Ирина Степановская - Вслед за Ремарком
– Не волнуйся, ты все знаешь, и ты экзамен сдашь! – Это были очень простые слова, но те, кто слышал их, что-то почувствовали в его голосе – то ли зов плоти, то ли уверенность зверя, оберегающего свою подругу, и каким-то образом толпа, в центре которой они пребывали, как-то очень быстро улетучилась, рассосалась, и Нина с Робертом оказались одни. Лишь издалека с таинственной улыбкой на красивых губах на них посматривала Лиза. Кстати, Лиза неизвестно каким образом, но эту часть экзамена тоже сдала.
Впереди еще была практика.
Ученикам теперь следовало вернуться назад в школу, а далее согласно списку уже на машине капитана ГАИ выполнить все, что полагалось. Обычно учащиеся сначала сдавали площадку, потом ехали на улицу, демонстрируя там свое умение, но когда капитану надоедало кружиться по одному и тому же месту, он менял очередность заданий. Капитан был тот самый, что принимал участие в разборке Роберта и Михалыча с амбалами из джипа. Сейчас он делал вид, что никакого отношения ни к чему, кроме экзамена, не имеет, и с Робертом не разговаривал.
Лиза набила в свою машину с десяток желающих и укатила с ними. Роберт повел Нину к желтой учебной машине.
– А где твоя «девятка»?
– Потренируйся напоследок! – предложил он ей, оставив без внимания вопрос, но она отказалась:
– Не хочу использовать твое служебное положение!
Он тоже усмехнулся, но как-то невесело.
«Что-то случилось еще за это время», – подумала она, а когда увидела на щитке куколку-эскимоску, которая раньше украшала его личную машину, уверилась в своих предположениях.
В списке Нина стояла третьей. Первые двое учеников почему-то из рук вон плохо выполнили площадку, и капитан ГАИ быстро высадил их, не приняв экзамен. Нина видела, как помрачнело лицо Роберта. И хотя он знал и говорил им не раз на занятиях, что число сдавших экзамен с первого раза редко когда бывает больше сорока процентов, Нина видела, что ему все равно очень неприятно такое начало.
«Я въеду на эстакаду задом! – решила она. – Пусть этот важный капитан увидит, что Роберт не зря работал, что есть среди его учеников и те, кто умеет ездить!»
– Воронина! – выкликнул фамилию в толпу капитан и, увидев решительно подходящую к нему Нину, скомандовал: – Поехали сначала на улицу!
Нина поехала за ворота, а Роберт вооружился лопатой и почистил от снега площадку.
– Зачтено! – одобрительно кивнул капитан, когда Нина остановилась.
Общественный представитель, вероятно, из числа бывших работников, а теперь пенсионер, тоже подобострастно подтвердил его мнение.
– Ну, теперь маневры, – скомандовал капитан. – Пока снегом не занесло, давай на эстакаду!
Нина выехала на заданную прямую, быстро сделала разворот и приготовилась подниматься задом. Капитан сначала даже не понял, что она хочет сделать. Он решил, что она не расслышала и маневрирует таким неожиданным образом для того, чтобы перестроиться для другого упражнения.
– На эстакаду! – с удивлением повторил он.
– Я и еду на эстакаду! – Нина посмотрела, ровно ли она встала задними колесами, и чуть дала газ. К ней пришло необыкновенное спокойствие, уверенность в своих силах, словно она объясняла у доски тысячу раз решенную задачу.
– Ты что, с ума сошла?! – обалдел капитан, увидев, что они таким необыкновенным способом медленно, но верно поднимаются вверх. Он хотел было нажать на свой дополнительный тормоз, но нога его автоматически остановилась в нерешительности: на тормоз-то он нажать мог и даже мог применить еще и ручной тормоз, но выходить из машины на самом подъеме узкой скользкой эстакады, чтобы пересадить Нину с водительского места, он не решился.
«Если забуксуем, можем свалиться! Ей самой не выскочить!» – подумал он.
Нина тем временем, довольная произведенным эффектом, остановилась точнехонько на середине подъема и через секунду снова включила двигатель. Не скатившись ни на дюйм, медленно и аккуратно она ползла вверх. Через середину моста она проехала задом совершенно спокойно при полном молчании сидящих в машине. Капитан затаил дыхание и не решался вздохнуть, а представитель общественности боялся пошевелиться, чтобы случайно не изменить в кабине состояние равновесия. Между тем Нина поставила машину на мосту точно посередине.
«Скатываемся!» – сказала Нина себе и аккуратно стала сдавать дальше назад. Она ничего не видела, кроме относительно узкой ленты эстакады и того участка, по которому ей предстояло съехать. Она ровняла машину по нему и по тем ориентирам, которые запомнила еще по поездкам с Робертом. Внутренним чутьем она чувствовала положение колес, интуитивно знала, как нужно выровнять машину, чтобы составить одно целое с направлением участка пути. Она не замечала стоящих по сторонам учащихся, не знала, что Роберт с ужасом и восхищением во взгляде выскочил из машины и подбежал к эстакаде.
Представитель общественности силой тяжести был откинут на спинку сиденья назад и от страха закрыл глаза. Капитан ГАИ крепко сжал зубы. Все это продолжалось несколько секунд. Но вот Нина благополучно скатилась, повернула и снова перестроилась на подъем.
– А теперь – передом! – весело сказала она.
Представитель общественности с шумом выдохнул и взялся за сердце. Капитан заорал, и его крик напомнил ей рычание тигра в зоопарке.
– Идиотка! Дура недоделанная! Ну-ка выходи из машины! Никогда не получишь права!
Нина сидела и не понимала, чем недоволен этот сердитый человек – ведь она выполнила не только то, что требовалось по нормативу, она сделала сверх того – показала фигуру высшего пилотажа.
– Иди отсюда! – заорал ей прямо в лицо капитан.
– Почему? – посмотрела она ему в глаза,
– Потому что такие идиотки, как ты, и машину угробить могут, и людей покалечить!
– Да, да! Меня чуть инфаркт не хватил! – подобострастно закивал сзади представитель общественности. – Уходите быстрее, пока вам не сделали хуже!
Нина при полном молчании уже собравшихся возле автомобиля учеников вышла и хлопнула дверью.
– Нет в мире совершенства! – с досадой сказала она. – Хочется сделать как лучше, но получается как всегда! – Она открыла дверь заднего сиденья, взяла с него свою сумку и перекинула через плечо.
– За правами даже не приходи! – крикнул ей вслед багровый от гнева капитан. Но Нина его уже не слышала. Она смотрела на Роберта. Лицо у него было как у папаши, с умилением взирающего на своего отпрыска в момент, когда тому на выпускном вечере вручают золотую медаль.
– Простудишься, оденься! – сказала она.
Он обнял ее за плечи и посадил в машину.
– Я тобой горжусь! – сказал он. – По-настоящему!
– Я тобой тоже горжусь. – Она улыбнулась, – Ведь это ты впервые показал мне, как это делается!
