Андреа Кремер - Невидимый
– Приглядывать за нами?! – Лори соединяет пальцы крест-накрест. – Как же!
– Меня часто не бывает дома, – говорит мама, глядя на Лори и качая головой. – И я знаю, что вы достаточно сознательны и вас можно оставить без присмотра. Но дружба и любовь могут привести к необдуманным решениям.
Мы с Лори стонем от нетерпения – куда же она клонит? Но мама идет на попятный, несмотря на наши протесты.
– Полагаю, когда в этом возникнет необходимость, вы обсудите со мной то, что необходимо для вашей безопасности. И знайте: вам лучше бы воз держаться от сексуальных отношений, пока вам не исполнится восемнадцать… по меньшей мере. Вы оба еще не до конца сформировались – физически и эмоционально.
Мне кажется, я вот-вот взорвусь, а Лори выглядит ошеломленным. Возможно, мама отлично умеет решать конфликты, но когда речь идет о здоровье, она всегда говорит тоном медика.
Мама кладет салфетку на пустую тарелку и расправляет юбку.
– Раз мы с этим разобрались, давайте все уберем и посмотрим фильм.
Тарелки вымыты, вытерты и убраны, я устраиваюсь на диване. Лори ставит диск с фильмом, пока мама солит попкорн, который уже блестит от растопленного масла; все так, как мы любим, – никакой пищевой ценности, никакой пользы для здоровья. Лори все еще без умолку трещит о красоте волос Шона, падающих на лоб, и я улыбаюсь, понимая: хотя Лори набросился на меня за то, что я рассказала маме о Шоне, сам он умирал от нетерпения поговорить о своем новом друге. Шон – первый, с кем брату удалось подружиться, и хотя я до конца не уверена, в каких они отношениях, Лори явно счастлив. Когда я думаю об этом, нечто внутри меня – что-то острое и хрупкое, – начинает смягчаться. Старая рана начинает зарубцовываться.
Мы с Лори устраиваемся по обеим сторонам от мамы, и внезапно я чувствую такое умиротворение, что у меня в уголках глаз начинают пощипывать слезы. Единственное, чего мне не хватает, – это чтобы Стивен тоже здесь был. Теперь, когда я рассказала о нем маме, послушала, как он говорит с Лори по телефону, – да еще и получила такой чудный подарок, который Лори должен был принести мне, – я хочу, чтобы он познакомился с моей семьей.
Я вытаскиваю телефон из кармана, но потом вспоминаю, что он ужинает с отцом.
Когда я увидела отца Стивена, мне стало не по себе. Комната показалась мне слишком маленькой, воздух – слишком спертым. Вспоминая о том, какой вердикт Лори вынес родителям Шона, я подумала, что, может быть, Стивен и его папа ссорились до того, как я к ним пришла. Но зачем тогда было приглашать меня? Потому что он не хочет скрывать от меня свою жизнь – даже плохое. Только так мы можем быть вместе. Вот поэтому я лю….
Эта мысль застала меня врасплох. Вот, значит, о чем я думаю. «Поэтому я люблю его».
– Что, испугалась? – спрашивает Лори, вытаскивая меня из глубин моего сознания. – Это всего лишь анонс.
Я опускаю глаза и вижу, что невольно прижимаю к груди диванную подушку.
– Нет, – быстро отвечаю я, – только слегка про студилась.
– Серьезно? – Брат удивленно уставился на меня. – На улице, наверное, миллион градусов.
– Надеюсь, ты не больна, – озабоченно говорит мама.
– Все в порядке, – отвечаю я, отводя ее руку, прежде чем она успевает потрогать мой лоб. – Давайте просто смотреть фильм. Мне ужасно интересно.
Я благодарна маме и брату за то, что они не пытаются муссировать эту тему. Все еще немного трепеща из-за того, что призналась себе в чувстве, сотрясающем все мое тело, я пишу Стивену эсэмэску.
«Беглецы» классные. Ты мой герой. Наверно, ты и для Лори герой, потому что он все время трещит о Шоне. Надеюсь, ужин проходит хорошо. Скучаю по тебе».
Я хочу написать «Люблю тебя», но слишком боюсь так рисковать. Даже думать об этом все еще страшно.
К тому времени, когда я ложусь спать, ответа от Стивена так и не пришло. Когда я просыпаюсь, ответа все еще нет. Что, если он все-таки вычитал мое тоскующее «Я люблю тебя» между строк сообщения, и это его отпугнуло? А что, если их с отцом ужин прошел неудачно, и Стивен слишком огорчен, чтобы позвонить? Что, если их такси трагическим образом попало в аварию, и теперь они в палате интенсивной терапии в больнице моей мамы? Мои объяснения того, почему Стивен не пишет и не звонит мне в течение последних двенадцати часов, становятся все более дикими. В самой последней версии участвуют обезьяны, сбежавшие из зоопарка в Бронксе, и запряженные лошадьми кареты в Центральном парке. Тревога заползает мне под кожу, из-за чего я разгуливаю по дому в пижаме, пока Лори зачитывает мне список ингредиентов кексов «Поп-тартс», чтобы доказать, что они на 99 процентов искусственные.
– Зачем ты тогда их ешь? – спрашиваю я, глядя на телефон в миллионный раз.
Он пожимает плечами.
– У них отличный вкус. Я пристрастился к искусственным фруктам и консервантам.
– Интересный диагноз ты себе поставил, – говорю я брату.
– Я обладаю необъяснимыми возможностями в том, что касается оценки моего состояния. Например, судя по последним данным, я серьезно пристрастился к искусственной чернике.
– Ох…
Лори слизывает с пальцев крошки «Поп-тартс».
– Ну, когда же я его увижу?
– Что? – спрашиваю я, снова уткнувшись в телефон и почти не слушая.
– Твоего загадочного, но не воображаемого парня, – говорит брат. – Стивена. Похоже, ты не на шутку им увлеклась. И хотя тот разговор по телефону был вежливым первым шагом, я хочу убедиться в том, что могу одобрить его кандидатуру. А упомянутое одобрение предполагает встречу лицом к лицу.
Я не отвечаю, уставившись на Лори.
– Разве ты не хочешь, чтобы я с ним увиделся? – Похоже, Лори упал духом.
– Конечно, хочу, – говорю я.
До меня доходит, что брат предложил мне идеальное решение кризиса, который у меня происходит. Стивен пригласил меня встретиться со своим отцом. Это серьезный шаг в отношениях. Значит, следующим шагом будет предложить ему встретиться с братом. Лори – прекрасная кандидатура. Все-таки во встрече с родителями есть нечто пугающее, и я уверена, что, будь у Стивена брат или сестра, он сделал бы так, чтобы я сперва встретилась с кем-то из них. К тому же его отец не всегда бывает в городе, значит, нужно было встретиться с ним, когда представился случай.
– У тебя есть несколько минут до выхода? – спрашиваю я Лори.
– Я планировал насладиться еще одним кексом, – признается брат. – А что, хочешь пригласить чудо-мальчика прямо сейчас?
Я прикусываю губу.
– По-твоему, еще слишком рано?
– Да нет, – говорит Лори, оглядывая меня с ног до головы. – Просто нельзя сказать, что ты как следует причесана.
– Так ты хочешь с ним встретиться или нет? – спрашиваю я.
– Если тебя устраивает роль девушки в пижаме и с растрепанной головой, не буду становиться у тебя на пути.
«Поп-тартс» выпрыгивает из тостера. Лори нюхает его с таким видом, словно определяет вкусовые оттенки хорошего вина.
Меня немного смущает перспектива увидеть Стивена до того, как я приняла душ, но я не хочу упустить шанс. Я беспокоюсь и из-за того, что он мне не позвонил, и из-за того, что потом мне не хватит духу устроить их встречу с Лори, если я не буду действовать под влиянием внезапного порыва.
Я набираю номер Стивена. Раздаются два гудка.
– Привет. – У него усталый голос.
Я совершила ошибку.
– Я разбудила тебя. Извини.
– Нет, – отвечает он, – не разбудила. Я не сплю. Я вообще не спал.
– Ой, – говорю я. Он не спал всю ночь и не смог отправить сообщение или позвонить. У меня такое ощущение, что мое сердце куда-то проваливается. – У тебя все в порядке?
– Я пытаюсь в этом разобраться, – отвечает Стивен. – Как прошел киносеанс?
Его голос звучит не так мрачно, и я улыбаюсь с облегчением.
– На самом деле, здорово… – Я бросаю взгляд на Лори, чьи глаза закрыты, поскольку он, видимо, достиг нирваны от поедания «Поп-тартс». – Может, заглянешь?
– Прямо сейчас? Ты одна?
– Да, – отвечаю я. – Я…
От чувства вины у меня пересыхает в горле. Я буду одна довольно скоро, но пока что я хочу, чтобы Лори встретился со Стивеном. Это ведь не очень большая ложь, верно?
– Хорошо, – говорит Стивен, перебивая меня. – Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
Улыбка исчезает с моего лица, а мое сердце словно разбилось вдребезги. Разговор. Он хочет поговорить о том, что нам нужно расстаться. Он каким-то образом вычитал «я люблю тебя» между строк моего сообщения, решил, что я слишком назойлива, и хочет прийти, чтобы поговорить со мной о расставании. А когда он увидит меня непричесанную, в мятой пижаме, у него появится дополнительный повод меня бросить.
Я пытаюсь заговорить, чтобы задержать его, – хочу сказать, что я передумала и нам сейчас не следует видеться. Но у меня словно вата во рту, а губы онемели.
– Я сейчас зайду, – говорит он и вешает трубку.
Я кладу телефон на столик.
– Ну что, он идет? – спрашивает Лори.
