Ольга Резниченко - Черта
Черт!
(тяжело сглотнула: понимаю к чему ведет,
н-но…)
— Прости…. не могу.
(шумный вздох, промолчал, взгляд опустил в пол)
— Ким…
— Лера. Если ты сама не уйдешь, я тебя насильно вынесу…
— Ты же знаешь, что я не могу. Здесь все мои, и без них…
— Лера!
— Что Лера?
(невольно запищала я от возмущения и боли,
пытаюсь мыслить трезво)
Так или иначе, этот момент когда-нибудь, бы… да настал.
Мы по разные стороны баррикады. И пора было давно уже с этим смириться.
— Просто, покинь здание, прежде чем губернатор начнет свою речь…
— Нет, Ким. Хватит, — раздраженно скривилась, отвела взгляд в сторону (нарочно не смотрю в лицо). — Я ценю твою заботу, но… если погибать "ирисовцам", то только всем вместе.
— Лера…
Едва попыталась собрать силы на новую тираду, слова… как
вдруг, вдруг… словно взрыв в сознании — промелькнул старый образ,
… болезненный и тяжелый, яркий образ в голове. То, что так желаешь увидеть, но никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах более не дано — не возможно, не реально.
Мираж. Да и только.
Губы невольно дрогнули, и сами… сами прошептали эти слова, еще на грани полоумия и безрассудности.
— Это — ШАЕН???
(невольно обернулся в ту сторону, куда был уставлен мой взгляд; промолчал)
— Н-но… разве?
Рывок, рывок вперед — и уже не слышу, не вижу, не понимаю ничего.
Бегу, бегу туда, где только что мелькнуло мое безумное счастье.
Еще толчок, рывок — распихиваю толпу, рвусь в неизвестность, выискивая мечту.
Нет, нет ее…. нигде.
И вновь скольжу взглядом по кругу, ищу… зацепки.
И вновь мелькнуло ее красное платье.
Бегу, бегу вперед.
За тенью, следом… за грезами.
И снова что-то знакомое, родное мелькнуло рядом.
— ШАЕН! — тут же вскочила в женскую уборную.
Застыл, застыл у зеркала призрак прошлого.
— Шаен… — едва слышно, робко, боязно, позвала я.
Не оборачивается. Стальной хваткой прикипел взгляд к зеркалу — а в нем, к моему отражению.
Молчит.
— Шаен! — шаг ближе…
… рука невольно дрогнула, поднялась верх, желая коснуться ее плеча, но тут же замерла — а вдруг видение исчезнет?
Или я проснусь?
— … ты жива?
(тяжело сглотнула)
— Прошу, не молчи, — не выдержала я.
(только теперь заметила здесь лишнего человека — рыкнула дверь кабинки;
минуты, тягучие минуты, пока девушка подплыла к умывальнику…
… помыть руки, поправить челку,
подкрасить губы
… и лишь затем, неспешно, все так же вальяжно и самовлюбленно, пройтись к двери и наконец-то покинуть комнату)
(глубокий вдох)
— Прости, Лера, — (ее голос… такой родной, и любимый голос полосонул сердце, разорвав плоть до крови — запекла, зашипела обида, давясь бурой пеной боли) —
Я иначе не могла.
(молчу, молчу, внимаю дорогому звуку)
— … не могла тебя предупредить,
Твоя реакция, твоя и Тимура — это было единственным стопроцентным подвохом… или алиби, только так они могли поверить в мою смерть, только так я смогла бы покончить со всем этим…
(слезы, слезы навернулись на глаза, по пути вгрызаюсь солеными реками в душу, раздирая, распекая всё в груди до белого коленья)
— Мы едва с ума не сошли…
(резкий разворот, взгляд в глаза)
— Прости…
(тягучая пауза — из всех обид… и гадких слов желала выбрать я правильное и нужное)
— И как долго бы ты всё это скрывала?
Судя по реакции Кима, вы и не думали, что наша группа будет на этом деле? Не ради меня ты здесь?
— Не думали…
— Так как долго ты… бы?
— Лера…, - (скривилась от боли)
— Что ЛЕРА??? — (и понеслась! сорвали мой стоп кран; шаг навстречу) — Ладно, пусть я! Пусть! Кто я тебе? Так, вещь, которую ты бездушно использовала. Использовала и выбросила…
Но Тимур? Тим…
Зачем ты так с ним поступила?
— Лера…
— Так нельзя. НЕЛЬЗЯ растаптывать чужие души! НЕЛЬЗЯ!
— Я ради себя это сделала.
— Он же тебя любит. Больше жизни любит… а ты…
— У него теперь есть Юля.
(нервически расхохоталась я)
— Ююююля?
Ну, спасибо.
Не без твоей помощи… они разошлись.
Не без твоей помощи Тимур со всем покончил.
Скажи мне честно, ты переспала с ним…
… только из-за того, чтобы добраться до главного компьютера?
(резко отвернулась, пряча свои слезы)
— Нет. Нет, конечно.
— А что тогда, черт дери, что всё это было? Зачем ему растоптала сердце?
Ты вернула его к чувствам, расковыряла старые раны, чтобы на следующий день оповестить о своей смерти?
Ты, ты в такой способ, решила его добить?
Отомстить?
(тяжело сглотнула)
— Лера.
Все не так просто, как кажется…
— Да я уж догадалась!
Но… что бы там у вас прежде не случилось, Тимур не заслуживает такого отношения. Никто не заслуживает, чтобы его доводили до попытки самоубийства!
ШАЕН!
(тяжелый писк — и вдруг зарыдала, завыла, пристыжено затыкая себе рот рукою;
болезненно зажмурилась)
— Зачем ты так с нами поступила?
(реву и я)
(глубокий вдох…)
— Я это сделала ради своей дочери, Лера.
— Что?
(разворот, взгляд мне в глаза)
— Да, Лера. У меня есть дочь. И все это я делала только ради нее.
(молчу… молчу, сражаюсь с шоком)
— Три года назад, — (неожиданно продолжала), — мы повстречались с Тимуром, на той чертовой конференции. Любовь, тайные свидания, и неделя форума переросла в два месяца пылких отношений.
… пока однажды я не поняла, что беременна.
Я не могла позволить "Ирису" убить моего ребенка. Не могла позволить им насильно сделать мне аборт. НЕ МОГЛА!
… Понимаешь?
И я всё, всех бросила, не сказав ни слова.
Убежала к Жукам, тогдашнему новому моему другу, Киму.
— Авдеев так и не знает про ребенка?
— Нет. Не знает, и, надеюсь, что никогда не узнает.
Прошу… Лера.
— Н-но… так же нельзя…
