Дженис Линн - Излечи моё сердце
– Кроме чихуахуа, собачки миссис Бисли по имени Мисс Капкейк, Йода ни с кем не общается. Ему, может быть, и хотелось бы, но я постоянно на работе, а миссис Бисли гуляет с ними только до конца квартала, делая короткие перерывы.
Он бросил на нее взгляд:
– Я ведь могу и обидеться. Ты хочешь сказать, что слишком много работаешь?
– Я слишком много работаю. – Да что это с ней? Почему она говорит ему это? В течение восемнадцати месяцев она из кожи лезла вон без единой жалобы.
В течение восемнадцати месяцев она старалась изо всех сил, только бы произвести на него впечатление.
Чем ей осветлили голову? Сывороткой правды?
Или его поцелуй развязал ей язык?
– Вот почему мы должны на этот уик-энд забыть о всяких там Паркинсонах и просто наслаждаться жизнью. Отдых нам обоим пойдет на пользу, освежит наши головы, – задумчиво произнес он, не глядя на нее. – Очень жаль, что мы не взяли с собой Йоду. Он имел бы шанс похвастать на побережье своими модными нарядами.
Фейт прищурилась, посмотрела на него, но он этого не заметил, так как наблюдал за движением на дороге, а не за ней.
– Перестань смеяться над моей собакой.
– Если ты наряжаешь своего пса, то должна быть готова, что над ним будут смеяться. Настоящие мужчины и настоящие собаки.
– Я ничего подобного не ожидаю, и Йода настоящая собака. Самая лучшая собака. А свитера его отлично согревают.
– А я полагал, что для этого у него есть шерсть? – Его взгляд был полон наигранного ужаса. – Ты же не бреешь его, правда?
– Нет. – Раздраженно вздохнув, она помотала головой и закусила губу. – Я знаю, чего ты добиваешься, но у тебя ничего не получится.
Он весело посмотрел на нее – само воплощение невинности и красоты:
– Что не получится?
Как будто он сам не знал, чего добивается.
– То, чего ты добиваешься.
– А чего я добиваюсь?
– Ты хочешь рассердить меня своими замечаниями о моей собаке, чтобы я забылась и не считала эту поездку рабочим уик-эндом. – И решительно заявила: – Это рабочий уик-энд, Вейл!
Перейдя на другую полосу, он обогнал машину.
– А что плохого, если мы просто развлечемся?
Он что, шутит?
– Я здесь только потому, что это рабочий уик-энд.
– Это неправда. Я попросил тебя сопровождать меня, потому что моя мать полна решимости представить мне всех незамужних женщин, приглашенных на свадьбу, в надежде, что я не устою перед искушением пройти по длинному проходу и позволю заманить себя в силки брачных уз. – Он съехал с дороги, остановился у будки для безналичной оплаты проезда и направился в деловую часть Кейп-Мэя. – А если ты будешь со мной, она оставит меня в покое. Я смогу провести время с моей семьей, не вызывая национальную гвардию.
Национальную гвардию? Он что, ожидает нескончаемый поток претенденток на его руку и сердце? Еще раз мельком взглянув на него, она решила, что да, вероятно, ожидает, и по праву. Даже если забыть о его деньгах, силе и престиже, доктор Вейл Уэйкфилд все равно самый завидный жених в Нью-Йорке.
И она в этот уик-энд должна защищать его холостяцкую свободу?
Какой же телефон горячей линии национальной гвардии? 1-800?
Это ей потребуется поддержка.
– Они не поверят, что я больше чем коллега!
Вейл быстро взглянул на нее.
Что она должна сделать – перечислить ему причины? Или написать тезисы?
– Я не в твоем вкусе.
– Очевидно, в моем! – Вероятно, это замечание чем-то рассмешило его, потому что он хихикнул.
– Вот как? Тебе же нравятся высокие, стройные женщины с коэффициентом интеллекта ниже размера их бюста, – напомнила она ему.
– Но поцеловал-то я тебя! – парировал он.
Как будто эта короткая фраза объяснила все.
Фейт наморщила носик:
– Зачем?
– Мне захотелось.
Ему захотелось! Радость бурлила в ней, как только что откупоренное шампанское, обильно пенящееся и вызывающее пьянящее головокружение.
Она была одурманена. Одурманена присутствием рядом такого сильного мужчины, как Вейл. Поэтому она этого не хотела, боялась подобных чувств к нему или к кому-либо другому.
– А как насчет того, чего хочется мне?
– Ты хочешь сказать, что тебе не хотелось, чтобы я тебя поцеловал? – Выражение его лица говорило: «Да, верно. Скажи мне еще раз».
– Я остановила тебя, – напомнила она ему, высоко подняв подбородок.
– Да, но прежде сама ответила на мой поцелуй! Посмотри правде в глаза, Фейт, тебе хотелось, чтобы я тебя поцеловал, так же как мне хотелось поцеловать тебя!
– Так-так. – Выслушав его замечание, она сердито нахмурилась: – Не говори пошлостей, Вейл!
– Я констатирую факт.
– Скорее хамишь.
Они остановились у светофора, и он повернулся к ней лицом, проникая взглядом в ее душу:
– Целовать тебя значит хамить?
Глядя ему в глаза, она не смогла солгать.
Даже если бы ей этого очень хотелось.
Вместо этого она выпалила ему начистоту все наболевшее:
– Целовать меня не значит хамить. – А как же та отрешенность, с которой она поцеловала его в ответ?
– А как ты восприняла мой поцелуй? – Его хриплый голос звучал уверенно, словно он хорошо знал, как женщины реагируют на его поцелуи. И он, конечно, знал, как женщины обычно реагируют на его поцелуи.
Так же, как и она.
Поцелуи Вейла сводили женщин с ума, заставляя подчиняться ему.
Она это знала. Она наблюдала, какой эффект он производит на женщин, знала, как опасно находиться рядом с ним в любой обстановке, кроме деловой.
Вейл не смешивал работу и удовольствия. Никогда.
Во всяком случае, до сих пор.
А сегодня он ее поцеловал.
– Целуя тебя, я понимала, что сошла с ума, согласившись на эту поездку, хотя имела возможность спокойно провести уик-энд дома, потому что ты бы все равно уехал на свадьбу и не вызвал бы меня на сверхурочную работу!
Он прищурил темно-голубые глаза:
– Тебе не нравится работать со мной?
– Я люблю свою работу, но когда-нибудь надеюсь зажить обычной жизнью.
– Это какой же?
Ну зачем она завела этот разговор? Или это он начал? В любом случае ей хотелось выговориться.
– Обычной, – сухо ответила она, радуясь, что они перестали говорить о его поцелуях, и опасаясь, что новая тема окажется для нее не менее опасной.
– Что значит обычная жизнь в твоем понимании?
Великий доктор Вейл Уэйкфилд, самый завидный жених Нью-Йорка, сейчас начнет развивать тему «Обычная жизнь»!
– Обычная жизнь, – неохотно призналась она, – это домик в каком-нибудь симпатичном предместье, который я смогу назвать собственным. Дворик, в котором сможет играть Йода. Живописные места, куда я буду совершать с ним долгие прогулки.
Он сдвинул брови и недовольно сжал губы.
