Ирина Степановская - Вслед за Ремарком
На мостике фотографировалась веселая компания, приехавшая венчаться в церковь, и невеста в тюлевом платье смотрелась диковато среди снега и шуб. И, только зайдя уже достаточно далеко в парк, Нина обнаружила, что по привычке идет дорогой к своему теперь уже бывшему дому – к квартире Кирилла. Она не столько удивилась, сколько огорчилась этому обстоятельству.
«Как, значит, глубоко сидит во мне все, что связано с ним, – думала она. – А ему все равно, живу ли я еще на белом свете…» Она повернула обратно и пошла к себе домой.
Еще через неделю старик преподаватель собрал полный двор зрителей.
– Одно дело – выполнять упражнение в одиночку, другое дело – при людях, – заявил он. – Садись, поехали!
И действительно, Нина разволновалась и долго не могла дать колесам правильное направление. Старик помогал ей рулем. С горем пополам вдвоем они справились с «эстакадой». Нина сидела красная от стыда. Преподаватель прекрасно понимал ее состояние.
– Ну, теперь, чтобы реабилитироваться, пока зрители не разошлись, заезжай на эстакаду, как полагается, передом! – скомандовал он.
Нина развернулась и въехала, выполнив упражнение так аккуратно, что даже самому придирчивому зрителю не к чему было придраться.
– Разворот «ласточкин хвост»? – предложил старик следующее упражнение.
Этот трюк всегда давался ей легко.
– Теперь заезжай задом в бокс! – скомандовал преподаватель.
После «эстакады» проехать между вешками на ровном месте показалось Нине плевым делом. Ну а разгон с места в течение тридцати секунд уже давно не представлял для нее никакой трудности.
– Тебе бы, девонька, в цирке выступать! – одобрительно заметил старик, когда она плавно остановилась в заданном месте, в точности так, как когда-то учил ее Роберт. – Мне за тебя стыдно не будет! – напутствовал ее старик, и Нина, обняв преподавателя, пошла за ворота, вытирая вспотевшее лицо концом своего синего шарфа. Вдруг что-то кольнуло ей сердце: по дороге мимо нее проезжал желтый автомобиль с буквой «У», закрепленной на крыше. Она быстро взглянула на номер. Он был так ей знаком! Это был номер автомобиля, на котором она ездила с Робертом. Машина ехала не очень быстро, петляла – за рулем была молодая девушка, возможно, совсем еще новичок, а рядом с ней в его привычной, чуть настороженной позе сидел Роберт. Он что-то показывал девушке впереди на дороге. Нина остановилась, безотчетно смотря им вслед. У нее было чувство, что ей снова изменили самым подлым образом.
– Я никому не нужна! – сказала она.
И вдруг автомобиль затормозил, и на обочину в грязный снег ступил Роберт. В ботинках на тонкой подошве ему было не перескочить через влажный сугроб, и он стоял, глядя на Нину, и ждал, пока она подойдет.
– Маскируешься? Только по синему шарфу случайно и различил, что это ты, – сказал ей Роберт. Его лицо было усталым, она заметила резче обозначившиеся морщинки в углах глаз, появившуюся новую складочку возле рта. И вместе с тем ей показалось, что она уже очень давно знает этого человека. Он смотрел на нее, и казалось, что он ласкал ее взглядом.
– Как Володя? – спросила она.
– Выписали, – ответил ей Роберт. – Сейчас живет у себя в домике. Жена его получила деньги и отстала от него. Должно быть, на время. – Роберт пожал плечами. – Хорошо, что я тебя встретил, а то не мог дозвониться… – Он не сказал Нине, что телефон ее отвечал голоском Лизы. – Завтра твоя группа сдает экзамен. Если ты еще не все окончательно забыла, приходи! Пропуски твои я в журнале закрыл, сдавай хотя бы теорию. С группой сдавать всегда легче.
– Ты меня ждал там, у моста, где обещал? – вдруг спросила Нина.
– Нет, не ждал. – Роберт вытащил сигарету, закурил. – Извини, навалились дела, не мог их бросить. А ты приходила?
– Нет, не приходила, – ответила Нина. – На меня тоже навалилось все самое разное.
– Тогда приходи завтра! – Роберт взял ее за руку. – Придешь? Я завтра буду тебя ждать. Утром, в девять часов, в ГАИ.
– Да, – чуть слышно сказала Нина.
Он повернулся и, смешно скакнув, сел в машину.
– Заводи, – услышала она слова, обращенные к сидевшей в машине девушке, но сердце ее билось так часто, так остро, что никакая девушка на свете уже не могла помешать ей чувствовать себя почти счастливой.
И настало утро экзамена. Иногда среди тусклой московской зимы выдаются сказочные деньки. Сквозь ветви просвечивает сиреневое небо, снежок покрывает асфальт, и кажется, что сердце будет биться вечно и не остановится никогда.
Лиза приехала в ГАИ на новенькой серебристой машине. Аккуратно закрыла дверцу, расправила жакет из голубой норки, подошла к группе учеников.
– Это твоя машина? Ты сама уже ездишь? Без прав? – засыпали ее вопросами знакомые курсантки.
– Машину мне друг подарил! – с безмятежной улыбкой ворковала Лиза.
– А зачем ты приехала?
– Ну надо же засветиться на экзамене, чтобы не создавать лишних проблем…
Девчонки смотрели на Лизу с завистью. Такая красивая! Такая смелая! И говорит с ними откровенно, нисколько не чинясь!
Нина пришла на экзамен пешком. Она была в своем синем шарфе и осенней куртке – шубку она не надела: ездить в ней было жарко, а хлопот много – расстегивать, свертывать, класть на сиденье в присутствии капитана ГАИ, общественного наблюдателя да двоих курсантов, которые обычно ждали своей очереди. «В куртке удобнее», – решила она.
Ей был, конечно, неприятен сияющий Лизин вид, ее новая машина, ее новые меха. Все это, как она поняла, купил Кирилл, но вместе с тем она наблюдала за Лизой уже как бы со стороны, не считая себя участницей событий. Во всяком случае, тот вечер, когда они вдвоем с Пульсатиллой разговаривали с Лизой на кухне, казался ей далеким прошлым, имеющим к ней весьма смутное отношение. И она была рада, что выбрала этот путь. Не стала вести с Лизой борьбу за Кирилла. Неизвестно, правда, как бы она поступила, если бы ее семейная жизнь с Кириллом была безоблачной, но в последнее время она отнюдь таковой не была… Нина не хотела себя обманывать. И поэтому сейчас старалась не обращать на Лизу внимания. Костер догорел, и разжигать его снова она не собиралась. «Жизнь рассудит, кто из нас прав», – решила она и не дала обиде разрастись настолько, чтобы заслонить собой белый свет.
Роберт, закончив цикл занятий с этой своей группой, уже не мог влиять на ход сдачи экзамена. Он набрал новых учеников и скорее всего не приехал бы вообще, если бы не должен был встретиться с Ниной. Та трещина, которая появилась между ними в их последнюю встречу, постепенно заросла, покрылась нежными рубчиками воспоминаний. И хотя Роберт тоже думал, что, наверное, выдумал или ошибочно придал Нине черты, которых на самом деле у нее не было, теперь, обучая совсем других учениц, понял, что она действительно отличается от большинства известных ему женщин. Что она обладает и умом, и характером. Что же касается внешности – теперь Нина казалась ему красивой. И когда Нина скромно стояла в толпе других учеников и заглядывала в тетрадку, он внезапно почувствовал, что она ему гораздо ближе, дороже, чем все великолепные красавицы на свете, чем все потенциальные прелестницы, которые гипотетически могут когда-либо стать его ученицами. И поэтому он, выйдя из машины, протиснулся к Нине через толпу, взял ее за руку:
