Линн Грэхем - Одержимый тобой
– Семья может быть ядовитой, – цинично заявил Николай.
– Как это? – неуверенно спросила Элла. – Расскажи мне о своем детстве.
– Оно было отвратительным.
– Ничего, я пойму. Расскажи мне о твоем отце.
Николай поморщился.
– У него начались проблемы с детства. Его выгнали из нескольких школ за распространение наркотиков, – признался Николай.
– Как это выяснилось?
– Адвокат деда рассказал мне то, что ему было известно о моем происхождении, когда пытался объяснить, почему дед не желает меня видеть, – пояснил Николай, скривившись. – Хотя отцу не раз давали шанс вернуться к нормальной жизни, он неизменно возвращался к насилию и преступлениям.
– Некоторые рождаются с такой предрасположенностью, – грустно сказала Элла, огорченная тем, что Николай даже не может уважать память отца.
– А твоя мама?
– Она русская, танцевала на коленях у клиентов в ночных клубах. Ее звали Наталья.
– Так ты наполовину русский? – Элла не могла скрыть удивления.
– Когда Наталья забеременела моей сестрой, отец на ней женился. Это единственный благородный поступок за всю его никчемную жизнь. Дед лишил его наследства и прервал с ним отношения. У меня смутные воспоминания о детстве лет до пяти, – натянуто сказал Николай. – Вспоминается хаос, крики, ругань, сестра прятала меня, умоляя не плакать. Отец выходил из тюрьмы, но его опять сажали. Мы постоянно переезжали. Полицейские обыски и бандитские налеты были частью моего детства. За мной присматривала сестра.
Элла пришла в ужас от услышанного. Она поняла, почему Николай назвал свою семью отравой.
– А почему мама не смотрела за тобой? Она работала?
– Нет, она была или пьяная, или под наркотиками. Если бы не София, я бы умер с голода или меня бы забили насмерть, – бесстрастно продолжил Николай свой рассказ, наблюдая за реакцией Эллы. Элла понимала, что ее жалость ранит его гордость, поэтому сдерживалась изо всех сил. – Отец один раз сломал Софии нос, когда она встала между нами, пытаясь меня защитить. Я скорее был ее ребенком…
– Мне очень жаль, что у тебя было такое трудное детство, – прошептала Элла. Она не могла скрыть сочувствия, плескавшегося в ее зеленых глазах.
Она подумала, что, кроме сестры, никто и никогда не любил Николая. И ее он потерял. Видно, поэтому он такой отстраненный и неприкаянный.
– Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было десять, – продолжил свою исповедь Николай. – Дед открыл трастовый фонд для оплаты моего образования. Меня отправили в пансион в Англию.
– Он сохранил все твои табели успеваемости, – напомнила Элла. Она рассказала Николаю об этом, когда разбирала письменный стол его деда. – И все-таки он не хотел тебя видеть.
– Он боялся разочароваться. Думаю, к тому времени он понимал, что эмоциональная привязанность может сыграть с ним злую шутку, а он был уже стар и болен.
– Стало быть, он держал тебя на коротком поводке, – вздохнула Элла. – Жаль, он многого лишился. Ты совсем не похож на своего отца.
– Я умнее, но не знаю, лучше ли отца, – честно сказал Николай, глядя на Эллу. Она такая трогательная, чистая и незащищенная. Вероятно, она никогда не совершала подлых поступков. Элла слишком хороша для него. Он знал, что не заслуживает ее. Он соблазнил ее, прибегнув к шантажу. Если бы она знала, каков он на самом деле, то никогда не согласилась бы выйти за него замуж.
– Твое непростое прошлое и есть причина, по которой ты не хотел создавать семью? – беспомощно спросила Элла.
– Так оно и есть. Что я знаю о нормальной семье? Как я могу стать отцом, когда не знаю, с чего начать?
Элла побледнела.
– Ты всему научишься.
– А если мне не интересно учиться? Говорят, что дети влияют на взаимоотношения родителей. Зачем рисковать? – сказал Николай с сардонической усмешкой.
Элла подумала о зародившейся в ней жизни и отвернулась, чтобы не выдать себя лицом. Ей впервые стало страшно сообщить Николаю новость о ребенке. Тем не менее ей очень хотелось, чтобы у ребенка было два любящих родителя. Она надеялась, что сможет убедить Николая.
Между тем Николай продолжил:
– Не то чтобы меня терзали сомнения, хочу ли я ребенка. Я просто никогда не чувствовал потребности в продолжении рода.
– Но ты же сказал, что если я… – горячо начала Элла.
– Да, я же не законченный эгоист. Я могу приспособиться к тому, что нам уготовано в будущем.
Как он сможет адаптироваться, если ему ненавистна идея стать отцом? Элла отогнала эту мысль прочь. Надо быть терпеливой. Мед гораздо эффективнее уксуса.
Встретившись с его темным взглядом, Элла вдруг поняла, чего ему стоило поделиться с ней своим прошлым. Ей в голову пришла безумная идея.
Решится ли она на такое? Элла расстегнула ремень безопасности и поднялась из кресла, пока не передумала.
– Попроси пилота не беспокоить нас.
Николай в удивлении поднял брови, но подчинился. Сняв трубку, он соединился с пилотом по интеркому и сказал несколько слов по-гречески.
– Молодожены? Не беспокоить? Мне продолжить? – дразнящим голосом спросила она.
Николай все еще непонимающе хмурился.
Тогда Элла, не сводя с него взгляда, подняла свою узкую юбку и скользнула на пол. Она встала на колени, устроившись у него между ног. Она расстегнула пряжку ремня, а затем ширинку, чувствуя силу его эрекции через хлопок нижнего белья. Элла медленно погладила выпуклость, прежде чем стянула с него брюки вместе с трусами. Обхватив пальцами его набухший член, она слегка его помассировала, а затем взяла в рот.
Ее язык скользил по гладкой коже пениса, а губы вбирали его все глубже и глубже. Тело Николая было как натянутая струна, он даже перестал дышать, пока она не отпустила его.
– Ты такая непредсказуемая, но мне нравится, что ты продолжаешь меня удивлять, – выдохнул Николай. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Нет, я прочитала об этой технике в книге.
– В книге? – изумленно переспросил он.
– Заткнись, ты меня отвлекаешь.
– О Элла, – простонал Николай, запустив пальцы в ее густые рыжие волосы и слегка их подергивая, – это просто райское наслаждение.
Элла с энтузиазмом продолжала работать ртом и руками в замедленном и мучительно сладком ритме. Пальцы Николая массировали кожу ее головы в том же ритме. Она чувствовала, как напрягался каждый его мускул, когда она убыстряла темп, а затем замедлялась, распаляя его еще сильнее.
– Боюсь, что надолго меня не хватит, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– А я только вошла во вкус, – проворковала она, радуясь, что доставила ему удовольствие.
– Ты сексуальна до неприличия, я просто счастливчик.
Николай испытал сильнейший оргазм, с удивлением заметив, как недавняя девственница сглотнула, застегнула ему брюки, расправила платье и как ни в чем не бывало уселась в свое кресло.
Элла была так рада, что ей удалось отогнать тени прошлого. Но ей о многом предстоит расспросить Николая. На сегодня она узнала достаточно. Элла прониклась к нему еще большей любовью.
Ее отверг один человек, ее мать, а Николай был отвергнут и матерью, и отцом, и дедом. Где ему было узнать о жизни нормальной семьи? Конечно, его беспокоит мысль об отцовстве, ведь его собственный отец дал ему очень плохой пример. Но ее любовь и поддержка помогут ему изменить отношение к детям и отцовству. Элла почему-то не сомневалась в этом.
Глава 9
– Где мы остановимся? – спросила Элла, когда они выехали из аэропорта Ираклион и направились по вьющейся вдоль морского побережья дороге в город.
– В фамильном доме моего деда.
– Здорово. Тебе он достался в наследство?
– Но к тому времени в доме давно не жили, и он пребывал в запустении. Сначала это был обыкновенный фермерский дом, который перестраивался по мере роста благосостояния семьи. Дед никогда не жил в нем. Я хотел было разобрать дом. Но однажды на закате дня я залюбовался видом с веранды и подумал, что поколения предков тоже видели эту красоту. Тогда я решил сохранить дом.
– Вот видишь, ты не чужд сентиментальным привязанностям, – с удовлетворением констатировала Элла.
– У меня для тебя есть сюрприз, – сказал Николай. – Но об этом чуть позже.
Дом оказался больше, чем она ожидала. Скорее это была одноэтажная растянутая вилла с несколькими флигелями и большой верандой. Николай показал ей дом, который был недавно отремонтирован и обставлен новой мебелью. Николай сохранил деревянную резную лестницу в холле и цветной витраж начала века с изображениями святых. В остальном дом представлял собой весьма современное жилище.
У подножья лестницы Николай неожиданно поднял Эллу на руки.
– Что ты делаешь? – пискнула Элла.
– Всегда хотел иметь миниатюрную женщину, чтобы носить ее на руках.
– Почему же все твои подружки были высокими блондинками?
– Я боялся, что, как только встречу маленькую, должен буду на ней жениться, – серьезно сказал Николай, хотя в его глазах плясали чертики.
