Джанис Мейнард - Рядом с любящим сердцем
– Я готова.
Ларкин удивился бы меньше, если бы Уинни приветствовала его голышом. Он с трудом сглотнул, опешив от ее сексуальности. Он старался не смотреть на ее грудь.
С пересохшим горлом и стиснутыми зубами он уставился на ее плечо.
– Ты очень хорошо выглядишь, – сказал он, выводя ее в коридор и закрывая дверь.
Уинни слегка шлепнула его рукой:
– Вот уж не думала, что услышу такой скромный комплимент.
Он с трудом сдержался, чтобы ее не поцеловать.
– Ты предпочла бы услышать, что настолько чувственна в этом платье, что я хочу прижать тебя к стене и обхватить под юбкой твою попку? – Его голос был грубым и хрипловатым от желания.
– Веди себя прилично, – тихо произнесла Уинни.
Они шли бок о бок по широкому коридору, не прикасаясь друг к другу. Ларкин был на взводе. Хотя он очень любил свою семью, в этот момент ему хотелось послать их всех к черту и остаться наедине с Уинни.
Они спустились по лестнице и направились в столовую. Несколько секунд никто не обращал на них внимания. В зале собрались все члены клана, за исключением детей.
Ларкин наклонился к Уинни:
– Малыши остались с нянями. Отец и дядя Виктор хотели устроить ужин для взрослых. Мы редко встречаемся все вместе.
Их заметил дядя Ларкина. Повысив голос и постучав ложкой по бокалу, старик прогремел:
– Наконец-то вы пришли! Я умираю с голоду.
Все рассмеялись и набросились на Ларкина с объятиями и поцелуями. В самый разгар хаоса он посмотрел на Уинни через плечо и увидел, что она отошла в сторону, задумчиво улыбаясь. Их взгляды встретились. Ларкин мотнул головой, приглашая ее подойти к нему и встать рядом. Но Уинни подождала, когда он сам к ней подойдет.
Ларкин притянул ее к себе.
– Как хорошо дома! – бесхитростно произнес он. – Это мой друг, Уинни Беллами. У нее возникли проблемы с прессой, поэтому я пригласил ее пожить здесь несколько недель, пока не утихнет шумиха. Я сказал ей, что вы не против. Сделайте мне одолжение и не докучайте ей. Я представлю вас ей за ужином. Если она забудет ваши имена, прошу вас их ей напомнить.
Все произнесли хором: «Здравствуйте, Уинни!» Ларкин усадил Уинни и занял свое место за столом. Он сразу понял, что все смотрят на него и его гостью.
Вздохнув, Ларкин сказал вполголоса:
– Я могу познакомить тебя с ними сейчас. Иначе мы никогда не приступим к ужину.
Уинни кивнула, выглядя как олень, ослепленный светом фар, хотя Ларкину показалось, что только он заметил ее испуг. У нее было врожденное самообладание, что как раз и требовалось при общении с его многочисленными родственниками.
Ларкин не успел открыть рта, как встал Виктор Волфф и поднял бокал:
– Я хочу произнести тост!
Все взяли бокалы с вином, в том числе Уинни. Ларкин слушал немного настороженно, опасаясь излишних дядюшкиных откровений.
Виктор был по-прежнему харизматичным, но за долгие годы его манеры смягчились. Ему и отцу Ларкина было за сорок, когда они оба женились на молодых девушках. Сейчас оба уже старики.
– Наша семья знала горе. – Пауза. Виктор судорожно сглотнул. – Я не предполагал, что, повзрослев, вы найдете себе таких прекрасных партнеров. Сейчас у меня уже должно быть более двух внуков. – Он сурово посмотрел на Джейкоба. – Но я очень горжусь каждым из вас. За Волффов!
От волнения у Ларкина сдавило горло. Он начал что-то говорить Уинни, но Виктор продолжил:
– Мы рады, что Ларкин привез с собой подругу. Надеюсь, вы позволите мне представить вам, Уинни, нашу пеструю семью.
Кивнув, Уинни застенчиво улыбнулась:
– Прошу вас, сэр.
Виктор положил руку на плечо высокого сурового мужчины, сидящего справа от него:
– Это мой старший сын, Гарет. Рядом его жена Грейси – единственная женщина, бросившая вызов нашему отшельнику. – За столом засмеялись. – У них есть замечательный малыш, с которым вы завтра познакомитесь. Вот мой младший сын, Киран, и его жена Оливия. Киран был путешественником, но наконец решил угомониться. И слава богу. Их дочь, Камми, учится в начальной школе. И наконец, мой средний сын, Джейкоб. Не думаю, что нужно представлять его супругу.
Если Уинни и была удивлена, то никак это не показала:
– О, я большая поклонница миссис Дейн.
Хотя невестка Ларкина была знаменитой актрисой, в семье ее называли просто по имени – Ариэль.
Ларкин напрягся, ожидая, когда заговорит отец. Винсент Волфф выглядел более слабым, чем несколько месяцев назад. Но, к удивлению Ларкина, обязанности хозяина продолжал исполнять Виктор:
– С разрешения моего брата, я представлю остальных. Его старший сын, Девлин, сидит слева вместе с Джиллиан, которая давным-давно является частью нашего семейства. Девлин работает в «Волфф энтерпрайзис» в нашей штаб-квартире в Атланте. Есть еще один давний друг семьи – Сэм Эли, который имел мужество жениться на красавице Анне-Лизе. Несколько месяцев назад у них родился новый член семьи Волфф.
Анна-Лиза буравила Ларкина взглядом, а потом уставилась на Уинни.
– Уинни Беллами? – спросила она. – Наследница Уинфред Беллами?Уинни почувствовала себя зверем в зоопарке. Хотя внимание членов семьи Ларкина было объяснимо, она ощущала себя голой.
– Это я, – ответила она, сожалея, что не обладает даже маленькой долей самоуверенности Анны-Лизы.
– А как вы познакомились?
– Анна-Лиза! – Угрожающие нотки в голосе Ларкина не остановили его сестру.
– Я просто спросила.
– Все в порядке. – Уинни выпрямилась и крепко сжала руки на коленях. – Ларкин устанавливал для меня систему безопасности. Он был так любезен, что предложил мне спрятаться в Волфф-Маунтин.
Под столом Ларкин нежно сжал ее руку теплой ладонью.
– Допрос окончен, – сказал он. – Я говорил Уинни, что в целом вы цивилизованные люди. Не опровергайте мои слова.
Анна-Лиза наклонилась и поцеловала его в щеку:
– Как скажешь, большой брат. Мы просто в восторге, что ты снова приехал домой так скоро. Ведь это беспрецедентный случай.
Губы Ларкина дрогнули в легкой улыбке.
– У меня отпуск.
– Когда это ты уходил в отпуск? – тихо произнесла Анна-Лиза.
Пререкания прекратились, когда Виктор позвонил в маленький колокольчик, и через несколько мгновений в зал вошли полдюжины официантов. Уинни на время оставили в покое, и все принялись ужинать. Она спокойно ела, наблюдая за общением между братьями и сестрой и невестками.
Представители молодого поколения Волффов беспощадно друг друга дразнили, время от времени в общение вступали их супруги. Сыновья относились к Виктору с любовью и уважением. Семейные узы казались нерушимыми.
Отец Ларкина держался немного сдержанно. Хотя он обменивался с сыновьями и дочерью вежливыми замечаниями, Уинни отметила, что Винсент сохраняет с детьми дистанцию.
Наконец ужин подошел к концу. Девлин отправился наверх – в кабинет, чтобы обсудить дела с Виктором и Винсентом. Джиллиан собралась позвонить своей матери, которая жила неподалеку. Ариэль по-прежнему страдала от смены часовых поясов, прилетев со съемок из Австралии. Поэтому она и Джейкоб пожелали всем спокойной ночи и ушли.
Когда зал опустел, Уинни покосилась на Ларкина. Она переступила с ноги на ногу, потому что устала от высоких каблуков.
Ларкин озорно на нее посмотрел:
– Ну, ты выжила?
Она поморщилась:
– Твоя семья замечательная, но очень большая. Я единственный ребенок, поэтому завидую вашей родственной близости. Я знаю о вашей трагедии. По-моему, она объединила вас еще сильнее.
– Ты права. – Ларкин помрачнел.
– Твой отец хорошо себя чувствует?
– Да. Но продолжает стареть.
– Вы хорошо ладите? Ты, Девлин и Анна-Лиза общаетесь с ним немного сдержанно. – Лицо Ларкина окаменело, и Уинни поняла, что пересекла запретную черту. Она поспешно прибавила: – Извини. Это не мое дело.
Ларкин смотрел на нее несколько долгих секунд:
– По-моему, мы не настолько сблизились, чтобы откровенничать.
Уинни сразу поняла, что он имеет в виду. Ведь она не рассказала ему, почему открыла приют для женщин, подвергшихся насилию.
– Справедливое замечание, – ответила она.
Он провел большим пальцем по ее щеке, и по спине Уинни пробежала дрожь.
– Я готов ответить на твои вопросы.
– Но только если я отвечу на твои?
Ларкин кивнул:
– Ты можешь мне доверять. Я сохраню твои секреты, Уинни. Мы, Волффы, умеем хранить тайны. Иногда даже слишком хорошо.
– Я едва тебя знаю.
– Мне так не кажется. – Когда молчание затянулось, он прижал Уинни к себе и прошептал ей на ухо: – Я не люблю, когда ты молчишь. О чем ты думаешь?
– Я думаю о том, что ты слишком хорошо знаешь женщин. – Уинни доверчиво прижалась к нему.
Он резко хохотнул:
– Я ни черта не знаю о тебе, моя дорогая девственная Уинни. Я лишь в курсе, что у тебя добрейшее сердце и ты упряма.
– Ты тоже упрям. И я не девственница.
– Я могу быть упрямым. И я чувствую, когда человек невинен. Я верю тебе. Много ли мужчин было рядом с тобой? – Он коснулся подбородком ее макушки, желая распустить ее волосы и запустить в них пальцы.
