Джулия Куин - Тысяча поцелуев
Она в ярости подалась вперед:
– Из-за вас моя тетя и кузина покинули бал!
– Они сбежали, в то время как я даже не знал об их присутствии.
– А следовало бы.
– Ясновидение никогда не входило в число моих талантов.
Он видел, что она сдерживается из последних сил.
– Знаю, что вы с кузеном Дэниелом уладили свои разногласия. Мне очень жаль, но я не могу простить вас.
– Даже если он простил? – тихо спросил Хью.
Сара неловко переступила с ноги на ногу, на лице сменилась череда самых разных выражений, прежде чем наконец сказала:
– Он может позволить себе быть милосердным: к нему вернулась жизнь.
– А к вам нет.
Это не было вопросом – скорее утверждением, причем весьма холодным, без всякого участия.
Она прямо-таки онемела.
– Скажите, – потребовал Хью довольно жестко, потому что, черт возьми, давно пора выяснить отношения, – что я сделал именно вам? Не вашему кузену, не вашей кузине, но именно вам, леди Сара Плейнсуорт.
Она окинула его высокомерным взглядом, прежде чем подняться:
– Я ухожу.
– Трусиха, – обронил Хью, но тоже встал: даже такая невежда заслуживает почтения настоящего джентльмена.
– Ладно, – прошипела Сара, полыхая румянцем гнева. – Мой дебют должен был состояться в тысяча восемьсот двадцать первом.
– В год четырнадцати завидных женихов.
Да, правда: у него завидная память, – но она проигнорировала его слова.
– После того как вы выгнали Дэниела из страны, моя семья тоже была вынуждена удалиться в изгнание.
– Это решил мой отец, – резко возразил Хью. – Выгнать лорда Уинстеда из страны приказал мой отец. Я не имею с этим ничего общего.
– Не важно!
Он прищурился и медленно, словно ребенку, пояснил:
– Это важно для меня.
Сара неловко сглотнула и, выпрямившись, заявила с явной целью переложить всю вину на него:
– Из-за дуэли мы не возвращались в город целый год!
Хью едва не расхохотался, наконец, разгадав причину ее негодования: она винит его за неудачу в лондонском сезоне.
– И эти четырнадцать завидных женихов оказались навсегда потеряны для вас.
– Не вижу причин для издевки.
– Но вы ведь не можете точно знать, что кто-то из них сделал бы вам предложение, – логично предположил Хью.
– Как нельзя и знать наверняка, что такого предложения не последовало бы! – парировала Сара и порывисто отступила, словно поразившись собственной реакции.
Никакого сочувствия Хью не ощутил, поэтому не смог сдержать издевательский смешок и вырвавшееся вслед за ним замечание:
– Вы никогда не устанете изумлять меня, леди Сара! Все это время вы винили меня за то, что не сумели выйти замуж. Вам никогда не приходило в голову поискать виноватых поближе к дому?
Она издала жуткий хрип, и рука взлетела ко рту, но явно не для того, чтобы прикрыть, а скорее для того, чтобы не сказать лишнего, о чем потом можно пожалеть.
– Простите, – выдавил Хью, но оба понимали: то, что было сказано, непростительно.
– Я полагала, что моя неприязнь к вам связана с тем, что вы сделали с моей семьей, – процедила Сара, содрогаясь от гнева, – но это вовсе не так. Вы сами по себе отвратительны.
Он никак не реагировал на ее заявление: с рождения его приучили, что джентльмен всегда контролирует свои эмоции, не машет руками, не плюется, не топает ногами. Пусть у него в жизни не так много осталось, но гордость и осанка были прежними.
– Не смею больше утомлять вас своим обществом, – сообщил сухо Хью.
– Слишком поздно, – процедила Сара.
– Прошу прощения?
Их взгляды встретились.
– Моя кузина, если помните, потребовала, чтобы мы сидели вместе за свадебным завтраком.
Очевидно, он кое-что упустил. Черт бы все побрал! Он обещал леди Хонории, так что выхода нет.
– Я постараюсь быть вежливым, а вот вы?..
И тут она шокировала его, протянув руку, чтобы скрепить их соглашение. Он взял ее ладонь и в этот момент испытал самое странное для себя желание: поднести пальцы к губам.
– Перемирие? – вернул его к реальности ее голос.
Он поднял глаза, и это оказалось ошибкой. Взгляд леди Сары Плейнсуорт, всегда жесткий, когда был обращен на него, сейчас смягчился. А еще он понял, что ее губы само совершенство: полные, розовые, с нежным изгибом, обещающие, манящие…
В ужасе Хью осознал, что готов за одну улыбку Сары Плейнсуорт отдать душу.
Господи боже, он что, спятил?!
Глава 5
Спускаясь к ужину, Сара немного примирилась с мыслью, что придется провести вечер с Хью Прентисом. Сегодняшняя ссора была ужасна, и трудно было представить, что когда-нибудь они могут стать друзьями, но по крайней мере отношения выяснили. Если даже ей придется оставаться в его обществе на протяжении всей свадьбы, он не подумает, что она делает это по собственному желанию.
И он, со своей стороны, тоже будет вести себя прилично. Они заключили сделку, и, каковы бы ни были его недостатки, он, похоже, не из тех, кто отступается от своего слова. Он будет вежлив и учтив, ради Хонории и Маркуса, и как только этот абсурдный месяц свадеб закончится, они больше никогда друг о друге даже не вспомнят.
После пяти минут, проведенных в гостиной, стало ясно, что лорд Хью пока отсутствует. А Сара искала его взглядом, так что никто не сможет обвинить ее в уклонении от долга.
Саре было не слишком уютно стоять одной в столь многочисленном собрании, поэтому она подошла к камину, где беседовали ее мать и тетки. Как и ожидалось, речь шла о предстоящей свадьбе, и Сара слушала краем уха: после пяти дней пребывания в Фенсморе трудно было даже представить, что какая-то деталь церемонии осталась без обсуждения.
– Жаль, что сейчас не сезон гортензий, – посетовала тетя Вирджиния. – Те, что мы выращиваем в Уиппл-Хилле, как раз нужного оттенка – сиренево-голубого, – были бы идеальны для церкви.
– Скорее голубовато-сиреневого, – поправила тетя Мария. – И тебе следует знать, что гортензии были бы ужасной ошибкой.
– Ошибкой?
– Цвета слишком неустойчивы, даже на одном и том же кусте. Никогда не угадаешь оттенок заранее. А что, если не подойдет к платью Хонории?! Представляешь, какой будет конфуз…
– Думаю, трудно ожидать идеала, – возразила тетя Вирджиния, – особенно если речь идет о цветах.
– Нет, все должно быть идеально, – фыркнула тетя Мария.
Все пять дочерей тетушки носили имена цветов: Роуз, Левендер, Мариголд, Айрис и Дейзи, – и Сара подумала, что ее единственный сын должен считать себя счастливейшим в Англии, потому что его звали просто Джон.
Видимо, Сара случайно озвучила свои мысли, потому что тетя Мария, никогда не отличавшаяся чувством юмора, уставилась на нее и, растерянно улыбнувшись, пробормотала:
– О да, конечно!
Сара так и не поняла, с чем именно соглашается тетя, поэтому решила сменить тему, заметив, как в комнату входит одна из ее дочерей.
– О, смотрите! Это Айрис!
Сара никогда не была так близка с Айрис, как с Хонорией, но все три девушки были приблизительно одного возраста, а кузина к тому же обладала едким чувством юмора. Теперь они скорее всего смогут проводить вместе больше времени: ведь Хонория станет замужней дамой, а Сара и Айрис дружно ненавидели семейные музыкальные вечера.
– Иди, – велела мать Саре, кивнув в сторону Айрис. – Что тебе делать здесь, со старшими?
Девушка обрадовалась и, благодарно улыбнувшись матери, подошла к Айрис, которая стояла в дверях и, очевидно, кого-то искала.
– Ты видела леди Эдит? – спросила та без предисловий.
– Кого?
– Леди Эдит Гилкрист, – объяснила Айрис, имея в виду молодую даму, которую обе знали не слишком хорошо.
– Ту, которая недавно обручилась с герцогом Кинроссом?
Айрис отмахнулась, словно недавняя потеря завидного жениха ее совершенно не волновала, и спросила:
– Дейзи уже тут?
Сару удивила столь внезапная смена темы.
– Я не видела.
– Слава богу!
Глаза Сары широко раскрылись: леди не полагалось упоминать имя Господа всуе, – но она никогда не выскажет свое мнение вслух, во всяком случае, критиковать Айрис не будет: с ней вообще лучше ни о чем не спорить. И с этим ничего не поделать.
– Если я переживу все эти свадьбы, никого не убив, это будет чудом, – мрачно заметила Айрис.
– Я же предупреждала тетю Вирджинию, чтобы не селила вас в одну спальню, – вздохнула Сара.
Айрис мрачно мотнула головой, продолжая оглядывать гостиную.
– Ничего нельзя было сделать. Сестер селят вместе. И кроме того, в доме слишком много гостей. Я уже привыкла.
– В таком случае что не так?
Айрис повернулась к ней: бледные, словно выцветшие глаза, огромные на белом как мел лице. Сара как-то слышала, как кто-то из джентльменов назвал Айрис бесцветной: все светлое или белое, пока не разглядишь получше и не увидишь, что глаза – светло-голубые, волосы рыжеватые, а кожа практически прозрачная.
Только вот более свирепой особы на свет не рождалось!
