Ольга Резниченко - Черта
Прошу… Лера.
— Н-но… так же нельзя…
… девочке нужен отец!
— Я знаю. И он у нее есть. Это — Ким.
— Как Ким? — (от шока едва смогла выдавить мысли в звук)
— Не переживай. Нас с Кимом ничего не связывает, кроме как дружеские отношения.
Но для дочери моей — … он вместо отца.
(нервно скривилась)
— Но это же… — бред!!
(промолчала Шаен)
(невольно уткнулась я взглядом в пол; секунды размышлений)
— Я расскажу Тимуру, что ты жива. Хочешь ты этого, или нет. Я не хочу однажды найти его труп с вышибленными мозгами…, да еще и ради той, которая и на грамм этого не заслуживает.
(шумно, болезненно вздохнула, простонала та)
— Хватит мне и всего того, что мы успели пережить из-за тебя.
(резкий разворот, шаги на выход)
— Лера!
(застыла я у дверях; холодный, колкий взгляд через плечо,
отчужденный голос…)
— И искренне надеюсь, что ты однажды поймешь, что ошибаешься.
Тимур заслуживает знать правду, как и твоя… ваша, дочь.
Глава Восемьдесят Шестая
Раздавленная чувствами, растоптанная болью, тяжестью открытий…
Замешательство, сомнения, обида… и самобичевание.
Черт! И чего я не могу просто радоваться тому, что Шаен, что мой друг…. ЖИВ?
Почему начинаю сразу поучать, воспитывать, выплескивать свой гнев, свою обиду… на нее…
Зачем ссорюсь????
Зачем гоняться за тенью, когда солнце так ярко светит?
Зачем мчать, рваться к боли, когда счастье… наконец-то улыбнулось мне?
Глубокий вдох — и попытка перебороть все эти страсти.
Не теперь, не сейчас.
Пять минут до начала…
Стою, стою за спиной у виновника торжества… и считаю секунды до взрыва. Взрыва эмоций, взрыва событий и рвений. Когда мир вновь… пошатнется…
Не знаю, что они замыслили. Как именно все это пройдет, но нужно быть готовой и собранной. Рискнуть собой, но спасти остальных… Такая наша задача? И такой мой… план?
Хватит, хватит уже и всего того, что натворила я из-за этой глупой тяги, любви к Жукам. Пора задуматься, и взглянуть правде в глаза. Выбрать — кто дороже: мои прежние друзья, или эти, новые?
Ким.
Отыскала взглядом в толпе…
Застыл, замер, пристально всматривается на меня, тяжело дышит.
Злиться. Гневается…
… понимаю, понимаю, но ничего не могу поделать.
Сегодня мы на разных чашах весов, и винить здесь — некого…
Три минуты до эфира…
… где моя речь?
…… черт! да уберите тот свет, глаза слепит!
— Девушка!
— А? — нервно дернулась я, будто кто внезапно разбудил.
— Отойдите в сторону,
… да, вот туда, в угол. А то в кадр влезаете.
— Простите…
— Минута до эфира!
… черт! я уже на пределе.
…… расслабьтесь! Все в порядке!
Пять…
… четыре, три, два, один…
Поехали!
— Здравствуйте, дамы и господа!
…
… ушел, исчез…. просто испарился из толпы мой Ким.
Пусто.
Сейчас всё и произойдет. Да?
… секунды тикают, а вокруг тихо. Напряжения игра. Я слышу, как все сильнее и сильнее натягиваются невидимые струны моих нервов, и одна… за одной, начинают лопаться, испуганно убегать к месту своего крепления, скручиваться…. А затем еще несколько секунд, по инерции, дергаться, шевелиться, дрожать… Доживая последние мгновения своей глупой, бессмысленной жизни.
На пределе…
Но мир не меняется. Все живы — … а значит, не всё так плохо.
Нет резких, подозрительных движений. Нет попыток застрелить, нет…
Черт!
Мне показалось… или земля шатнулась?
Еще мгновение — и речь прервалась. Испуганный взгляд по сторонам.
Еще мгновение — и с потолка стала упорно сыпаться штукатурка.
Еще миг — и повторный глухой стук и вовсе сорвал серый занавес вокруг.
Момент — и стемнело…
* * *(Ким)
… упорные попытки прорваться, отыскать.
Я тщетно пытался вырваться из своей плоти душой, а пытался стать воздухом, лишь бы заполнить собой все пространство… и наконец-то ее отыскать.
Я верю, верю, что она жива, но…
Еще попытки…
— Лера! Лерочка, девочка моя…
* * *(Лера)
Мир упорно стал врываться в мое сознание, прогоняя беспечную тишину и нежный мрак. Мысли, чувства, эмоции… вновь возрождались во мне, словно лепя ангела из пепла.
Прошу…. не надо.
— Лерочка, — и вновь прижал меня к своей груди. Жадные, отчаянные поцелуи пытались, казалось, смыть с меня пелену забвения…
… в голове еще туман, а тело, тело тихой, унылой болью… стонало, не издавая звуков — лишь дикая пульсация ран, немая дрожь растрощенной в хлам жизни…
— Ты всё-таки это сделал… — слова сквозь истинную боль, душевную и неизлечимую…
— Нет, нет, Лера! Не я!
Я бы не смог.
Я дал отбой. Пошли на попятную. Лерочка…
… хотела, было, слово, выдать, но кашель, кашель…. плюясь едкой ржавчиной, сдавил мою грудь, вырываясь из горла жадными позывами к жизни.
Подхватил себе на руки (невольно уткнулась носом ему в плечо;
— не дышать, так легче)
— Лера! Лерочка!! — узнала среди дикого визга нотки голоса Киряевой.
"Не отпускай!!" — но слова так и застряли в горле. Движение — и уже оказалась на руках у Филатова.
Прощальный взгляд в глаза…
(резкий разворот — и пошагал прочь)
— Киииим! — и снова хрип, едкий кашель вместо слов;
тошнота еще сильнее сковала, сдавила горло, щупальцами пробираясь, прорываясь к мозгу,
… тут же, по пути, выедая кислотой рассудок…
Ким…
Глава Восемьдесят Седьмая
(Лера)
Конечно, не уникальное, не сверхъестественное лечение, как это было у Жуков….
… но буквально за несколько дней все раны зажили, как на собаке. Да, именно как на собаке. Плоть — восстановилась, душа — треснула еще сильней.
Рассказала ли я Тимуру про Шаен?
Рассказала. Не верит, не верит, что жива… Сплюнул какое-то ругательство в мою сторону — и тут же ушел прочь.
