Дженис Линн - Излечи моё сердце
– И это ты называешь обычной жизнью? А как же замужество? Дети?
Может быть, для некоторых женщин это и была «обычная жизнь», но не для Фейт!
Ей удалось понаблюдать за течением семейной жизни многих своих знакомых. Несмотря на искреннюю привязанность к Вейлу, она не обманывалась предположением, будто брак – залог счастливой жизни. Мужчины не отличаются верностью.
Даже мужчины, дающие обещания, а Вейл не из тех, кто дает обещания.
– Женщины, стремящиеся сделать блестящую карьеру, не должны признаваться боссу, что хотят иметь семью, – ответила она в надежде повернуть разговор в другое русло. – Иначе они рискуют потерять к себе чисто профессиональный интерес!
– Ты думаешь, я бы перестал уважать тебя, если бы ты сказала, что хочешь иметь семью?
– Я думаю, ты бы скорее стал продвигать ту, которой не нужен отпуск по уходу за ребенком и которая постоянно отпрашивается для визита к педиатру. – Боже правый, кто-то действительно влил ей сыворотку правды! Она не могла замолчать. – Для меня на первом месте – моя карьера! Я сказала тебе это с самого начала.
– Да, ты выразилась весьма красноречиво.
Почему ей показалось, будто он смеется над ней?
– Смейся, если хочешь, но я говорю серьезно. – Она пожала плечами. – А когда я достигну пика своей карьеры, я подумаю о замужестве.
Нельзя сказать, чтобы ей очень хотелось замуж. Она была более чем счастлива с Йодой. Песик никогда не покинет ее ради другой женщины… за исключением разве что миссис Бисли и ее красавицы Мисс Капкейк.
Он, похоже, переваривал ее откровения.
– Ты планируешь выйти замуж и иметь детей только после того, как достигнешь пика карьеры?
– После того, как я достигну своей цели, – утомленно повторила Фейт, указывая рукой на сменившийся цвет огня светофора, которого не заметил Вейл, – я займусь устройством своей личной жизни.
Фейт уже решила, что не даст запугать себя богатством Уэйкфилдов. Однако она не была готова к тому, что увидела. Конечно, она знала, что эта семья стоит в одном ряду с Вандербильтами, Кеннеди и Фордами, но Уэйкфилды были такими же людьми, как и она. Не лучше и не хуже.
Говорить себе это и проследить за тем, чтобы не отвисла челюсть, когда Вейл повернул свой низкий красный авто на аллею, окружающую дом, похожий на отель, – не одно и тоже. Святые мощи! Вот это дом!
– Это и есть ваш загородный дом?
Она во все глаза смотрела на неуклюжий трехэтажный бежевый дом с балконами на каждом этаже.
– Да, на Восточном побережье. Моя мать велела снести старый дом, а этот построен несколько лет назад. Лично я предпочитал прежний.
У них загородный дом на каждом побережье? Велела снести старый дом, чтобы построить новый?
Она почему-то сомневалась, что дом на Восточном побережье был снесен из-за того, что превратился в развалины. Что ж, Фейт еще предстояло это осмыслить.
Конечно, у Вейла есть деньги, много денег, но она всегда его знала как работящего врача, а не как сына родителей, ворочающих миллиардами.
Если не считать фотографий, сделанных на светских раутах с женщинами, вьющимися вокруг него. На которых ей было наплевать.
Вейл выключил зажигание, но выходить из машины не торопился. Он обхватил руль и глубоко вздохнул.
– Напомни мне еще раз, зачем я на этой свадьбе?
Задавая себе тот же вопрос, Фейт оторвала взгляд от монстра, возле которого они стояли, и дрожащими пальцами отстегнула ремень безопасности.
– Потому что твоя кузина Шерон хочет тебя видеть на своем бракосочетании.
– А Шерон всегда получает то, чего она хочет.
Так ли это? Фейт никогда не видела родных Вейла, но могла лишь представить, что они, наверное, привыкли к тому, чтобы весь мир склонялся к их привилегированным ногам, обутым в высококачественную итальянскую обувь.
От одного взгляда на этот огромный дом у нее подгибались колени. Она чувствовала себя не в своей тарелке.
– И должна главенствовать в семье, – задумчиво произнесла она.
– Должна. – Он широко улыбнулся, открывая дверцу машины, которая, вероятно, стоила три ее годовые зарплаты. – Пойдем в дом. Багаж я заберу позже.
Проинспектировав свое лицо в зеркале пудреницы, чтобы не допустить мелких оплошностей вроде зубов, измазанных помадой, Фейт потянулась к дверной ручке и удивилась, когда дверь открылась прежде, чем она успела до нее дотронуться.
– Что ты делаешь? – заморгав, спросила она Вейла.
Господи, когда это он успел обойти машину!
– Открываю твою дверцу.
– Зачем?
– Я уже сказал тебе, – с нарочитым терпением произнес он. – Затем, что на этот уик-энд ты моя девушка. Джентльмен открывает двери своей девушке.
Внутри ее словно вспорхнула тысяча птиц.
– Нет, Вейл. – Она говорила так быстро, как могла, чтобы между ними не было непонимания. – Условимся, что я не твоя девушка, а ты не джентльмен.
Подавая ей руку, чтобы помочь выйти, он с насмешливым сочувствием посмотрел на нее.
– Все твои усилия тщетны. Мы ведь уже договорились, что мы, Уэйкфилды, всегда добиваемся своего.
Это правда, но присутствовать здесь в качестве его коллеги на рабочем уик-энде – одно, а играть роль его девушки или чего он еще там хочет от нее – совсем другое. Даже при том, что отчасти она хотела быть его девушкой. На самом деле.
– И, для полной ясности, – он одарил ее снисходительной улыбкой, – я всегда джентльмен, когда имею дело с леди.
Выйдя из умопомрачительной спортивной машины, она повернулась к нему лицом, твердо решив дать ему понять, что к чему.
– Вейл, я не буду…
Потянув ее за руку, он так плотно прижал ее к себе, что она не могла вздохнуть. Дыхательные центры ее мозга фактически закрылись, и у нее закружилась голова.
– Разумеется, будешь, и хорошо развлечешься. Я обещаю.
Глядя в его блестящие глаза, Фейт верила ему.
Быть его девушкой, пусть и на один уик-энд, будет забавно. Как бы ей только не пришлось потом горько расплачиваться за это развлечение.
И, боже правый, ну как набрать в легкие кислорода?
– Ты сейчас не оглядывайся, но на нас смотрят.
Она попыталась повернуться к дому, но Вейл прижался лбом к ее лбу и, широко улыбнувшись, сказал:
– Я просил тебя не оглядываться, потому что мои мать и тетя стоят у окна.
– Да, но если это не рабочий уик-энд, то ты не мой босс, правда? – выпалила она, пытаясь не глотать воздух.
Он хотел что-то ответить, но она ему не дала.
– Я не делаю того, чего не хочу делать, и ты не можешь меня заставить, потому что я не обязана тебе подчиняться. Мы не на работе. А если я не поступаю так, как угодно вашему высочеству, то вы должны знать, что имеете дело с леди, у которой есть свой характер, и она его ничуть не стесняется. – Она отошла от него, сама закрыла дверцу машины и мило улыбнулась, испытывая легкое головокружение, особенно когда он немедленно снова заключил ее в объятия. – Ты же джентльмен, а я леди, забыл?
