Мари Луизе Фишер - Поздняя любовь
Он поднял на нее глаза.
— Могу я тебе помочь?
— Ты правильно понял, Гюнтер. Как мне тебя ни жаль, я должна попросить тебя обвести мне тушью вот эти эскизы. Только не говори, что я сама просто не хочу тушью руки пачкать.
Он засмеялся.
— Боже, до чего же ты злопамятна! И все только потому, что я однажды ради шутки позволил себе подобное замечание!
Она знала, что ее просьба действительно создает ему неудобства.
— Пожалуйста, отнесись к этому серьезно, Гюнтер! Мне и правда жаль отрывать тебя от твоих собственных заданий. Но сразу после полудня мне надо обязательно иметь готовый эскиз всего дома хотя бы в общих чертах. Как вообще твои дела? Он помедлил с ответом.
— Не слишком хороши, а? — попыталась помочь ему Доната.
Он взял на себя обязательство, связанное с перестройкой здания одной конторы, сооруженного в безвкусном стиле пятидесятых годов. С помощью специальной пристройки предстояло его не только увеличить, но и облагородить.
— Подобные задания всегда замысловаты, — заметил Гюнтер. Его светло-голубые глаза за очками без оправы приняли трепетное, почти умоляющее выражение. — Взглянешь потом на этот мой проект?
Сколько раз уже он вызывал у Донаты чувство удивления. Гюнтер Винклейн был архитектором вовсе не без воображения и к тому же отличным знатоком статики. Но он был начисто лишен уверенности в своих силах. Когда Доната приняла его на работу, еще в самом начале своей карьеры, то и она, и он полагали, что занимаемая им должность будет лишь переходной в его дальнейшей службе. Но он остался на месте.
Иногда, особенно немного выпив, он говорил о желании открыть самостоятельное дело, но ему уже никто не верил. Он даже отклонил предложение Донаты войти в ее фирму в качестве компаньона, хотя этот отказ стоил ему тяжелой внутренней борьбы с самим собой. А принял он такое решение, вероятно, после разговора с матерью, в доме которой и жил. Он не мог решиться на риск, предпочитая ему свой твердый месячный оклад.
При этом должность его в архитектурной фирме вовсе не означала обеспеченности на всю жизнь. Как и большинство ее самостоятельных коллег, владельцев собственных фирм, Доната имела обыкновение расширять штат своих сотрудников, если конъюнктура с заказами складывалась благоприятно, и сокращать его, если наступал застой. Но этот стройный маленький человек с постепенно редеющими светлыми волосами был ей симпатичен, и она просто не могла выбросить его в неизвестность. На это Гюнтер и полагался. Конечно, он практически вряд ли что-нибудь потерял, если бы в течение скольких-то месяцев получал пособие по безработице. Но Доната опасалась, что он, при его неуверенности в себе, мог в этом случае совсем растеряться.
— Не сомневаюсь, — произнесла она ободряюще, — что никто не выполнит этого задания лучше тебя.
— И все же, — настаивал он, — прошу тебя взглянуть на мой проект, когда он будет готов.
— Будет сделано, — пообещала она. — Как только справлюсь со своим домом. — Она имела в виду Палленбергов.
Доната положила на маленький красный ящик около его чертежного стола рулоны своей кальки и пошла в кабинет.
Лишь выводя свой кабриолет из гаража, Доната заметила, что накрапывает дождь. Конечно, не идеальная погода для осмотра участка предстоящего строительства, но она не должна помешать Палленбергам, восхищающимся приобретенным куском земли, приехать на место. Доната же сможет оценить его достоинства даже в самых неблагоприятных условиях.
Чтобы защитить себя от дождя, она, остановившись под крышей ближайшей заправочной станции, сменила жакет на кожаную куртку, а лодочки — на резиновые сапожки, лежавшие в багажнике.
Во время езды дождь усилился, дворники-стеклоочистители качались из стороны в сторону все чаще, но потом капать стало меньше, а когда она подъехала к месту назначения, дождь и совсем перестал.
Крайллинг был раньше деревней, но за последние годы стал превращаться в предместье Мюнхена и был связан с ним электричкой. Здесь все еще было множество крестьянских домов, ветхих хозяйственных построек и вспаханных участков земли. Но между ними уже выросли современные односемейные и двухсемейные дома. Никакого хоть сколько-нибудь единообразного стиля обнаружить в новостройках не удалось, но, к счастью, не было здесь и многоквартирных домов-муравейников и высотных зданий.
Доната некоторое время кружила по деревне, прежде чем ей удалось найти участок Палленбергов. Оказалось, что это заброшенное садовое хозяйство. Посадки одичали, стекла с оранжерей сняты или разбиты, а домик на краю, в котором жили прежние владельцы, дошел до состояния почти полного обветшания.
Когда наконец появились Палленберги, уже выглянуло из-за туч солнце. Они опоздали на целых двадцать минут.
Герберт Палленберг, темноволосый, элегантно одетый мужчина лет тридцати, извинялся за опоздание не слишком усердно. Он сказал, что задержался на службе.
— Ничего страшного, — ответила Доната, — такое бывает.
Жена Палленберга, маленькая и изящная, почти красивая, с соразмерно вылепленными природой чертами лица, добавила:
— Мы искренне сожалеем, госпожа Бек. Сам-то он терпеть не может, если приходится ждать. — Она так крепко уцепилась за мужа, что, казалось, сейчас повиснет на нем.
— Да ладно тебе, — цыкнул он на жену. — Это сейчас не тема для разговора.
— Вы приобрели прекрасный участок, — заметила Доната, радуясь тому, что в данном случае нет необходимости преувеличивать. — Поздравляю!
— Это обошлось недешево, — произнес господин Палленберг.
— Могу себе представить. За последние годы цены здорово прыгнули вверх. А этот участок действительно великолепен.
— К нему уже подведены водопровод и электричество.
— Замечательно. Это благоприятно отразится на расходах.
Некоторое время они втроем обходили участок, что в общем-то было совершенно бесполезно. Доната уже увидела все, что требовалось. Но она проявляла понимание к оправданной гордости владельцев.
Обождав еще некоторое время, она, наконец, произнесла:
— Именно в таком роде я по вашему описанию и представляла себе строительную площадку. Прошу вас, подойдем к моей машине! Я сейчас покажу вам первые эскизы.
Она двинулась к своему автомобилю. Палленберги следовали за ней, жена все так же висла на муже. Оба молчали, что возбудило у Донаты недоброе предчувствие. Она ожидала какого-то словесного выражения напряженности, но молчание не нарушалось.
Доната взяла из машины тщательно обведенные тушью эскизы и развернула их. Она подробно разъяснила преимущества подземного гаража и столь же подробно планы отдельных этажей. По ходу этих объяснений она периодически бросала подбадривающие взгляды на Палленбергов, ожидая их согласия, и ясно заметила, что глаза Ирены Палленберг заблестели. Но молодая женщина то и дело вопросительно смотрела на мужа, словно не смея выразить свое мнение без его разрешения.
