Джанет Дейли - Аргентинское танго
— Что вы прячете?
Когда Рауль сделал еще один шаг к нему, Роб попытался оттолкнуть его. И это движение позволило Раулю увидеть на верстаке принадлежности для употребления наркотика. В сердцах он отодвинул Роба в сторону.
— Что это такое? Кокаин?
— А что, если даже и кокаин? Может быть, я решил устроить себе свой собственный маленький праздник, немного поразвлечься. Вам до этого нет никакого дела. Такая забава не мешает моей игре в поло, а это единственное, что вас касается, — воинственно ответил Роб. — Пусть вы даже и кувыркаетесь в постели с моей матерью, но это не дает вам никакого права указывать мне, что я должен делать, а чего — не должен!
Рауль сгреб его за ворот рубахи и с силой толкнул назад так, что спина Роба изогнулась дугой над верстаком.
— Чтобы ты больше никогда в жизни не говорил так о Лес, — приказал он хрипло и, отпустив ворот, отошел назад. Его всего трясло от гнева и отвращения.
— Она моя мать, — заявил Роб. — И тебе лучше об этом не забывать.
— Она знает? — Рауль кивнул в сторону верстака.
— Ну давай, расскажи ей, — вызывающе бросил юноша. — Я от всего отопрусь. И обвиню Джимми Рея. Кому, как ты думаешь, она поверит? Мне — вот кому… Так что советую тебе держать рот на замке. Если затеешь неприятности, то первый же от них и пострадаешь.
Рауль подумал, что в словах Роба есть своя правда. Лес становится слепа, когда дело касается ее сына. Она предупреждала его, что в любом случае станет на сторону Роба. И Рауль понимал: Лес не поблагодарит его, если он расскажет, что Роб употребляет кокаин. Он здесь посторонний. И его отношения с Робом строго ограничены тренировочным полем. Как он оставался в стороне от семейных разногласий в прошлом, так не будет встревать в это дело с наркотиком и сейчас.
— Эта твоя забава не должна мешать поло. Если ты когда-нибудь попытаешься сочетать и то и другое, тебе придется отвечать передо мной, — предостерег Рауль. — Чем ты занимаешься в свое личное время — твоя забота. А мои дела тебя не касаются. В том числе и мои отношения с твоей матерью.
— Я знал, что ты будешь молчать, — ухмыльнулся Роб. — Ты не осмелишься открыть рот. А мне почти хотелось бы, чтобы осмелился. Готов отдать что угодно, лишь бы посмотреть, как Лес укажет тебе на дверь.
— Если это причинит ей боль, то это будет делом твоих рук и ничьих больше. — Рауль повернулся и вышел из комнаты.
Он закрыл за собой дверь и положил ключ на прежнее место. Медленно шагая от конюшен к дому, он думал о том, что лучше бы ему не знать секрета Роба. Привычка к кокаину — дорогое удовольствие. У Роба пока есть средства, чтобы поддерживать эту привычку, но рано или поздно Лес обо всем узнает. Рауль с тревогой подумал об этом дне и тут вдруг с легким удивлением обнаружил: оказывается, он рассчитывает быть здесь, когда это произойдет. Прежде он никогда не заглядывал так далеко в будущее.
Вернувшись в дом, Рауль оставил в прихожей свет для Роба и поднялся по лестнице на второй этаж в комнаты Лес. Пройдя через гостиную, остановился в дверях пустой спальни. Красное платье в блестках было аккуратно повешено на спинку стула, но Лес не было видно. Нахмурившись, он оглядел комнату.
— Лес, — позвал он и, не услышав ответа из ванной, вернулся в гостиную.
И тут послышался приглушенный ответ:
— Я на веранде.
Французские двери в гостиной были распахнуты на веранду. Рауль подошел к ним и остановился на пороге, увидев фигурку в красном халате, стоящую у перил спиной к нему. Плечи Лес согнулись вперед, она съежилась, обхватив себя руками. Но голова была откинута назад, словно Лес созерцала звезды, раскинувшиеся над ее головой в ночном небе. Рауль вышел на веранду, но она не повернулась, заслышав его шаги. Лес не изменила положения, пока Рауль не остановился рядом с ней, и тогда она склонила голову.
Глядя на ее покорную позу, он вспомнил ее опасения насчет того, как отнесется Триша к их связи, и того, что Роб будет ревновать к нему. Он по своей небрежности и невнимательности уже вызвал немало сложностей во взаимоотношениях Лес с ее детьми — сложностей, которые до сих пор полностью еще не разрешены. Это ее дети и ее сложности. Она не ждет от него совета, и не в его положении предлагать ей советы, даже если бы он и знал решение. Только теперь Рауль осознал, как непрочны связывающие их узы. И он не станет испытывать их, чтобы посмотреть, сможет ли их любовь устоять под тяжестью того, что он только что узнал о ее сыне.
Молчание затянулось. Рауль положил руки на плечи Лес и почувствовал, как она напряжена. Он смотрел на ее слегка склоненную голову. Волосы Лес светились в мерцании звезд бледным золотом, и Рауль чувствовал их тонкий аромат.
— Сегодня вечером я использовала тебя как орудие мести, — сказала она тихо.
До этого момента Рауль не помнил о происшедшей между ними ссоре. Теперь она казалась совершенно не важной. Он хотел было сказать об этом, но Лес заговорила вновь и потому Рауль дал ей продолжить.
— И не из ненависти или из желания причинить кому-нибудь боль, — добавила Лес. — Мне главным образом хотелось восстановить свою собственную ценность в глазах окружающих. Когда Эндрю бросил меня, то единственное, что я видела на их лицах, была жалость. И не всегда эта жалость была доброй.
За ровным тоном, каким говорила Лес, Рауль различил горечь и боль.
— Мне надо было показать им, что я нашла человека, которому я понадобилась ради меня самой, и еще мне хотелось посмотреть, как в их глазах появится зависть, когда они увидят тебя. Поэтому я и водила тебя всем напоказ, чтобы стереть с их лиц жалостливые ухмылки. Я никогда не намеревалась оскорбить тебя.
Это объяснение было самым большим извинением, которое способна произнести Лес. И Рауль это понимал. Он не мог припомнить, чтобы за все то время, что он знал ее, Лес хотя бы раз сказала, что она сожалеет или просит прощения. Она могла признать, что в чем-то ошибалась, но была слишком горда, чтобы по-настоящему извиниться за свою ошибку. И все же гордость была одним из тех качеств, которые всегда восхищали его в Лес.
Рауль склонил голову и уткнулся лицом в изгиб ее шеи, покусывая нежную чувствительную кожу — точно так же, как делала это Лес недавно в машине. Он почувствовал, как она невольно задрожала в ответ на ласку. Он обхватил ее скрещенные руки и привлек Лес к себе.
Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, которые вызывали в ней его легкие покусывания. Теплота его объятий смягчила боль и обиду, вызванную их ссорой. Его руки всегда заставляли ее забыть обо всем, кроме наслаждения.
К середине недели Лес закончила предварительную прикидку расходов, которые скорее всего потребуются на переезды команды, перевозку лошадей и сопровождающих их конюхов. Она принесла свои расчеты в библиотеку, чтобы Рауль просмотрел их, и положила бумаги перед ним на стол.
