"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри

Он на полуслове прыснул от смеха. Келли с энтузиазмом воскликнула:

— Ну, продолжай же, продолжай, почему ты замолчал? Мне это очень понравилось. Ты просто невероятно талантлив. Перл.

Вдоволь отсмеявшись под недоуменным взглядом Келли, Перл вытер проступившие на глазах слезы радости и успокаивающе помахал рукой.

— Погоди, дай мне отдышаться. Просто я, кажется, вспомнил окончание этой удивительной истории про белую мышку, корову и девушку по имени Келли.

Немного успокоившись, он снова тронул струны.

— Не важно, что ты делаешь, не важно, что ты делала, не важно, что ты сделаешь, тебе все равно ответят недовольным мычанием.

Он закончил свою забавную импровизацию красивым проигрышем на гитаре и, хлопнув рукой по крышке, Внимательно посмотрел на Келли.

— Ну, как? Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? Вижу по твоему лицу, что песенка тебе понравилась. Это правда?

Келли широко улыбалась.

— Ты просто невероятный человек, Перл. Я так рада, что встретилась с тобой. Если бы не ты, не знаю, возможно, доктор Роулингс уже превратил бы меня в послушное безвольное беспамятное существо.

Сантана возбужденно всплеснула руками.

— Я так и знала. Ты с самого начала подозревал меня в том, что я совершила этот наезд умышленно. Только не пытайся оправдываться. Ты никогда даже не хотел понять меня.

Круз не скрывал своего раздражения.

— Я считал, что ты не способна на другое.

Сантана обезоруженно развела руками.

— Круз, да ты понимаешь, о чем идет речь? Неужели за время службы в своей полиции ты так привык к этому, что даже не пугаешься самого этого слова? Убийство, понимаешь? Ты подозреваешь меня в том, что я хотела убить человека. Да откуда я могла знать, что она вообще поехала на мыс Инспирейшн? Я понятия не имела о том, что она следит за мной и Кейтом.

Круз холодно взглянул на жену.

— Почему ты все время говоришь о том, что рядом с тобой в машине сидел Кейт Тиммонс? У меня есть показания свидетеля, который утверждает, что ты была в машине одна. Почему, по–твоему, я не должен ему верить? Он — лицо незаинтересованное, в отличие от тебя.

Она размахивала руками.

— Круз, почему ты слепо веришь всему, что говорят другие? Но не веришь ни единому моему слову?

Он покачал головой.

— Потому что свидетелю нет смысла врать.

Сантана резко вскинула голову.

— А я не утверждаю, что он врал. Почему ты не допускаешь мысли о том, что он мог ошибаться? Этот парень сидел в машине на порядочном расстоянии

Круз по–прежнему не скрывал скепсиса.

— Лишь одна ты утверждаешь, что рядом с тобой в машине находился окружной прокурор. К тому же, раньше ты ни единым словом не упоминала об этом. Как, по–твоему, могу я тебе сейчас верить? Ты лгала прежде, может быть, ты лжешь и сейчас.

Она ошеломленно взглянула на него.

— Круз, неужели ты?.. Ты уже до того разуверился во мне, что каждое мое слово считаешь ложью?

Он удрученно покачал головой.

— А ты попробуй поставить себя на мое место. Что я, по–твоему, должен думать после того, что ты говорила раньше?

Сантана как‑то болезненно поморщилась.

— Круз, Круз, — укоризненно сказала она, — ведь мы же знакомы с тобой с детства. Ты что, не видишь, что я ни капельки не изменилась с тех пор? Я осталась такой же, как была и десять, и пятнадцать лет назад. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не могла лгать и не выносила лжи. Я не умею лгать. Ты же всегда прекрасно видел, когда я лгала, а когда говорила правду. Куда подевалась твоя проницательность? Ты забыл ее где‑нибудь? Потерял? Или отложил в дальний карман? Ты не хочешь видеть того, что происходит вокруг. Я говорю тебе сейчас правду.

Пока до возобновления судебного заседания оставалось еще некоторое время, окружной прокурор отправился в свой кабинет. Устало откинувшись на спинку кресла, он придвинул к себе листок бумаги, и стал рассеянно водить по нему карандашом. Но напряжение, которое сейчас испытывал Кейт Тиммонс, не спадало. Нужно было как‑то отвлечься. Он достал из ящика стола пульт дистанционного управления и, нажав на кнопку, включил телевизор, стоявший в дальнем углу кабинета.

— Черт побери, — вполголоса выругался он, увидев на экране изображение. — И тут от тебя не скрыться.

Его можно было понять. Вряд ли можно было назвать приятным появление в мерцающем голубом квадрате фигуры Джины Кэпвелл, которая самым проникновенным тоном обращалась к зрителям:

— Я — Джина Кэпвелл. Многие из вас хорошо знают продукцию миссис Кэпвелл. Когда я начала ее выпуск, то взяла за правило использовать для ее изготовления только самые лучшие продукты, и поэтому для меня было ужасным шоком узнать о случае отравления среди потребителей моего печенья. Это, разумеется, единичный случай, и я сразу же предприняла меры, чтобы в будущем подобное было абсолютно невозможным.

Все это выглядело так комично, что окружной прокурор почувствовал, как его дурное настроение улетучивается. Спустя несколько секунд он даже прыснул от смеха, увидев, как Джина с экрана протягивает руки к зрителям в желании добиться еще большего театрального эффекта.

Все продукты, используемые в производстве печенья от миссис Кэпвелл, будут тщательно проверяться перед их применением. Вторая проверка будет производиться перед упаковкой продукта. Так что, оставьте свои сомнения и смело ешьте печенье миссис Кэпвелл! Вы можете доверять качеству изделий миссис Кэпвелл так же, как вы доверяете той, которая их придумала для вас.

Тиммонс расхохотался и нажал на кнопку пульта. Экран телевизора погас. В общем, все это было смешно, но окружного прокурора занимала сейчас другая мысль — чего от него добивается Джина. Почему она так настойчиво преследует его своим вниманием? Ведь, казалось бы, все складывается так, как она хотела. Судья не поверила объяснениям Сантаны, ей грозит тюремное заключение, окружной прокурор ничего не смог предпринять в ее защиту. Наоборот, возникла угроза его собственной безопасности и дальнейшей карьере. А Джина все никак не унимается. Какого черта ей надо?

Закрыв глаза, окружной прокурор попытался сосредоточиться. Сейчас ему нужно было выработать какую‑то линию поведения. Оставалось совсем немного до возобновления слушания, а у него еще не было твердого алиби. Тут он вспомнил о билете в кино, который дала ему Джина. Сунув руку в наружный карман пиджака, он достал оттуда небольшую зеленую бумажку и, повертев ее в руках, решительно встал с кресла.

Джулия позвонила в дверь дома Кастильо и, возбужденно постукивая пальцами по сумочке, дожидалась, пока ей откроют. Спустя несколько мгновений дверь распахнулась, и она увидела почерневшее лицо Круза.

— А где Сантана?

Круз неопределенно махнул рукой.

— Она решила отдохнуть. Прилегла немного.

— А ты говорил с ней?

— Да.

Джулия смущенно опустила глаза.

— Круз, ты веришь в то, что с ней в машине был Тиммонс?

Он расстроенно пожал плечами.

— Хотелось бы верить. Но…

Джулия не скрывала своей озабоченности.

— А почему ты сомневаешься?

Кастильо тяжело вздохнул.

— Ты же видела, она то кричит, то плачет. Я понятия не имею о том, что там было. К тому же, она постоянно обманывала. Как теперь можно верить чему‑то?

Джулия сочувственно посмотрела на Кастильо.

— Я знаю, что тебе сейчас очень тяжело, Круз. Извини, я бы не начинала этого разговора, если бы это не было так важно.

Он понимающе кивнул.

— Джулия, а как ты думаешь, был с нею в машине Тиммонс?

Она тяжело вздохнула.

— Хотела бы я знать.

— Я тоже, — согласился он. — Может, окружной прокурор и не виноват, но что‑то вызывает у меня подозрения.

Джулия расстроенно махнула рукой.

— Окружной прокурор, как всегда, чересчур уверен в себе. Впрочем, эта черта характера также присуща ему, как и нахальство. Интересно, какое алиби он придумает себе на этот раз?

Мрачное раздумье Круза было прервано звонком в дверь. Круз открыл. На пороге стояла Роза Андрэйт, мать Сантаны.