, и немедленно полететь в Афины. Но я работал как проклятый, готовясь к открытию своего первого отеля. И случилось то, что случилось. Я принес единственную сестру в жертву бизнесу.
– Но ты же не знал, что она в депрессии. Когда много работаешь, время летит незаметно.
– Не пытайся меня утешить, – прервал ее Николай. – Я не пришел ей на помощь, когда она больше всего во мне нуждалась. Единственный раз я был ей нужен, и меня не оказалось рядом. Я строил планы, что мы с ней будем делать, когда я разбогатею, но мне нужно было думать о настоящем, а не о будущем.
В глазах у Эллы защипало, она почувствовала всю боль Николая, с которой он до сих пор не в силах справиться.
– Ты ничего не знал, Николай. И она явно не хотела, чтобы ты знал, иначе она бы поделилась с тобой.
Лицо Николая окаменело.
– Я все выяснил, прочитав ее дневник. Я был отвратителен самому себе за то, что делаю, но мне необходимо было выяснить причину ее поступка, – закончил он с горечью.
– Конечно, ты хотел выяснить, такова человеческая натура, – мягко сказала Элла, тронутая тем, что он ей доверился. Любовь к Николаю переливалась в ее сердце через край.
Она до сих пор не понимала, почему так быстро влюбилась в него. Она знала одно: жизнь без него для нее невозможна. Тем же вечером они отправились в гости к тетушкам Николая в Ханию.
Сестры-двойняшки овдовели после шестидесяти и стали жить вместе. У обеих были дети и внуки, поэтому в их доме всегда кто-то гостил. Николаю и Элле оказали теплый прием, их сразу приняли как родных. Элла наблюдала, как Николай постепенно оттаивает, обретая родственников. В тот вечер Элла увидела, как Николай поднял на руки малыша и вытер ему слезы, нечаянно его задев, когда тот ползал по полу.
– Он будет хорошим отцом, не в пример своему, – с удовлетворением заметила Доркас Дракос.
– Наш брат всю жизнь страдал. Деньги не принесли ему счастья, – подхватила Дидо. – Николай совсем другой.
Чувство вины набросилось на Эллу с новой силой, когда она увидела Николая с малышом на руках. Может быть, ей не следует ждать возвращения в Лондон и сказать ему о ребенке сейчас…
Выпрямившись, Николай встретился взглядом с зелеными глазами жены. Он обязан сказать ей правду. Она сказала, что любит его, но правда ли это? Николая никто не любил, кроме Софии. Когда другие женщины говорили, что любят его, он был уверен, что им нужно его богатство и щедрые подарки. Но Элла всегда считала, что он слишком много на нее тратит, и смущалась, когда он дарил ей подарки.
Сказать ей правду – значит причинить ей боль, а он ничего в жизни не боялся сильнее, чем обидеть ее.
Она разлюбит его? Уйдет от него? Все хорошее, что было между ними, будет разрушено?
Чем сильнее терзали его сомнения, тем решительнее он хотел очистить свою совесть. Он не хотел иметь от Эллы никаких секретов. Как он может ожидать от нее доверия, если сам до сих пор не доверился ей, рассказав всю правду. Он не забыл просьбу Эллы быть с ней самим собой. Это вызов мужчине, который никогда ни с одной женщиной не был настоящим собой.
Судьба разрешила их обоюдные сомнения утром следующего дня. Они завтракали на веранде, когда Николаю позвонили. Она увидела, как его смуглое лицо заливает смертельная бледность. Он прикрыл глаза и положил трубку на стол.
– Сайрус Маркис арестован. Ему предъявлено обвинение в подкупе двух лиц с целью поджога, повлекшего смерть человека, – ровным голосом сообщил Николай. Он поднялся со стула и походкой лунатика направился в дом.
Сайрус организовал тот страшный пожар? Элла ужаснулась. Но больше всего ее напугала реакция Николая. Она бросилась вслед за ним:
– Николай, поступок Сайруса не имеет оправдания, но он ведь арестован.
Николай резко обернулся. В его глазах читалась мука.
– Ты не понимаешь, да и не можешь понять. Это моя вина. Я, и только я виновен в смерти Десмона.
Глава 10
Николай удалился в комнату, которую использовал в качестве офиса, а Элла соляным столбом застыла в холле, не обращая внимания на ластящихся к ней собак. Почему Николай считает, что и пожар, и смерть управляющего баром на его совести?
Николай стоял у окна, когда Элла появилась на пороге кабинета. Он понимал, что его реакция на звонок из полиции показалась Элле неадекватной. Что ж, пришла пора объясниться.
– Мы с Сайрусом заклятые враги, – безжизненным голосом сказал он.
Элла с запозданием припомнила слова сестры Сайруса на свадебном приеме. Она еще тогда хотела расспросить Николая, но не успела.
– Почему? – просто спросила она.
Лицо Николая окаменело.
– Он изнасиловал мою сестру…
Элла побледнела и подалась вперед.
Николай тяжело вздохнул:
– Я прочитал об этом в ее дневнике.
Элла с ужасом вспомнила, как Сайрус напал на нее.
– Представляю, каким кошмаром было для тебя узнать об этом.
– Сайруса и раньше обвиняли в насилии. Но до суда дело никогда не доходило. Заявления забирали, или они исчезали, как по мановению волшебной палочки, – хрипло продолжил Николай. – Его отец очень влиятельный и богатый человек. Я изучил предыдущие дела. Одна жертва забрала заявление и теперь заседает в совете директоров одной из компаний отца Сайруса. Карьерный взлет закрыл ее рот на замок.
– Ей заплатили должностью, – догадалась Элла.
– Полиция и адвокаты потерпевших тоже получили взятки. Две женщины, подвергшиеся насилию, неожиданно разбогатели. Полагаю, что им щедро заплатили за молчание, а София предпочла умереть, – с болью произнес Николай. – Она была бедной и беззащитной и не решилась рассказать мне, что с ней сделал этот ублюдок.
– Расскажи мне, что случилось, – попросила Элла. Они снова вышли на веранду, Элла налила ему чашку свежего кофе. Его руки слегка дрожали, когда он брал чашку. Элла тоже пребывала в шоке от услышанного. Она вспомнила нападение Сайруса и теперь воспринимала это не как вспышку ярости, а как нечто более серьезное.
Элла уже знала от Николая, что Софии не удалось получить образование, поскольку дед выделил средства только Николаю. Тем не менее София закончила курсы секретарей-машинисток и устроилась на работу в афинском офисе Сайруса. Там он ее и приметил.
Николай достал из бумажника фото и протянул Элле. Его сестра была красавицей.
– Сайрус всегда охотился за молодыми девственницами. Моя сестра была постарше, но хранила девственность, – процедил Николай сквозь зубы и продолжил рассказ о том, как Сайрус пригласил сестру на кофе пару раз, потом угостил обедом, но просил ее никому не рассказывать про их встречи.
