"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри

Она кивнула.

— Поняла.

Радостно взмахнув рукой, Перл жестом пригласил Келли сесть.

— Давай, усаживайся здесь на диванчик, устраивайся поудобней, и мы начнем.

Сам он сел напротив, на низкую табуретку.

— Итак, я называю предметы, а ты говоришь мне, с чем они у тебя ассоциируются. Одно или два слова. Лучше одно. Все ясно?

— Да.

— Поехали. Цветок.

— Красный.

— Дождь.

— Гром.

Она выпаливала слова, даже не задумываясь.

— Ночь.

— Темнота.

— Отель.

— Крик.

Она тут же осеклась.

— Почему я это сказала?

Он торопливо вскинул руку.

— Не позволяй себе останавливаться и думать об этом. Продолжим. Борьба.

— Толчок.

— Окно.

— Стекло.

Она снова умолкла.

— О боже!

Она присела на диван.

— Что? — обеспокоенно спросил Перл.

Она смотрела на него с таким испугом. Словно явственно представила перед собой какую‑то ужасную картину.

— Боже мой, там везде стекло, — пробормотала она. — Много осколков. Окно разбито.

Он придвинулся к ней чуть поближе.

— Где стекло?

Она на мгновение задумалась.

— В комнате, на подоконнике.

Перл кивнул.

— Хорошо. А где эта комната?

Она покачала головой.

— Я не знаю. Но я толкнула его. Я толкнула его, когда он стоял возле окна. Он вылетел и…

— Он мертв?

Келли ошеломленно покачала головой.

— Нет, нет, не может быть.

Круз привез жену домой, всю дорогу она молчала, не проронив ни единого слова. Сантана сидела, отвернувшись к окну, и нервно кусала пальцы. Из глаз ее сами собой лились слезы. Время от времени она всхлипывала и вытирала слезы платком. Круз не сводил мрачного взгляда с дороги.

Остановив машину, Круз еще несколько мгновений задумчиво сидел за рулем, затем вышел из кабины и открыл дверцу со стороны, где сидела Сантана. Она попыталась его поблагодарить, но он хмуро отвернулся. Она вошла в дом и сразу же направилась к окну в гостиной.

Обращаясь как будто сама к себе, Сантана сказала:

— В последнее время я очень люблю смотреть на океан. Я бы хотела заплыть далеко–далеко, а когда силы иссякнут, подчиниться судьбе и тихо опуститься на дно.

Круз, который стоял, прислонившись к дверному косяку, покачал головой.

— Прекрати, Сантана. Если ты хочешь снова завестись, то ты выбрала неудачное время и место для этого.

Но она продолжала:

— Я подумывала о самоубийстве, но потом поняла, что не смогу этого сделать. В этом виновата любовь к тебе — она победила смерть.

Она устало провела рукой по лицу и, отвернувшись от окна, прошлась по гостиной. Круз сокрушенно покачал головой.

— Сантана, ты говоришь о любви, все время говоришь. Пожалуйста, объясни мне. Я не понимаю, что это за любовь, ради которой нужно изменять.

Она растерянно развела руками.

— Не знаю, я, наверное, слабая женщина. Одно я могу сказать точно — мне не хватало внимания, я искала любви, настоящей любви. Я получила внимание и заботу, но не любовь. Я наказана за то, что встала между тобой и Иден.

Кастильо в сердцах махнул рукой.

— Прекрати. Ты постоянно путаешь одно с другим. При чем здесь Иден?

Она снова начала излишне возбуждаться.

— Иден была сбита машиной. Ты подозреваешь, что это было совершено преднамеренно. Ты ведь подозреваешь меня, да? Я угадала, признайся.

Она подошла к нему и настойчиво заглянула в глаза. Круз не выдержал.

— Судя по твоим словам — это правда, — резко бросил он.

Перл доверительно погладил Келли по руке.

— Ну–ну, не волнуйся, постарайся сейчас вспомнить все, что сможешь. И не напрягай усиленно свою память. Пусть это будет еще не все, пусть это будут обрывки воспоминаний, главное, чтобы они пришли к тебе сами, без давления на мозг. Чтобы ты ни вспомнила, это уже будет удача. Даже не старайся сосредотачиваться. Просто говори то, что можешь говорить, и у тебя все получится. Давай.

Она выглядела очень испуганно.

— Я толкнула его, — медленно сказала Келли, — он потерял равновесие и выпал из окна. Вот что я помню.

Она снова взглянула на Перла.

— Ты удивлен? Я хорошо помню это. Я только что увидела это перед собой так ясно, как будто это случилось несколько минут назад. Ты же знаешь что‑то об этом, да?

Она нервно вскочила с дивана.

— Это не важно, — покачал он головой. — Сейчас речь идет не о том, что я знаю или не знаю.

Но Келли была настойчива.

— Скажи мне, ты слышал об этом случае? Если слышал, то скажи мне, как звали этого человека? Я не могу вспомнить его имени.

Он пожал плечами.

— Я мог бы напомнить тебе его имя, однако, думаю, что сейчас это тебе ничего не даст. Оно не будет значить для тебя ровным счетом ничего, если ты не вспомнишь все это сама. Все зависит только от тебя.

Она порывисто шагнула в сторону и направилась к двери.

— Уйдем отсюда.

Перл мягко улыбнулся.

— Нам некуда уходить. Кругом одна вода. Мы в океане, Келли. И к тому же, от себя, Келли, не уйдешь.

Она возбужденно замотала головой.

— Но я больше не хочу разговаривать об этом. Не хочу. Мне очень больно и неприятно. Перл, что мне делать?

Он поднялся и, подойдя к нерешительно застывшей у двери в каюту девушке, взял ее за плечи. Развернув Келли к себе. Перл внимательно посмотрел ей в глаза и с доверительной улыбкой сказал:

— Келли, по–моему, ты забыла о правилах нашей игры. Помнишь, кто такой Али? Если хочешь закончить эту игру, нужно просто сказать: Али, Али, я свободен. Это очень просто. Я не буду осуждать тебя за это. Если тяжело, если ты не хочешь больше вспоминать, давай закончим все. Мы можем вернуться к этому в следующий раз. Не обязательно насиловать себя, заставляя вспоминать все детали. Ну, что, согласна? Выходим из игры?

Она наморщила лоб, будто ее мучили какие‑то невысказанные мысли.

— Подожди, Перл. Подожди… Я помню окно, разбитое стекло и больше ничего. Мне хочется вспомнить, но я не могу. Что мне делать?

Он на мгновение задумался.

— Давай попробуем изменить задачу. Нужно остановить поток сознаний и направить его в другую сторону. А для этого тебе нужно отдохнуть и расслабиться. Не стоит давить на собственный мозг. Это не поможет. Лучше присядь на минутку.

Келли испуганно посмотрела на него.

— Что ты собираешься делать?

Он заговорщицки поднес палец ко рту.

— Сейчас узнаешь.

Покопавшись в стенном шкафу. Перл достал оттуда немного запылившуюся гитару. Несмотря на то, что за ней явно давно не ухаживали, инструмент был в прекрасном состоянии. Перл широко улыбнулся.

— Посмотри, что я нашел! — радостно сказал он. — Немного пыльная, немного расстроенная, но вполне пригодная к употреблению. Смотри, слушай, и, может быть, твои воспоминания вернутся, а невзгоды и горести отойдут на второй план.

Он прошелся пальцами по струнам. Келли откинулась назад, прислонившись спиной к стене каюты. Перл играл очень хорошо. Она механически отметила про себя, что он должен был, по меньшей мере, закончить музыкальную школу, чтобы так уверенно владеть инструментом. Довольно улыбаясь, Перл начал импровизировать на ходу.

— Давным–давно в моем доме жила хитрющая пронырливая белая мышка, которую звали Келли. Она воровала со стола сыр, забивалась в норку и, радостно чихнув, принималась его есть. Моя белая мышка, моя малышка Келли.

Он на мгновение умолк, отвесил торжественный поклон улыбавшейся девушке и теперь уже на новый мотив продолжил:

— Я украл с фермы корову, которую назвал Келли. Она с трудом вошла в мой дом, она взломала дверь, перебила рогами окна, а на кухне — посуду. Своим поведением она напоминала мне о белой мышке, которую тоже звали Келли.

Перл снова умолк и театрально раскланялся. Келли рассмеялась.

— Ну, что ж ты умолк? Продолжай. Я еще никогда не была белой мышкой, тем более, коровой.

Он весело расхохотался, и, снова приложив гитару к груди, запел:

— Теперь у меня есть девушка, которую зовут Келли. Она выгнала из дома корову и белую мышку. И знаете, у нас теперь нет парного молока, но никто не ворует сыр. Вот такая история.