Ивани Ребейру - Секрет тропиканки
— Ладно, будем бороться за наши природные богатства вместе, ~ отвечал Брену, невольно улыбаясь.
В бар вошел Флориану, и все невольно замолчали, опустив глаза в землю. Флориану был хороший человек, его все любили и сочувствовали, что ему так не повезло с дочерью. Везенье-то, пожалуй, наступило для него сегодня. Но этого никто не мог ему высказать.
— А я рад, что Ракел умерла, — вдруг раздался голос с порога, и в бар вошел Тоньу.
Все невольно на него зашикали: «Помолчи! Негоже так говорить!»
Но Тоньу ни на кого не обратил внимания ж продолжал:
— Очень хорошо она сделала. Злые люди должны умирать, чтобы было место для добрых.
И Флориану невольно горько кивнул.
Он только что видел, как расстались Рут и Маркус, и неизвестно, что причинило ему больше боли: смерть Ракел или несчастье Рут.
Как молил ее Маркус быть с ним вместе, вернуться к нему! Ведь теперь им никто не мешает.
— Ты выбрал Ракел, ты был с ней вместе, я сама вас видела! Понимаешь? Сама!
— Но я ничего не помню! Я понятия не имею, как это случилось. Я не помню совершенно ничего! — оправдывался чуть ли не со слезами на глазах Маркус. — Ну поверь же мне! Поверь!
— Ты не помнишь, зато помню я! — твердо ответила Рут. — И мы никогда не будем вместе. Никогда!
— Это последнее твое решение? — безнадежно спросил Маркус.
— Да, — ответила Рут.
— Тогда я уеду из этой страны и больше никогда не вернусь. Без тебя мне нечего здесь делать! Мы видимся в последний раз, — Маркус умоляюще посмотрел на Рут, может, это на нее подействует?
— Счастливого пути! — вот и все, что услышал он в ответ.
Маркус уехал, а разбитая горем Рут отправилась к Изауре. Она не знала, первой ли сообщит матери скорбную весть о Ракел или уже будет стараться ее утешить.
Изаура встретила дочь рыданьем. Они сидели вместе и горько плакали. Каждая о своем.
— Я уйду из этого дома, мне здесь не жить, — сказала Изаура. — Бери его себе, дочка. Все себе бери. Нам тут ничего не нужно.
— И мне тоже, — ответила Рут. — Все должно вернуться к Маркусу. Это все его. При чем тут мы?
— А Маркус, он приходил к тебе? — спросила Изаура.
— Да, мама, приходил, — едва шевеля губами, произнесла Рут.
— Почему ты к нему не вернулась? Ты же любишь его! Любишь больше жизни!
— При чем тут это? У него своя жизнь, у меня — своя, — с трудом отвечала Рут.
— Ты из-за того, что он был с Ракел? Что спал с ней? — продолжала допрашивать Изаура.
— Да, мама, из-за этого. А ты откуда знаешь? Но давай больше не будем об этом. Поверь, мне и так тяжело.
— Маркус не изменял тебе. Ракел все наврала. Она мне рассказывала, как все подстроила. Ей хотелось поймать его, держать в руках, заставлять делать все, как ей нравится. Она подговорила его секретаршу дать ему снотворного в соке: он, мол, после смерти отца совсем не спит… Ну та и дала. А Ракел выбрала какое посильнее, так что он и в самом деле как под наркозом был. Он и вправду ничего не помнит.
— Почему же ты сразу мне не сказала? — обомлела Рут.
— А ты что, Ракел не знала? — с упреком спросила Изаура. — Рассказать она мне рассказала, а потом стала грозить, чтобы никому ни единого слова… Я ведь не только любила ее, я ведь и боялась ее, — снова заплакала Изаура.
И Рут ничего не стана говорить матери, ведь и она была так несчастна.
— Ты возвращайся к нему, возвращайся. Он ни в чем перед тобой не виноват, — продолжала уговаривать ее Изаура.
Материнское ее сердце, оплакивая несчастную Ракел, хотело видеть счастливой бедняжку Рут, которая ни перед кем никогда и ни в чем не была виновата.
— Маркус уезжает. Уже поздно, мама, — тихо ответила Рут, хотя в душе ее заиграл какой-то счастливый солнечный проблеск.
И опять она не спала всю ночь, а с первыми лучами солнца тронулась в путь. Не мог же Маркус исчезнуть в один миг: ведь даже на то, чтобы взять билет, нужно время…
Рут сразу же отправилась к Сампайу и Арлет. Маркус перед отъездом наверняка должен был у них появиться, чтобы уладить все дела. Как-никак, Маркус был ответственным человеком. А уж уезжая так надолго…
Но Сампайу ничего не знал о Маркусе, он у них не появлялся.
— Единственное, чем могу помочь тебе, — предложил всегда отзывчивый на чужое горе Сампайу, — это узнать, каким рейсом он вылетает. Сейчас мы вместе поедем в аэропорт, у меня там есть знакомый, и он для нас просмотрит все списки. В крайнем случае, встретитесь у трапа, — пошутил он.
Рут слабо улыбнулась.
Теперь Рут сжигало нетерпение, ей казалось, что каждая минута грозит катастрофой. Именно в эту минуту и улетает Маркус.
Бледная, крепко сжав руки, сидела она в машине и с колотящимся сердцем считала эти самые страшные минуты.
В аэропорт они приехали довольно рано. Знакомый Сампайу любезно поднял все списки и стал внимательно их изучать. Но, как оказалось, ни в одном из них имя Маркуса Ассунсона не значилось.
Что за притча? Куда мог исчезнуть Маркус?
— Больше я ничем не могу помочь тебе, дорогая, — ласково сказал Сампайу обескураженной Рут. — Ищи дальше сама. Если он у нас появится, я передам, что ты его ищешь.
— Большое спасибо, — пролепетала Рут.
— Не за что, — отозвался огорченный Сампайу. Он предложил отвезти ее в Рио, но Рут отказалась. Теперь ей хотелось побыть одной. Еще некоторое время она посидела в холле, глядя на снующих взад-вперед пассажиров и надеясь на случайную счастливую встречу. Потом нехотя встала.
«От судьбы не уйдешь, — подумала она. — Я опять поддалась Ракел. И Ракел опять меня переиграла».
Домой она вернулась совсем без сил, вялая, потухшая. Отец с матерью сидели вместе. В другое время она бы обрадовалась этой новости. Еще бы! Подумать только, наконец-то Изаура дома! Но теперь просто отметила этот факт.
— Бесполезно, — ответила она на вопрошающие взгляды отца и матери. — Я потеряла Маркуса. Его нет ни в одном пассажирском списке.
— Ничего ты не потеряла! — тут же горячо заговорила Изаура. — Завтра снова съездишь в Рио, снова начнешь поиски. Ты должна научиться отстаивать свое счастье! Муж твой не иголка! Вот увидишь, найдется! Только ты не отступай, не пасуй, дочка, как всегда пасовала!
— А ты знаешь, твоя мать ведь права, — поддержал жену Флориану. — Ляг, отдохни, а завтра снова пустишься в путь.
Рут прилегла на диван, не раздеваясь. Она и вправду очень устала.
Флориану с Изаурой тихонько вышли.
Сколько она продремала, Рут не знала, но, когда она открыла глаза, было еще светло. Косые лучи солнца освещали гостиную, где она прилегла. Но в комнате она была не одна — на пороге стоял Маркус.
